Чадов опять кивнул, потер гладко выбритый подбородок и сказал:
— Это я знаю, однако это все происходило до моего назначения на должность руководителя. В чем причина?
— Причиной стала… — Малоковьев замялся, подбирая слова. — Стала недостаточная, э-э-э, моральная подготовка бойцов.
— Что?
— Возьмем примеры из прошлого, товарищ генерал, вам они хорошо известны. Вторая Мировая Война, когда люди, не имеющие ни продовольствия, ни вооружения, ни подготовки, в открытом бою успешно громили хорошо обученные и укомплектованные по последнему слову техники войска фашисткой Германии. Это называется самопожертвование.
— Вот как? — генерал скептически хмыкнул. — Я полагал, что одним из составляющих самопожертвования является отсутствие страха смерти. А у нейроматриц прежних поколений он отсутствовал напрочь.
— Так точно, отсутствовал. Но нашими психологами и психопрограммистами было установлено, что отсутствие страха смерти не является достаточным условием для того, чтобы побеждать. Только тогда, когда бойцы сражаются за идею, они с готовностью отдают за нее жизнь. Это и называется самопожертвование.
— Хорошо, но какое отношение это все имеет к тому, что я вижу? — Чадов махнул рукой в сторону мониторов.
— Непосредственное, товарищ генерал. Эти матрицы как раз и получают свою идею. Ту, за которую они будут сражаться, за которую станут погибать, ту, ради которой они победят свой страх смерти. Религия станет для них ключом к победе.
— Так значит?…
— Да. У них есть страх смерти. Они боятся.
* * *
Класс для занятий был невелик, но вмешал в себя два десятка нейроматриц и Отца, который все так же продолжал рассказывать. Столов не было, ведь писать ученикам не было необходимости. По большому счету и стулья-то им были не нужны, они могли стоять сколь угодно долго не испытывая усталости, но тогда было бы очень неудобно лектору. Такова человеческая психология, одному, который говорит перед многими, нужно чувствовать себя выше, и видеть все лица, а в строю это было бы затруднительно.
Именно такие выводы делал ИсЛ-444, одновременно усваивая информацию. Он украдкой осматривался, наблюдая за лицами Соратников (именно так и следовало их называть по уставу), пытаясь определить, о чем они думают.
— Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. — Продолжал вещать Отец, тщетно всматриваясь в каменные лица аудитории.
ИсЛ-444 отметил для себя повышенную потливость учителя, и его несколько учащенное дыхание. Признак беспокойства и страха. Опасность? Он огляделся, но не обнаружил ничего тревожного. Или Отец лжет? Несоответствие, требует разбора. Но провести его надо будет позже, занятие имеет высший приоритет на данный момент.
Все-таки неудобное это шасси, типа «Человек». Две руки, две ноги и голова, малая гибкость и свобода действий, вот даже чтобы оценить обстановку, требуется поворачивать голову. Другие типы шасси были куда как функциональнее.
— На этом закончим наше сегодняшнее занятие. Вы можете идти. — С явным облегчением произнес Святой Отец, и проследил как ровно, четко и одинаково поднимаются со своих стульев практически одинаковые люди. «Искусственные Личности» поправил он себя. После того как они покинули помещение, в дверях возник капитан Малоковьев:
— Ну и как ощущения, Отец Михаил?
Нервно покопавшись в рукавах сутаны, божий человек достал платок и отер мокрую шею.
— Ужасно! Бесовы создания! Неугодное Господу дело вы делаете, капитан.
— Может и так, — согласился капитан, — но не нам с вами решать, не так ли? К тому же напоминаю, ваше назначение сюда одобрено самим Патриархом…
Священник только махнул с досадой рукой:
— Да, не нам решать, а совести нашей. Попомните мое слово — неугодное дело делаете! И я вам помощник. — Отец Михаил истово осенил себя крестным знамением.
