Нет, с этим нужно кончать! Усилием воли Кэтрин открыла глаза и нащупала ручку дверцы. Это уже похоже на навязчивую идею. Надо взять себя в руки. У нее через неделю свадьба, так что хватит думать о Рике.

Кэтрин вылезла из машины и подошла к воротам. В тени деревьев послышался шорох, и она испуганно оглянулась. Никого. Она взялась за ручку гаражных ворот.

– Ну и как прошла вечеринка?

Кэтрин вздрогнула и обернулась. Из тени вышел Рик – в неизменной косухе, руки засунуты в карманы джинсов… Увидев его, Кэтрин ощутила, что кровь в жилах побежала быстрее. Прижав руку к шее, она перевела дыхание.

– Что ты здесь делаешь? Ты меня напугал!

– Вот и прекрасно.

– Рик, я… я очень устала.

– Как идет подготовка к свадьбе? – с хмурым видом спросил он. – Кэти, какого черта? Зачем тебе это?

– Как это зачем? – пробормотала она. – Я выхожу замуж. И Артур мне идеально подходит.

– Какая же ты лицемерка! Почему ты не хочешь дать нам шанс?

– Никаких «нас» нет, – отрезала Кэтрин. – Ты просил о встрече с отцом, и я тебе помогла. Вот и все.

– Неправда! – Рик обошел «мерседес», просунул руку в салон, выключил зажигание и, выпрямившись, заглянул ей в глаза. – Кэти, я хочу, чтобы ты помогла мне. Я собираюсь начать свое дело и надеюсь в ближайшее время получить первый заказ.

– Я рада за тебя, но…

– Никаких «но»! – Он шагнул к ней. – Забудь о свадьбе. Мы должны быть вместе.

– Что ты говоришь?! Уходи! Мы с тобой совсем разные.

– Скажи лучше, что я недостаточно хорош для тебя.

– Нет! Я не сноб. Просто…

– Кэти, ты мне нужна! Понимаешь? – Казалось, его глаза проникают к ней в душу. – Ты поможешь мне начать дело в компании.

– Рик, я выхожу замуж. И вряд ли смогу тебе помочь. Да и зачем тебе моя помощь?

– Не знаю. Но мне хорошо, когда ты рядом. Для меня ты олицетворяешь все лучшее. Качество, стиль, класс…

– Значит, я для тебя всего лишь престижная вещь?

– Не только. Между нами возникло что-то настоящее. Так что выкинь из головы своего жениха. Если бы ты его любила, тебя бы не бросало в жар от моих поцелуев.

– Ты же ничего не знаешь о моей жизни, – возразила она.

– Я знаю, что ты хочешь от жизни намного больше, чем получаешь!

– А я получаю немало, – желая задеть его, парировала Кэтрин. – Например, этот «мерседес»… А к свадьбе отец подарит нам этот дом.

– И что, этот мавзолей заменит тебе радость секса?

Кэтрин растерялась.

– Кэти… – Он понизил голос и подошел к ней вплотную.

Кэтрин отступила и уперлась спиной в гаражные ворота.

– Кэти, ты такая страстная… – продолжил он. – Неужели ты не хочешь по ночам стонать от счастья? – Его рука скользнула к ней под плащ и сквозь тонкую ткань вечернего платья коснулась груди, – Ты когда-нибудь кричала от любви? – Рик в упор смотрел на нее своими дерзкими глазами. – Задыхалась? Плакала?

– Перестань! Хватит!

– Обещаю, Кэти, со мной ты будешь кричать от любви. – Он прижал ее бедрами к воротам.

Она ощутила его возбужденную плоть, и на нее нахлынула волна желания.

– Не надо, Рик! Уходи!

Он наклонился и поцеловал ее в шею. Кэтрин повернула голову и тихо застонала. Рик засмеялся, взял в ладонь ее грудь, нащупал сосок и шепнул:

– Дом – это хорошо, только вряд ли он поможет тебе кончить.

Ну нет, это уже слишком! Кэтрин вырвалась и с криком: «оставь меня в покое!» убежала в дом.

Следующий день она провела в полнейшем смятении. Отец и Артур сочли, что ее состояние объясняется предсвадебным волнением, и были с ней предельно нежны и внимательны. А вечером отец обнял ее и сказал:

– Ты ведь знаешь, как я ценю твою помощь, дочка! Правда, я редко говорю об этом, но я очень тебя люблю.

Кэтрин чуть не разрыдалась и от сознания, что, тайком встречаясь с Риком, обманывает доверие отца, почувствовала угрызения совести, И поклялась больше никогда не огорчать его и быть лучшей дочерью в мире.

– Но давать клятвы легче, чем выполнять их. До свадьбы оставалось всего пять дней. Кэтрин ворочалась в кровати без сна. Она не могла ни есть, ни спать и на душе было так тяжело, словно на нее взвалили непомерную ношу.

