– Как мне тебя называть – Анна, Анни или мисс Бакстер?

– Как тебе больше нравится. Только, пожалуйста, не опаздывай, – отрезала она, – и не стоит наедаться за завтраком.

Очень серьезная девушка, настоящий профессионал, а еще у нее были длинные загорелые ноги. Обучение скрасило остаток недели, заполняя перерывы между главами.

"Майами хералд" поместил новости об автобиографии Хьюза на первой полосе. Я прочел об этом за тарелкой яичницы со свиными сосисками. История была приурочена к седьмому декабря – дню нападения на Перл-Харбор. "Макгро-Хилл" атаковали, но компания Хьюза, не безмолвная и не смешавшаяся, как мы с Диком надеялись, ответила громом из всех своих орудий.

– Такой книги не существует, – заявил Ричард Ханна из "Карл Байор эдженси", компании по связям с общественностью, финансируемой "Хьюз тул".

Дональд Уилсон из "Тайм компани" ответил очень кратко:

– О, мы абсолютно уверены в обратном. Видите ли, мы имеем дело с такими людьми, как "Макгро-Хилл", и, как вам известно, мы не какой-нибудь желтый журнальчик. В конце концов, это "Тайм" и "Макгро-Хилл". Мы все проверили и имеем доказательства.

Но Ханна и Честер Дэвис – юрист Хьюза и вице-президент его компании – продолжали все отрицать и выдвигать протесты. Мы с Диком предполагали, что будет иметь место некоторое недоумение и сомнения: "Может, старикан действительно это сделал? Как нам с ним связаться, чтобы все прояснить?" Или же, если он уже умер или находился не в трезвом уме: "Как нам все это остановить? А что если они потребуют официального опровержения со стороны Хьюза? Если дело дойдет до суда? Послушай, Честер, давай не будем пороть горячку. Может, нам стоит..."

Мне было довольно сложно воспринимать инструкции Анны, и однажды, пока я на дне бассейна пытался привести в порядок тяжелый пояс и втиснуться в подводное снаряжение, мне вдруг пришло в голову, что компания Хьюза или детективы из "Интертел" могли в этот самый момент проникнуть в мою комнату и добраться до манускрипта. Мое имя и фотография светились на первых полосах местных газет, как раз рядышком с фотографиями Ховарда. Мысль просто оглушила меня, и в следующее мгновение дыхательная трубка выскользнула изо рта, баллон тяжело приземлился на дно бассейна, а я наглотался хлорированной воды и выскочил на поверхность, отплевываясь.

– Что с тобой случилось? – раздраженно спросила Анна. – Я тебе целых три раза сказала положить баллон на колени, когда сидишь на дне бассейна. Ты меня не слушаешь, Клиффорд. Это очень важная часть курса. Представь, что то же самое произойдет в океане на глубине в пятьдесят футов. Ты можешь утонуть.

Я уже чувствовал себя утопленником, но извинился:

– У меня голова сегодня идет кругом, столько всего свалилось. Ты читаешь газеты?

Часом позже она сидела на диване в моей комнате, скрестив ноги, и пролистывала газетные заметки, вставив контактные линзы. Я вышел из ванной, посвежевший после душа, чистый, отмывшийся от хлорки, в новеньких спортивных штанах.

– Ого, – сказала она, – как ты вообще умудрился связаться с подобным человеком? Он и в самом деле так богат? Он чудак или что-то вроде того?

– Давай-ка сегодня вместе пообедаем, и я тебе расскажу, кто такой Ховард Хьюз. И если ты – шпион из "Интертел", я это вычислю за пять секунд. Кстати говоря, мне нужно позвонить в Нью-Йорк. Так что сейчас будь хорошей девочкой и поныряй за жемчужинами где-нибудь в другом месте. Зайду за тобой в восемь.

Весь оставшийся день я просидел на телефоне, разговаривая поочередно с Альбертом Левенталем, Беверли Лу, Робертом Стюартом, Ральфом Грейвзом, а потом опять с Левенталем. Определенно, как в Нью-Йорке, так и во Флориде, царило замешательство.

– Мы не расстроены, – не уставала повторять Беверли. – Мы не расстроены, но Альберт в панике. Он поместил свое имя в объявлении, и сейчас его телефон звонит уже по меньшей мере раз сотый. Ему за всю жизнь столько не звонили. Он очень сильно нервничает.

