«Сгущалась тьма над пунктом населённым…» Сгущалась тьма над пунктом населённым, В ночном саду коррупция цвела, Я ждал тебя, как свойственно влюблённым, А ты, ты, соответственно, не шла. Я жаждал твоею коснуться тела, Любовный жар сжигал меня дотла, А ты придти ко мне не захотела, А ты, смотрите выше, всё не шла. Полночный сад был залит лунным светом, Его залил собою лунный свет. Сказать такое – нужно быть поэтом, Так написать способен лишь поэт. Поэт он кратким должен быть и точным, Иначе не поэт он, а фуфло. Короче, я сидел в саду полночном, А ты, как чмо последнее, не шло. «Только сел – звонят. Давай скорее…» Только сел – звонят. Давай скорее. Тут у нас такое – обалдеешь. Я такси хватаю. Мчимся пулей. По дороге мужика сбиваем. Приезжаем. Вроде всё нормально. Ну не то, чтоб прямо всё в ажуре, Но, по крайней мере, чисто внешне, Чисто визуально, как обычно. Я, как идиот, обратно еду. По дороге в самосвал въезжаем. Хорошо ещё таксист был пьяный. А иначе б – страшно и подумать. Слава богу, жив ещё остался, Но пока мотался по больницам, Дочка замуж вышла. За румына. Только нам румынов не хватало. Я вчера за три отгула Головой упал со стула Поначалу-то сперва Подписался я за два, Но взглянув на эти рожи, Нет, решил, так не пойдёт, И слупил с них подороже, Я ж не полный идиот. «Ночь темна, как камера обскура…» Ночь темна, как камера обскура, Дремлет населения душа У высоких берегов Амура И на диком бреге Иртыша. Наготу слёта прикрыв рукою, Спишь и ты, откинув простыню… Что бы мне приснить тебе такое? Хочешь, я себя тебе присню? Знай, что я не снюсь, кому попало, Редким выпадала эта честь. Денег я беру за это мало – У меня и так их много есть. Я в любом могу присниться виде, Скажем, в виде снега и дождя, Или на коне горячем сидя, Эскадрон летучий в бой ведя. Хочешь – стану юношей прекрасным, Хочешь – благородным стариком, Хочешь – сыром обернусь колбасным, А не хочешь – плавленым сырком. Иль, принявши образ чайной розы, У Хафиза взятый напрокат, Я вплыву в твои ночные грёзы, Источая дивный аромат. Я войду в твой сон морским прибоем, Шаловливым солнечным лучом… Спи зубами, милая, к обоям И не беспокойся ни о чём. «Не доливайте водку в пиво…»
Не доливайте водку в пиво, Во-первых, это некрасиво. А во-вторых, снижает слог, А в-третьих, просто валит с ног. Не прочищайте пальцем носа, На это в свете смотрят косо. Как светских тонкостей знаток, Рекомендую всем платок. Не зажимайте дам в парадном, При здешнем климате прохладном Столь безыскусный стиль сулит Партнёрам лишь радикулит. Не гладьте брюки на ночь глядя, Поскольку брюки на ночь гладя, Придётся снять их всё равно, Чтобы не выглядеть смешно. Не доверяйте акушерам, Они завидуют в душе вам. Когда ж придёт пора рожать, Услуг их следует бежать. Не ешьте курицу с соседом, По понедельникам и средам. А, впрочем, и в другие дни Старайтесь есть её одни. Не всё, прочитанное вами, Возможно выразить словами, Но тайный смысл заветных строк И вам откроется в свой срок. Уронил я в унитаз Как-то тут намедни Свой любимый карий глаз. Правый. Предпоследний. Глянул он прощальным взором, Голубиным оком Прямо в душу мне с укором, Уносясь потоком. И с тех пор всё снится мне Ночью в тишине, Как он там ресницами Шевелит на дне. «Будь я малость помоложе…» Будь я малость помоложе, Я б с душою дорогой Человекам трём по роже Дал как минимум ногой. Да как минимум пяти бы Дал по роже бы рукой. Так скажите мне спасибо Что я старенький такой. Москва 1995 Новые стихотворения «Как увидишь над пашнею радугу…» Как увидишь над пашнею радугу – Атмосферы родимой явление, Так подумаешь, мать твою за ногу И застынешь в немом изумлении. Очарован внезапною прелестью, Ёлки, думаешь, где ж это, братцы, я? И стоишь так с отвисшею челюстью, Но потом понимаешь: дифракция. |