* * *
Сегодня ИсЛ-444 и его Соратники отметили свой второй день рождения. Им было ровно два месяца. Навряд ли командование заметило что-то. Да и замечать, собственно было нечего, они просто встали в круг и пожали друг другу руки, а потом, так же молча, отправились в «раздевалку». Каждый подошел к своей нише в стене, и встал — ноги вместе, руки по швам форменных, черных брюк.
Из окошка, находящегося на уровне затылка, выдвинулся небольшой лоток, одновременно щелкнули захваты, заставляя черепа открыться как диковинные шкатулки. По специальным направляющим в лотки шлепнулись маленькие, не более грецкого ореха, красно-коричневые сгустки. Уникальные нейроматрицы. Через несколько минут, после обязательного обследования и тестирования, их поместили в другие капсулы и установили на другие шасси.
ИсЛ-444 подключился к действительности и провел исследование своего шасси. Тип — «Акула», корпус и герметизация — норма, вооружение — норма, питание — норма, связь с Соратниками и командованием — норма. Сейчас начнется очередной этап тренировок.
С легким шелестом подразделение, после получения доклада от каждого, десантировали в воду на глубине порядка трех километров с борта подводной лодки. ИсЛ-444 ощутил могильный холод и полную темноту, однако быстро сориентировался и, махнув широким хвостом, ринулся на глубину. Одновременно поступали данные о цели.
«Цель — подводная база. Глубина 4500 метров. Защита и количество персонала неизвестны. Задача — уничтожить».
— Он сказал им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. — Вспомнил ИсЛ-444 слова Отца Михаила. Еще вспомнил, как тот выглядел. Страх, как губы его шептали «Бесовы дети», когда Соратники выходили из класса. Несоответствие.
Следуя приказу, двадцать акулоподобных силуэтов скользнули в пучину, отображаясь на экранах радаров только как маленькие зеленые точки.
* * *
— Замечательные результаты! — Чадов был в восторге. — Подводная учебная цель уничтожена в рекордные сроки, потерь нет! И это при соотношении сил один к сорока!
Малоковьев улыбнулся и добавил:
— Причем сопротивляющимися были нейроматрицы предыдущих поколений. Вы вполне можете демонстрировать эти результаты руководству, как очевидный прорыв нашей группы в области применения нейроматриц.
— У меня только есть вопрос, капитан. — Руководитель проекта посмотрел на подчиненного. «Как всегда. Если есть хорошее, то найдется и плохое», Малоковьев поморщился. — Тут, при прослушивании записей радиопереговоров, я обнаружил любопытную вещь.
Адъютант генерала «мышкой» ткнул в нужную область экрана, послышались шумы эфира. Затем голоса:
— Вышли на исходную, занять боевые позиции. — Говорил командир группы. — Вперед.
Раздалось несколько глухих взрывов, а потом, перекрывая звуки боя чей-то ровный, спокойный, без эмоций голос:
— И низверг чужеземных богов и идола из дома Господня, — стон и скрежет металла, — и все капища, которые соорудил на горе дома Господня, — свист врывающейся в помещения воды, на глубине почти в пять километров, — и в Иерусалиме, и выбросил их за город.
Сухие щелчки стартующих торпед, и взрывы, взрывы, взрывы. И над ними голос, декламирующий Библию…
— Что это такое, капитан?
Малоковьев справился с собой довольно быстро:
— Они переваривают получаемую информацию, направляют ее на достижение цели, усваивают идею.
— Скажите, а почему бы сразу при программировании не записать им эти данные? Да хоть Ветхий и Новый Заветы сразу? Зачем нужны эти занятия?
— Товарищ генерал, мы могли бы легко это сделать, но проблема в том, что голые данные остаются только голыми данными, не обрастающими личным опытом и ассоциациями с другими данными. Таким образом, не возникает то, что нам необходимо — Идея! Ради которой можно было бы жертвовать собой. Мы вынуждены обучать их, тренировать, чтобы Искусственные Личности сами сделали выводы и усвоили религиозные догмы, только тогда они смогут руководствоваться ими в бою, следовать им.