– Погода дивная! – сказал Генри утром в день свадьбы. – Ну, просто как на заказ!..

Кэтрин выглянула в окно: садовник украшал зеленую изгородь гирляндами из белых шелковых лент. Она заставила себя проглотить кусочек тоста, а отец, оторвав глаза от газеты, попросил:

– Дорогая, ты не нальешь мне еще чашечку кофе?

Кэтрин налила отцу кофе и вернулась на свое место – усталая и разбитая. Можно подумать, что она пожилая вдова и сегодня у нее годовщина смерти безвременно умершего мужа! – усмехнулась она про себя.

Через час после завтрака прибыла женщина, которая занималась организацией церемонии, и они с Кэтрин в очередной раз проверили то, что уже было трижды проверено. Потом приехал парикмахер и сотворил ей невообразимую прическу. Как только он уехал, она вытащила шпильки, расчесала волосы и уложила их кольцом на затылке. В три часа надела бабушкино подвенечное платье из ручных кружев и прикрепила к волосам веночек. Потом застегнула на шее фамильное колье. Ну вот, кажется, все готово…

– Моя девочка… – шепнул Генри, увидев ее во всем великолепии. – Дочка, до чего же ты у меня хороша!..

Из сада донеслись звуки гонга, возвещавшие начало церемонии. Под руку с отцом Кэтрин спустилась в сад. Артур сиял белозубой улыбкой. Священник начал службу, и Кэтрин незаметно оттянула жемчужное колье. Почему ей так трудно дышать?

Со стороны соседнего сада раздался гул газонокосилки. Гости начали поворачивать головы, Артур чуть заметно нахмурился. А гул все нарастал. Священник обратился к Кэтрин, и только тогда она поняла, что это не газонокосилка. Не смея обернуться, она стояла ни жива ни мертва, и ее вздох заглушил рев мотоцикла.

– Привет, Кэти! – раздался насмешливый голос Рика. – Ничего, что я без приглашения?

Кэтрин обернулась. Рик сидел на своем «харлее» в неизменной черной куртке и потертых джинсах, белокурые волосы треплет ветер, в желтых рысьих глазах – вызов… У нее перехватило дыхание.

– Давай, Кэти, садись ко мне, – он кивнул на заднее сиденье, – и поехали отсюда к чертовой матери!

– Убирайся! – Кэтрин прижала ладони к ушам. – Слушать тебя не желаю!

Но Рик и бровью не повел. И тогда Кэтрин отошла от алтаря и приблизилась к мотоциклу. Краем глаза она видела, что отец, перешагнув через гирлянду, спешит к ней – защитить и не дать ей совершить глупость. Видела потрясенное лицо Артура и недоуменные взгляды гостей. Она подняла руку к шее, чтобы облегчить дыхание, потянула нитку, и жемчужины градом брызнули на дорожку.

– Детка, садись ко мне и поехали! – повторил Рик, лаская ее своими дерзкими глазами. – Ну же, ты ведь и сама этого хочешь! – И он протянул ей руку.

Кэтрин каждой клеточкой ощущала его притяжение, и жажда свободы полыхнула в ней ярким пламенем. И она сделала последний, самый важный шаг.

– Кэтрин! – раздался за спиной гневный окрик отца. – Остановись!

Но она уже взяла протянутую руку, свободной рукой подняла кружевной подол и, обнажив длинные стройные ноги, уселась верхом на черное кожаное сиденье «харлея».

– Молодец, детка! – улыбнулся Рик. – А теперь держись за меня покрепче!

Кэтрин обвила его за талию и прижалась грудью к нагретой солнцем куртке. «Харлей» взревел с повой силой, и его вибрации передались Кэтрин, переполняя ее ощущением полноты жизни. Наконец-то она свободна!

Мир несся перед глазами Кэтрин словно взбесившаяся карусель. Ветер рвал ей волосы, платье задралось, колени терла грубая ткань его джинсов, но Кэтрин ничего не замечала. С тех пор как она вцепилась в Рика, она молила об одном: лишь бы эта дикая езда никогда не кончалась. Ей казалось, что время остановилось и, пока мотоцикл мчится, нет ни вчера, ни сегодня, ни завтра…

Мотоцикл с ревом несся по тихому престижному пригороду, а вырулив на шоссе, и вовсе полетел наперегонки с ветром. Горячий воздух перехватывал дыхание, автомобильные клаксоны гудели вслед беглой невесте в кружевном платье, нелепо восседавшей на заднем сиденье «харлея». Кэтрин хотелось ехать вечно. Улететь сквозь время в другое измерение – в мир, где у нее нет имени и где поступки не влекут за собой последствий.