Журналисты стояли относительно далеко. Над озером и подбирающейся потихоньку к нему техникой роились видеокамеры, каждая с логотипом своего канала на боку. И только шелест множества голосов ведущих новостей, да жужжание двигателей камер мешали сосредоточиться.
Механик-водитель танкера лениво отмахивался от маленьких, но настырных соглядателей, как от комаров, и курил, печально глядя в мутную гладь озера:
— Ну, так что? Приступим? — спросил один из водолазов.
— Шесть метров в глубину все-таки. Причем два под илом. Так что сидим и ждем специалиста, — ответил ему сухопарый мужчина в тонком свитере и поёжился от холода.
Механик тяжко вздохнул, выбросил обмусоленный окурок и достал новую папиросу. По всем информационным каналам тут же пошла реклама сигарет, папирос, элитного табака и, на всякий случай, пива.
— И кто это будет? — поинтересовался механик-водитель. Похоже, что в своей профессии он считал себя лучшим, и советы каких-то там «экспертов» ему совершенно не требовались.
— Военный историк. Он расскажет, как правильно зацепить танк, чтобы не повредить ничего.
— А-а-а… — ухмыльнулся механик и погладил борт своего танкера.
Через десять минут над лесом стрелой скользнула тень скоростного «летуна». Легкий аппаратик юркнул между деревьев, изящно сверкнул хвостовым стабилизатором и опустился на пляжик. Пассажир его, облаченный в громадные очки и несколько старомодный пиджак, выбрался из-под купола и подслеповато осмотрелся. Рой камер рванулся в его сторону.
— А вот и специалист, — хмыкнул водолаз и сплюнул на землю, — Не прошло и полгода…
Не обращая внимания, а, может, и просто не замечая внимания прессы, пассажир пошел в сторону собравшихся вокруг трактора людей:
— Здравствуйте, я Владимир Алексеевич, — представился он, — Зачем вы меня вызывали?
— Вот те на! То есть как это зачем? Вам разве не передали? — растеряно развел руками мужчина в свитере, — Древний военный механизм, танк КВ-2… Под водой… Почти сто лет. Нам нужна была консультация историка!
— Нет, конкретики не сообщали, назвали только место и то, что дело касается Второй Мировой. Пока я сюда добирался — успел поднять некоторые документы. Сообщили, что дело очень важное, и без меня ну никак. Интересно, чем же я смогу помочь?
— Мы опасаемся, что сделаем чего-нибудь не так, и памятник войны пострадает. Знаете ли, мы еще никогда не доставали со дна такую древнюю технику, а через воду антигравитацинные подъемники не работают, вы же знаете!
Историк хмыкнул:
— Все очень просто! У каждого танка спереди на броне есть два кольца для крюков. Цепляете к ним трос и тянете.
— Но ведь это же…
— Раритет? Не смешите меня! Это старый советский КВ-2! Вы его что, сломать боитесь?? Это же пятьдесят две тонны брони! Это вам не современная модульная роботехника.
— Ну… — мужчина в свитере помялся, оглядывая собравшихся.
— Так! — взял инициативу в свои руки старший команды водолазов. — Раз такое дело, то начинаем работать, и так уже все утро ждем. Думаю, вы можете быть свободны.
— Да нет уж, если оторвался от работы и прилетел в такую даль, то, пожалуй, посмотрю. А вдруг действительно моя помощь потребуется?
— Ладно, дело ваше, — кивнул водолаз и потянул за маленькое колечко, вышитое в костюм у самой шеи. С легким шипением над головой человека возник едва заметный, чуть мерцающий купол силового поля. Заработала помпа, водная гладь покрылась мутной рябью — взбаламученный ил был похож на разбавленные чернила.
Владимир Алексеевич махнул рукой «летуну» и робот мгновенно снялся с места — если потребуется транспорт, то нужно будет всего лишь послать сигнал-маяк и первый свободный аппарат прибудет в течение пяти минут.
Трое водолазов включили мощные фонари и вошли в бурлящую воду. Всё, что они видели, передавалось на внутренние экраны танкера, окна которого были любезно распахнуты для летающих камер. Немедленно заворчали журналисты, и в эфир пошла новая порция сенсационных кадров.
На Владимира Алексеевича никто не обращал внимания. Никто за очень долгое время не приставал к нему с провокационными вопросами, не спрашивал о новых исторических секретах вот-вот готовых к раскрытию институтом Военном Истории и его сотрудниками.
