Статья Дж. Уэбба широко комментировалась и перепечатывалась в американской прессе. Известный виг Т. Уид расценил ее как «сдирание шкуры живьем». Редактор и издатель Парк Бенджамин, чей литературный журнал «Нью Уорлд» был знаменит тем, что никогда не платил гонораров английским писателям за перепечатываемые в журнале их произведения, шутливо спорил с Дж. Уэббом о мотивах действий Купера и заявлял, что писатель просто сошел с ума и «бродит по миру без кнута и надсмотрщика». А ведь П. Бенджамин, по утверждению Э. По, был наиболее влиятельным литературным редактором своего времени.

Купер сразу же ответил Дж. Уэббу двумя короткими письмами на имя своего доброго знакомого известного поэта, редактора газеты «Нью-Йорк ивнинг пост» Уильяма К. Брайанта. Письма писателя были напечатаны в газете 22 и 30 ноября 1838 года соответственно.

Но Купер прекрасно понимал, что простая публикация его опровержений на страницах одной из газет ничего не дает. «Я усвоил, – писал он несколько позднее по этому поводу, – что в этой стране опровержение лжи не имеет никакого значения. Чтобы добиться какого-то толку, ложь должна быть н а к а з а н а». И он возбуждает против Дж. Уэбба судебный иск, обвинив его в письменной клевете.

Конечно, тем самым Купер как бы признавался в своей собственной некомпетентности убедить общественное мнение в своей правоте. Ведь он, как писатель, был одним из активных творцов общественного мнения и в своей стране и за рубежом. И именно этим обстоятельством определялись действия его противников. Если в США через контролируемые ими газеты и журналы они могли опорочить и самого писателя, и его произведения, то в Европе они фактически были бессильны. А ведь они хорошо знали, что роман «Дома» был издан в Англии под названием «Ева Эффингхем». Под этим же названием он вышел в четырех выпусках во Франции, был он переведен и на ряд других европейских языков. Бессилие противников Купера повлиять на мнение европейских почитателей его таланта вызывало у них ярость и подталкивало на все новые и новые выпады против писателя и его книг.

Как мы уже знаем, Купер добился осуждения Эндрю Барбера, редактора куперстаунской газеты «Отсего рипабликен». Он был обязан уплатить штраф в сумме 400 долларов. Таких средств у него не было. Редактор нью-йоркской газеты «Коммершиэл адвертайзер» известный писатель и журналист, кстати, специалист по истории американских индейцев, Уильям Л. Стоун предложил создать специальный «Фонд обвинителей Эффингхема» для сбора средств в защиту тех редакторов, которые могут подвергнуться судебным обвинениям со стороны Купера. Конечно, это была не более чем шутка, так как в те времена редакторы еще не боялись судебных обвинений в диффамации. Но Купер за этим предложением увидел наличие заговора редакторов против него и его последних романов.

Эндрю Барбер гордо отказался от предложенной помощи, тем более что Купер не настаивал на немедленной выплате штрафа. Тем не менее кредиторы Барбера настояли на его уходе из газеты. Когда в 1840 году кандидат вигов Уильям Генри Гаррисон был избран президентом, Э. Барбер немедленно обратился к властям с просьбой назначить его на пост почтмейстера Куперстауна, так как он является, мол, жертвой гонений Купера. Тогда разозленный писатель потребовал приведения в исполнение судебного приговора. Местный шериф взломал сейф Барбера и конфисковал найденные в нем наличные 135 долларов. В ответ Барбер опубликовал в газете Дж. Уэбба открытое письмо Куперу, в котором повторил все обвинения Дж. Уэбба в адрес писателя и его романов и жаловался на то, что в результате действий шерифа он остался без средств к существованию и все его имущество теперь состоит «из карманной расчески, головной и сапожной щетки, коробочки черного сапожного крема, бритвы и ремня для ее правки, а также миниатюрной бревенчатой хижины». Упоминание бревенчатой хижины было далеко не случайным. На президентских выборах 1840 года кандидат вигов Уильям Г. Гаррисон ассоциировался с простым народом, обитающим в бревенчатых хижинах и пьющим яблочный сидр. В то время как его противник президент Мартин Ван-Бюрен рисовался аристократом, живущим в богатом доме и потягивающим шампанское из хрустального бокала.