Альберт мне сказал:

– Я не расстроен. Думаю, нам стоит организовать конференцию. Все газеты и телеканалы хотят связаться с тобой. Даже Би-Би-Си готовы примчаться сюда из Лондона. Я думаю, тебе стоит прилететь сюда сегодня же, и мы все организуем завтра.

Чуть позднее Роберт Стюарт прояснил ситуацию:

– Все в панике, кроме меня. Думаю, это лучшая реклама, которую мы только могли получить. Уверен, Хьюз просто всех разыгрывает, развлекается. Кроме меня все в панике.

– Это потому, что твой телефон не раскалывается от звонков, – сказал я. – Какого черта, что происходит? Роберт, они хотят вызвать меня для встречи с прессой, но у меня масса работы, к тому же меня в любую минуту может призвать Октавио – для последней встречи.

– Некоторые журналисты даже не верят, что ты вообще существуешь, – объяснил Роберт.

Следующим был Грейвз, совершенно спокойный в отличие от всех остальных.

– Я думаю, вся эта затея с конференцией – крупная ошибка. Ты ответишь честно на один вопрос, а от дюжины придется элементарно увиливать. А если расскажешь всю историю о встрече с Хьюзом целиком, то у нас уже не будет статьи для публикации.

– Ральф, я полностью с тобой согласен. Они уйдут больше расстроенные, чем просвещенные, и уложат меня на обе лопатки. Но я обещал "Макгро-Хилл", что прилечу сегодня вечером. Пожалуйста, ты не мог бы позвонить им и вынести общее решение? А потом пусть кто-нибудь перезвонит мне и сообщит о результате.

– Это единственный выход. Думаю, мы сможем избежать ненужных дебатов, если тебе удастся убедить Октавио сделать заявление, противоречащее воплям "Хьюз тул" и "Байор эдженси". Или, по крайней мере, позвонить им и сказать, чтобы заткнулись.

Я пообещал сделать все, что в моих силах. Джордж Гордон Холмс должен был связаться со мной тем же вечером, и тогда я бы объяснил всю сложность ситуации.

Через час позвонила Беверли:

– Ральф сообщил нам, что разговаривал с тобой, и мы все обсудили. Возможно, он прав. У них больше опыта в отношениях с общественностью, чем у нас. Мы решили на время отложить конференцию.

– Замечательно. Что на это сказал Альберт?

– Он вообще говорит с трудом. После ответов на все эти телефонные звонки у него пропал голос.

– Слушай, Бев, давай закончим разговор. У меня встреча.

– С Октавио?

– Нет, с блондинкой.

– Я тебе не верю. Здесь все в панике, твое имя красуется на всех газетах страны, все репортеры мира на тебя охотятся – более того, ты вроде бы работаешь! Ты просто не можешь сегодня прохлаждаться с блондинкой!

– В брюнетку ты поверишь?

– Нет, они не в твоем вкусе. Но я рада, что ты просто шутил.

В тот вечер, за ужином с Анной Бакстер, я начал беспокоиться не на шутку. Опровержение пришло слишком быстро и было слишком энергичным. По прибытии в Нью-Йорк вопросы посыплются со всех сторон, и на некоторые из них мне не ответить столь компетентно, как раньше. Конференция состоится в любом случае, и репортеры, как сказал Ральф Грейвз, будут отнюдь не теми профессионалами, с которыми мне приходилось иметь дело до этого. У тех не было причин ни для недоверия, ни для веры в мои слова. Анна что-то чирикала о подводном плавании, голубых пещерах, кораллах и местах, которые мечтала увидеть, вроде Большого рифа и Оленьего острова у побережья Сен-Круа в Виргинии. Мы сидели в ресторане "Пастух", я ел без аппетита, хотя передо мной стояло отлично приготовленное мясо. Время от времени я пытался почувствовать вкус, но мысли витали далеко. Чек находился на пути в Цюрих. Две недели уйдет на то, чтобы его обналичили, а за это время могло случиться все что угодно. Они могли обнулить чек; нанять офицеров, чтобы те дежурили в банке и подловили Эдит, когда она пойдет получать деньги; могли доставить мне немало неприятных минут, если Хьюз откажется заставить "Байор эдженси" замолчать. Образ этих их начинал обретать гигантские, угрожающие очертания. Они были повсюду, им нужно было добраться до меня. Кажется, я начинал становиться параноиком. Ховард, как я теперь тебя понимаю!