— Все, я закончил.

— Спасибо, — поблагодарила Катя и протянула ладонь в надежде, что заветная тетрадка окажется у нее.

— О нет, это слишком большой соблазн, — разочаровал Феарольф и подал тетрадь Нэльсу. — Король знает, кому какие дары отдавать, — произнес он и повернулся к волшебнику. — Его действительно послал Кронос. Похоже, фонарщик говорит правду. Смотря насколько можно доверять этой тетради.

— Можно, — пробубнил волшебник. — Я сам их создавал.

— Да и Марка, судя по всему, не заподозришь в шпионаже. Он книгочей, а они работают на магистериум, но намерений доложить, у него нет.

— А что у тебя за дурная привычка, всех защищать? — буркнул волшебник.

— Это отрицательная черта характера, — произнесла Катя и улыбнулась Феарольфу.

Тот учтиво поклонился в ответ.

— Я думаю, можно обойтись без сыворотки. К тому же, его обучал Урфин де Трой…

— Урфин?

Феарольф кивнул. — Большая удача, что с твоей внучкой оказались именно они. В книжном магазине, она могла встретить, какого-нибудь другого книгочея.

— Удача! — вдруг воскликнул дедушка. — Конечно. Это же слепая удача.

— Слепая удача? — удивилась Ольга.

— Ее ещё называют удачей дураков, — пояснил Нэльс. — Была сотворена Алдарином, для своих детей, чтобы в юном бессознательном возрасте с ними ничего не случилось.

Говорят, слепая удача сопутствует ребенку до тех пор, пока тот не научится принимать собственные решения и нести за них ответственность.

Волшебник поставил зеленый пузырек на стол.

— Что ж, не стоит гневить фортуну. Стоит ей доверять.

Катя удивленно дернула бровями. Ей была не понята логика старого волшебника.

— Это значит никакой сыворотки?

— Да. Пока ты не научишься брать на себя ответственность. Я могу не волноваться за твою жизнь. Тебе будут попадаться люди, которые возьмут эту ответственность на себя. Ты же ещё дитя, — выдохнул дедушка.

— Дед, не начинай! — возмутилась девушка.

Хотя если честно, слепая удача, была верным спутником Катерины. Её везло почти во всем, что она делала бессознательно, по простому желанию — ради приключения. Если наличие слепой удачи указывает на инфантильность и молодость характера, то со всей честностью можно заявить — Катя была ещё ребенком.

— Что, не начинай? — засмеялся волшебник. — Я пытался опекать тебя, позабыв, о том, что мир это уже делает. Но ничего, в таком деле, лишняя осторожность не помешает. Я надеюсь, никто не в обиде? — спросил дедушка, перекидывая взгляд с Нэльса на Марка и обратно.

— Нет, мы все понимаем, — кивнул фонарщик. — Я бы на вашем месте, поступил бы так же.

— Что? — удивилась Катя. — Ты понял, что мне сопутствует какая-то удача дураков и перестал за меня волноваться?

— Да, — коротко ответил дедушка.

Он знал, что родительские страхи за своих детей, являются лишь преградой на пути той силы, что оберегает каждого ребенка нашего мира. Горвин помнил об этом многие годы, оставив внучку на присмотр всего лишь сторожевому псу. Но в последние дни, его обуревали необоснованные страхи, которым волшебник все, же поддался, подвергнув Катю дополнительной опасности. Быть может многие неприятности в ее жизни и произошли, потому что в прошлом могущественный волшебник на мгновение воссоздал их в своем сознании. Наибольшей силой, воплощающей какие-либо обстоятельства в нашу жизнь обладают всего лишь две вещи- это наше желание и страх. Они абсолютно равносильны. Сила заветной мечты равна силе страха перед ней, а происходит то, чему уделяем больше внимания.

— Зашибитлз, — протянула девушка. — Такую стрессогузку устроил всем, а теперь спокоен. Нормально, а?

— Нормально, — старик прищурил глаз. — Наш мир, Катенька, поистине уникален. Он может быть хорошим помощником, если разрешить себе пользоваться его дарами.

— И ты это вспомнил только сейчас?

— Но ведь всегда есть подвох.

Катя улыбнулась.

— Особенно с таким дедом, как у меня.

— Меня кое-что интересует, — вмешался Драгазар. Как кто-то, помимо старейшин, выбирающих хранителей, может знать о личности избранного. Если фонарщика послал именно король, откуда он у знал о твоей внучке?

