Тяжелый ком подкатил к Катиному горлу.

— Потому что… — она на какое-то мгновение замолчала. Пуговица на ее пиджаке будто вызвала у нее больше интереса, чем родной дед. — Потому что, ты оставил меня, — дрожащим голосом произнесла она.

— Я же объяснил, это в целях твоей же безопасности.

— Нет. Ты же в порядке. Я могла жить с тобой, здесь. Почему ты меня оставил? Я была тебе не нужна, или это очередной способ моей закалки? Кто виноват в том, что со мной не было ни одного близкого человека? Несуществующая магия? Или ты, желающий ее вернуть?

Несмотря на всю браваду и мнимую взрослость, ребенок, которого лишили любви в детстве, так и остается маленьким дитя до тех пор, пока сам не научаться ее отдавать.

— А я ведь одна была.

— Ну, одиночество, это неотъемлемая часть нашей жизни. И не бывает такого, что бы мы были совсем одни. Кто-то присутствует рядом с нами обязательно.

Катя подняла печальные глаза. Сейчас ей хотелось, что бы дедушка ее просто извинился. Но старик с самого рождения пытался вырастить из внучки сильную личность, которая достойно представит его интересы. И поможет вернуть магию. Для этого, как он считал, необходима железная сила духа. Поэтому выбор семьи для Катерины пал на строгую в воспитании Елизавету. О том, как он сам любит внучку, Горвин сказал всего пару раз. И то в порывах чего-то большого и светлого.

— Тебя ждет великая участь. Я не говорил, потому что, ждал твоего совершеннолетия. Я хотел сначала обучить тебя, кое-что объяснить. Великая доля тебе выпала, я желал тебя сначала подготовить. Поэтому я так берегу свою внучку. И раз ты здесь… Дело в том, — он уж было хотел рассказать, о том кем Катя является. Но девушка его перебила.

— Я хранитель реликвии. И я поняла, что это для тебя очень, очень важно.

Старик удивленно улыбнулся.

— Как знаешь? Феарольф рассказал тебе все-таки. Я догадывался, что ты будишь его пытать, и он не сдержится.

— Я пытала, — произнесла Катя, предчувствуя бурю дедушкиных эмоций. — Но не его.

— Не уж то Драгазара? — настороженно предположил волшебник.

— Нет, Нэльса. Фонарщик, он пришел за мной. Он объяснил мне, насколько я важная для всех персона, — не успела Катя договорить, как ее дедушка соскочил с кресла и вылетел из комнаты.

— Я так и знала! — возмутилась Катя и выскочила вслед за дедом.

— Откуда ты узнал, что моя внучка хранитель? — спрашивал волшебник, тыкая в беднягу фонарщика своей тростью. — Кто тебя послал, отвечай! Отвечай!

Прижатый к стене Нэльс сразу и не сообразил, в чем его обвиняют, уж слишком неожиданным было появление волшебной трости, перед его глазами.

— Я-а-а, я на вашей стороне, — только и смог произнести он.

— На нашей? — удивился Горвин. — А какая это, наша сторона?

Подошла Катя и увиденное, ей не понравилось.

— Дед, оставь его. Он хороший.

— Я ещё этого не знаю!

— Зато я знаю. Прекрати тыкать в него этой палкой.

Волшебник посмотрел на внучку. — Это магический посох.

— Хорошо, прекрати тыкать Магическим Посохом.

— И не подумаю. Ты не представляешь, чем может грозить тебе, если об этом узнают в магистериуме.

— Меня послал король. — Чуть ли не выкрикнул Нэльс, желая быть услышанным. — Я бы никогда не связался с магистериумом.

Марк, взволнованный натиском сумасшедшего волшебника, совершенно позабыв об осторожности, вытащил из кармана желтый шейный платок и промокнул им вспотевший лоб.

Будто имея на затылке два прозорливых глаза, волшебник резко обернулся.

— Кни-и-го-о-чч-чче-ей! — зашипел старик.

Уже через мгновение магический посох оказался перед лицом рыжего юноши.

— И ты все знаешь? И как давно ты работаешь на Серую Баронессу? Шпионишь?

— Работаю с детства, — растерянно выложил книгочей, — Но я не шпион! И ни один из нас, не выдаст вашу внучку. Мы друзья!

— Кто? Друзья?

Горвин сердито повернулся в сторону Ольги.