Эндрю Барбер получил-таки назначение почтмейстером в Куперстауне, и вскоре редактор местного еженедельника демократов «Фрименз джорнэл» сетовал на то, что теперь его газета никогда не доставляется подписчикам вовремя.

Пока судебные инстанции разбирались с иском Купера к Дж. Уэббу, сам писатель завершал работу над «Историей военно-морского флота США». Еще 29 мая 1826 года на торжественном банкете в его честь перед отъездом в Европу Купер в ответной речи заявил, что он попытается создать что-то более серьезное и долговечное, чем те романы, которые так хвалят его друзья. По его словам, «он должник Музы истории», и, чтобы искупить свою вину, он намеревается «отразить на бумаге дела и страдания группы людей, перед которыми наша нация находится в долгу и которые заслуживают нашей вечной признательности – людей, среди которых прошли не только многие дни моей ранней юности, но и самые счастливые дни. Мне доставит огромное удовольствие выполнить этот долг».

Присутствующие на торжественном банкете, а среди них было немало моряков, в том числе такие известные, как коммадор Исаак Чонси, прекрасно понимали, о чем шла речь – об истории военно-морского флота страны. И вот теперь, поздней осенью 1838 года, писатель намеревался завершить этот многолетний труд. Вместе с женой и четырьмя дочерьми он отправляется в Филадельфию, чтобы поработать там в библиотеке Американского философского общества, а также чтобы иметь возможность быстрее читать корректуры. Была и еще одна причина поездки – писатель хотел развлечь жену и дочерей после многолетнего монотонного пребывания в Куперстауне.

Утомительное путешествие в почтовой карете, на пароходе и на поезде наконец пришло к концу, и 3 декабря 1838 года Куперы прибыли в Филадельфию, где они намеревались пробыть до лета. «Отец должен упорно работать над своей военно-морской историей, – сообщала 19 декабря 1838 года дочь писателя Сюзанн своему брату Полю, оставшемуся в Куперстауне, чтобы не прерывать обучения в школе. – Он почти все время пишет, или читает, или собирает фактический материал».

Через два месяца Сюзанн писала брату: «…Наши поездки во многом зависят от того, как идет издание книги отца. Первый том военно-морской истории полностью закончен. Готова и часть второго. Книга очень интересная, но отец считает, что ему не удастся ограничить ее, как он того хотел, двумя томами. Он почти решил уже, что напишет и третий том. А это, конечно, потребует дополнительно несколько недель, чтобы напечатать его. И задержит нас здесь еще дольше. Так что вместо 1 апреля, вероятно, мы вернемся где-то ближе к 1 мая…»

В марте 1839 года Купер ездил собирать дополнительный материал в Вашингтон, но заметим в скобках, что третий том своей «Истории ВМФ США» он так и не закончил. На это были свои причины.

Филадельфия понравилась Куперам. «При лучшем ознакомлении Филадельфия нам очень нравится, – писала Сюзанн 16 января 1839 года. – Город выглядит весьма респектабельно, он значительно лучше построен, чем Нью-Йорк. В домах больше простого комфорта и меньше претенциозности по сравнению с Нью-Йорком. Улицы очень спокойны и тихи даже для нас, прибывших из деревни. Несомненно, город покажется скучным для бизнесменов, но мы, женщины, находим его еще более приемлемым из-за отсутствия тюков с хлопком и громадных бочек с черной патокой».

Поначалу Куперы опасались, что шум, поднятый в прессе вокруг последних романов писателя, настроил против них местное общество, и они под благовидными предлогами отказывались от приглашений на званые вечера и балы. Но их страхи оказались напрасными. «В Филадельфии мы встретили необычайную благожелательность, – сообщала сыну госпожа Купер. – Отец пользуется всеобщим вниманием… Никого не обманул весь этот шум вокруг романа».