Странно, что вызван сюда был именно директор, а не кто-нибудь из профессоров или, на худой конец, аспирантов. Хотя, такая находка, да еще в таком превосходном состоянии действительно требовала присутствия специалиста уровня Владимира Алексеевича, но только после того, как танк будет извлечен из векового плена.
Владимир Алексеевич шумно вздохнул, набираясь благоухания озера и леса. Как давно не приходилось ощущать таких прекрасных, тревожащих юную, в сущности, душу, запахов почти дикой природы — после того как на месте побывал человек, земля перестает быть дикой. С особой остротой пожилой человек понял, что последние полста лет его тревожило: ему страшно не хватало этих тихих лесных звуков (если не считать мерзкого крика техники); едва слышимых голосов друзей, удящих рыбу на другом берегу; писка комаров; шелеста травы; неба над головой, а не серого потолка кабинета.
Когда же доводилось в последний раз бывать на природе? И не вспомнить точно, одна только работа, работа и еще раз работа. Без выходных и без отдыха. Такова доля руководителя крупного института, ничего не поделаешь. Даже в отпуске приходилось вкалывать, даже, может и больше, чем в обычные трудовые будни.
— На-до-е-ло! — с расстановкой прошептал Владимир Алексеевич, улыбнулся и подставил солнцу лицо. В ухо, старательно не замечаемый, затрезвонил коммуникатор и, едва видимый, замелькал перед глазами полупрозрачный значок входящего вызова. Счастье оказалось недолгим.
Владимир Алексеевич нахмурился, мысленно сбросил вызов и попробовал вернуться к блаженному состоянию лесной эйфории, но момент уже был безнадежно упущен…
А в это время гудела помпа, водолазы спустились на дно и поднимали теперь черные тучи песка, илистого перегноя и водорослей, мощной водяной струей. Удерживаемые силовыми полями, чтобы помпа не смыла, они шарили по дну эхолотами и приноравливались, как же удобнее зацепить стальными тросами танк. Мужчина в свитере, слишком уж взъерошенный и нервный, как показалось историку, пытался командовать и управлять процессом, чем, похоже, всем только мешал.
Опять заголосил коммуникатор. Историк раздраженно сбросил вызов, не посмотрев на входящий номер. Или спам пришел опять (старому ученому никак не удавалось справиться с настройками фильтров и обновлением защитных программ), или… А и все равно кто! Подождут! Все — подождут!
— У вас, случаем, закурить не будет? — спросил Владимир Алексеевич у мужчины в свитере и снял очки.
— Да, да, конечно… — засуетился мужчина, достал из кармана зажигалку и пачку каких-то дешевых, импортных сигарет и вручил ее, нераспечатанную, историку, изображая всем своим видом невероятную занятость.
Владимир Алексеевич неумело закурил — все-таки уж почти тридцать лет, как сигарету в руках не держал — осторожно затянулся благостным дымом, покатал его на языке, ощущая горечь, и, сдерживая подступающий кашель, тонкой струйкой выдохнул ввысь. Загудела лебедка танкера, вытравливая слабину, заскрежетали в эфире голоса водолазов, «Тише, тише! Так… Еще малька подай! Во-о-от, умница. Стоп!! Всё, готово!», механик-водитель как-то по-особенному, невозмутимо и деловито замер за рычагами своей машины. Танк был надежно зацеплен тросами.
Над озером, если не считать вездесущих летающих камер, наступила тишина. И в этой тишине сначала гордо показали из воды свои головы водолазы, выходящие из пучин, словно мифические богатыри дядьки Черномора, а уже потом заурчал двигатель лебедки «трактора». Взбаламученное озеро содрогнулось рябью, пошло волнами и как-то взволнованно заухало вздымающимися со дна пузырями.
Будто змея, или сказочная, бессмертная Несси с озера Лох-несс, появился грубый, черный, облепленный водорослями, кажущийся от того кривоватым, ствол танкового орудия. Кряхтя, следом показалась некрасивая, непропорционально вытянутая вверх, узкая башня. Тросы застонали струнами — наверное, подвернулась коряга или скрытый илом валун, башня накренилась. Взволнованно заверещал, было, худощавый мужчина в свитере — как же его зовут? — но все обошлось, озеро чвакнуло, отпуская, и танк рывком, будто прыгнул, выбрался на пляж.