— Не убивайте меня, я готова с ней дружить, — напугано прощебетала блондинка.

— Две недели назад у нее не было никаких друзей, — удивился волшебник.

— Боже мой, — буркнула Катя и растерянно плюхнулась на стул. — Дед, не начинай, а?

— А мы сейчас проверим их намерения, я им сыворотку дам. Вы мне все расскажите.

— Дед, да прекрати. Я им доверяю!

— А я нет. Твоя безопасность для меня, прежде всего. Я даже не могу представить, что будет, если все раскроется. Я столько лет, пытался скрыть тебя от магистериума! Столько лет! Драгазар, подай мне там, в шкафу сыворотка правды в зеленом бутыльке.

Драгазар подошел к высокому резному шкафчику.

— Но здесь все зеленые, — усмехнулся тот, со скрипом отворив тяжелые дверцы. Его взору предстали четыре полки с различными колбочками и бутыльками. И большинство из них были зеленого цвета, отличаясь друг от друга разве что оттенками.

— Подай бутылек, цвета брюха трехногой жабы. Как у таких, что у меня в пруду живут.

Драгазар со вздохом оглядел содержимое шкафчика.

— Мне это не о чем не говорит, — прошептал он, открыл окно и вылетел в низ.

— Постойте! Не надо ни какой сыворотки, — разволновалась Ольга.

Нэльс настороженно замер, он понял, что сейчас произнесет блондинка.

— У Нэльса есть тетрадка чужих мыслей. Прочтите! Мы не врем.

В комнате воцарилась тишина. Фонарщик покачал головой — это единственно, что он мог сделать в сложившейся ситуации.

— Так, вот, что ты все время почитывал, — произнес Феарольф и подошел к Нэльсу.

— Я не был уверен, что могу вам доверять.

— Вот и мы теперь в тебе не уверенны, — Феарольф улыбнулся и протянул руку. Он в отличие от Катиного дедушки был спокоен.

Нэльс выдохнул и без какого-либо желания вытащил волшебную тетрадку.

— И откуда она у тебя, — поинтересовался мужчина.

— Мне король ее подарил.

— Что-то уж сильно он тебе доверял, — возмутился волшебник. — Драгазар где сыворотка? — спросил он и обернулся.

Драгазар стоял у шкафчика с бутыльками, и держа в руках трехногую жабу, сравнивал ее оттенок с цветом колбочек.

— Нашел! — уверенно произнес он и отдал нужный бутылек Катиному деду.

Феарольф сел за стол и принялся с интересом разглядывать содержимое тетради.

— Он читал твои мысли, тебя Катя, это не смущает?

Девушка не придала этому значение, но некий осадок появился у нее на душе. Она обернулась и посмотрела на фонарщика. Тот как провинившийся ребенок, потупил взгляд.

— Что ты собираешься делать? — спросила Катя у своего волшебного дедушки.

— Не волнуйся, я не собираюсь их пытать. Просто дам выпить неприятной жидкости. После чего они расскажут нам правду.

— Но они мне очень помогли, — настаивала Катя. Ей казалось отношение к фонарщику и книгочею не справедливо, ведь не единожды выручали ее. — Вот у Оли спроси, — девушка обернулась к блондинке.

— Нет, нет, — помахал рукой Ольга. — Я ничего говорить не буду. Я вас боюсь.

Катя закатила глаза и ещё раз посетовала на несовершенство человеческих качеств ее бывшей подруги.

— Тем более, — успокоил дедушка. — Если им нечего скрывать, то и боятся тебе нечего. Мы просто узнаем правду. С ними будет все в порядке, я обещаю. Хотя… это зависит от того, какой окажется их правда.

Катя посмотрела на фонарщика, затем на книгочея и развела руками, ей стало неудобно за поведение ее дедушки, но поделать она с этим ничего не могла.

Феарольф тем временем продолжал читать чужие мысли и время от времени с улыбкой поглядывал на молодежь. Только вот довольный взгляд васильковых глаз адресованных Кате, девушке не очень понравился. Она смутилась, и начала судорожно вспоминать, все то, о чем она думала за последнее время. Нет ли там, чего-то очень личного. Она с минуту походила по комнате, и не выдержав обратилась к мужчине с ее мыслями в руках.

— Может быть хватит? — разозлилась она. — Это становится не приличным.

Феарольф снова загадочно улыбнулся и захлопнул тетрадь.