Взгляды находившихся в комнате, заинтересованно устремились на волшебника, а тот в свою очередь обратился к фонарщику.

— Кронос не объяснил тебе, как узнал о хранителе?

Нэльс пожал плечами. — Нет. Но я бы и не посмел спросить. Я рос с другими фонарщиками и нас с детства готовили к услужению хранителям. Это наш долг. Просто слово "однажды" сменилось на "скоро".

— Надо же, — улыбнулся волшебник. — Кронос сдержал свое обещание.

— Обещание? — удивился фонарщик.

— Да. Король Кронос прямой потомок Алдарина, он по праву рождения занимает свой пост. Когда мир лишился магии, старейшины заключили с ним союз. Зная, что на хранителей будет объявлена охота, нам необходимо было заручиться поддержкой, кого-либо из наследников престола. Любого из тех, кто имеет законную власть в мире. Единственным достойным претендентом был Кронос. Так был возрожден, созданный одним из старейшин Орден Фонарей.

— А для чего? — спросила Катя. — Для того, чтобы переправлять хранителей из их мира в ваш?

Волшебник улыбнулся. — Нет, нет. Фонарщики, действительно проводники. Но поскольку они были созданы старейшиной, то имеют непосредственное отношение к волшебству. Раньше в фонари заключали свет самого Волшебного Солнца, а сейчас свет Кроноса. А это некое негласное разрешение пользоваться магией. В мире, где ее нет, это право может оказать полезнее и дюжины могучих воинов.

Марк бросил взгляд на Нэльса и по-доброму позавидовав, улыбнулся.

— Кронос пообещал, что как только начнется эра возвращения хранителей, он предоставит все силы на их опеку. Но было одно условие. Старейшины должны были назвать ему имена всех хранителей. Мы долго спорили. Объявить имена было равносильно передаче их жизней на суд магистериума. — Волшебник как-то обиженно посмотрел на свою внучку. — Пожалуй от того я так и волнуюсь за тебя.

— Что? — удивился Драгазар. — Вы совершили такую глупость? Вы раскрыли имена хранителей?

Горвин медленно опустился на стул.

— Нет. Эту глупость совершил только я. Силы и прав в этом мире у Кроноса очень много. Одним своим желанием с помощью хранителей и хотя бы одного властелина времени, — волшебник печально улыбнулся Феарольфу и перевел взгляд на любимую внучку. — Кронос бы смог вернуть прежний мир. Оживить всю магию и чудеса, так хорошо скрываемые нынче. Я не мог не использовать этот шанс.

— Это не шанс, — перебил Драгазар. — Это риск.

— Эх, Драгазар, любой из того, что мы называем шансом, подразумевает какой-либо риск. Вопрос лишь в том, как долго мы готовы идти, по этому тонкому льду. — Старик стукнул ладонью по столу. — Я был готов идти до соседнего берега! Но не мои товарищи. Остальные старейшины упрямо молчали. Быть может, я осмелился бы, нарушить и их тайну. Если бы сам знал имена всех хранителей. После пережитого предательства редко по-прежнему доверяешь людям. Старейшинами было оговорено оставить за собой право тайны имени своих хранителей.

— Как это? — возмутился книгочей. — Получается, что остальных хранителей нам так и не найти? Я читал летопись, в ней говорилось, что старейшин больше не осталось.

Волшебник покачал головой.

— Ах, юноша, твою летопись писали в твоем магистериуме! Большинство книг, что хранится в Официальной Библиотеке переписаны магистрами. Они ничего не имеют общего с правдой.

— Погоди, — вмешалась Катя. — Но ты, же сказал, что и сам об остальных старейшинах ничего не слышал. И не знаешь, живы они или нет.

Горвин сделался строгим.

— Я сказал, что не знаю "живы" они или нет, а не "мертвы" ли они. Как только первый хранитель объявит о себе, старейшины должны вновь собрать на совете Белой Башне, — с надеждой в голосе произнес старик. — Для того и нужен, потому и важен Первый Хранитель. Он находит второго и так по цепочке. Второй же может найти третьего, но не в силах обнаружить четвертого. А ты Катя, — волшебник с гордостью посмотрел на внучку, — способна узнать каждого. Впрочем, как и каждый из хранителей, сможет узнать тебя. Поэтому нам не нужны их имена. Сейчас же, самое главное прибыть к Королю, и что бы тот официально объявил об опеке над хранителем.