Голый Курбан-Нияз молча доставал из хурджуна сухое белье.

-- Лешка, разве ты не знаешь, что к утопающему нужно подплывать сзади? -- сердился Костя. -- Если бы вас оттащило течением, то навряд ли мы смогли бы помочь. В такой мутной воде ничего не увидишь!

-- Я прыгнул сразу за Курбан-Ниязом и не успел еще ничего сообразить, как он меня ухватил...

-- Раньше подумай, а потом прыгай! -- пробурчал Илларионыч.

-- Ладно, -- примирительно сказал Костя, -- все окончилось купанием и небольшим волнением. Могло быть хуже. Хватит рыбу губить. Мы не съедим даже того, что уже поймали. Лешка, ты ни одной не поймал? Тебе рыбу чистить.

После завтрака Костя стал обрабатывать накопленный материал. Мне пришлось ему помогать. Илларионыч сидел и смотрел на нас.

-- Илларионыч, вы бы наловили живцов, -- сказал Костя. -- На ночь нужно поставить кормаки1. В этой заводи должны быть сомы.

Илларионыч взял удочки и ушел к реке.

-- Эх, садок-то я ему дать забыл! -- спохватился Костя. -- Куда он живцов сажать будет? Ну-ка, Гриша, отнеси садок!

Шофер нехотя поднялся с кошмы, взял садок и лениво поплелся к реке.

Мы продолжали работать. Морилку нам заменяла молочная фляга. Костя сунул в нее комок ваты, вылил туда флакон эфира, вывалил змей из нескольких мешочков и плотно закрыл крышку.

Через четверть часа змеи уснули. Мы принялись раскладывать их по банкам и заливать спиртом. Крупных змей Костя накачивал спиртом через шприц. Не скажу, чтобы это занятие доставляло мне удовольствие, но Костя работал старательно и мне лениться не давал. Мы уже заканчивали, как вдруг шофер выскочил из-под берега, что-то закричал и замахал нам руками.

-- Опять что-то случилось, -- упавшим голосом сказал Костя и, бросив все, побежал к шоферу.

-- Что случилось?

-- Змея в садок забралась! Большая! Шипит!

-- Где садок?

-- Возле Илларионыча! Костя ринулся к старику.

-- Где змея?

-- Да это всего-навсего водяной уж, --ответил Илларионыч. --Гриша зря тревогу поднял. Вот он, в садке сидит.

-- Как он туда попал?

-- А кто его знает! Я не видел. Когда вытащил садок, чтобы посадить рыбешку, смотрю, уж в садке сидит. Он кого-то проглотил уже в садке и обратно вылезти не может. Толстый стал, через ячейку не проходит.

Костя выбросил ужа из садка. На брюхе змеи вздулся продолговатый желвак.

-- Отлично! -- обрадовался Костя. -- Так мы его и зафиксируем. Превосходный экспонат для музея!

Тем временем уж вывернулся у Кости из-под сапога и скользнул к воде. Костя носком отбросил его подальше от бере га. Он почему-то не хотел брать ужа руками. Уж развернулся и снова направился к воде. Желвак на брюхе мешал ему, и двигался он не очень быстро, но все же довольно резво. Я решил помочь Косте и схватил ужа рукой.

-- Брось! -- закричал Костя. -- Отбрось его подальше от берега.

Поздно. Уж взмахнул хвостом и обдал меня струей беловатой вонючей жидкости. Вонь была ужасная: смесь перегара чеснока и какого-то химического вещества. Меня чуть не стошнило, но я все-таки зашвырнул ужа на берег. Часа полтора тер я кожу и мылом, и песком, и спиртом, но запаха удалить не мог.

-- Ничего, -- успокаивал меня Костя. -- К вечеру пройдет!

-- Вот чертова вонючка! -- злился я.

-- Для спасения своей жизни чего не сделаешь, -- смеялся Костя. -Ядовитых зубов у ужа нет, надо же ему чем-то защищаться! Кстати, кобры иногда тоже выделяют вонючую жидкость. Советую помнить об этом! Запах, правда, полегче, но тоже не очень приятный!

Вечером следующего дня случилась беда. Заболел Курбан-Нияз. Проводника трясла лихорадка. Он то дрожал так, что зуб на зуб не попадал и в ватном халате залезал в спальный мешок, то обливался потом и сбрасывал с себя все, кроме насквозь мокрой рубахи.

-- Малярия! -- определил Костя его болезнь. -- Будешь принимать хинин.

Проводник покорно глотал горькие таблетки, но болезнь не проходила. Лихорадка трясла проводника каждый вечер. Костя сразу же хотел отвезти Курбан-Нияза в больницу, но тот решительно запротестовал.

-- Не хочу в больницу! Так пройдет!

Прошло несколько дней, а болезнь продолжала терзать Курбан-Нияза. Он осунулся и побледнел. После одного очень сильного приступа Костя, не обращая внимания на протесты проводника, отвез его в районную больницу.

Оставшись без проводника, мы не стали уезжать от реки в пески, а двигались вдоль нее, вверх по течению. На каждой стоянке мы жили не больше двух дней. Осматривали близлежащие джары, ловили змей, если они попадались, и ехали дальше.

Однажды мы решили разбить лагерь на полуострове в излучине реки возле громадного омута. Один из берегов полу острова обрывался отвесной стеной, под которой медленно кружила коричневая мутная вода. Когда наша машина подошла к берегу, над нами роем вились ласточки-береговушки. Они жили в норках на обрыве. Мы занялись своим делом и не обращали на них внимания. Ласточки покружились над нами и разлетелись.

В этот день на кухне дежурил я. По установленному Костей правилу дежурный готовил еду, а все остальные ему помогали. Я отправил всех собирать кизяк для костра, а сам спустился к реке, набрал в котелок воды и принялся чистить картошку.

Вечерело. Солнце висело уже над горизонтом. Жара спадала. Ласточки летали над омутом. Они по очереди проносились над самой водой, чиркая по ее поверхности клювами. Я засмотрелся на птиц.

-- Смотришь, как ласточки пьют? -- спросил меня Костя, незаметно подошедший ко мне.

-- Да, ловко это у них получается.

В этот момент раздался сильный всплеск и отчаянный писк ласточек. Мы увидели, что одна из ласточек бьется в воде, пытаясь взлететь. Вдруг на месте ласточки возник маленький водоворотик, и птица исчезла.

-- Сом жирует, -- сказал Костя, не дожидаясь моего вопроса. -- Видно, прикормился возле этой колонии. Приладился ловить птиц на водопое.

Мало-помалу ласточки успокоились и снова принялись носиться над водой, немного в стороне от места гибели своей товарки. Костя и я, не отрываясь, следили за ними. Через несколько минут, когда одна из ласточек неслась над поверхностью воды, стараясь зачерпнуть клювом воду, прямо перед ней вода взметнулась волной. Ласточка врезалась в волну и затрепыхалась в воде. Еще мгновение -- и она исчезла так же, как и первая.

-- Вот разбойник! -- рассердился Костя. -- Этак к осени он всю колонию переловит!

-- А что можно сделать?

-- Попробуем выловить этого "зверям. Ты присмотрись, где он чаще бьет, а я приготовлю снасть...

Сом продолжал охотиться за ласточками. Не каждый его бросок был удачным. Чаще он промахивался, и ласточки успевали увернуться. Но все же пока я смотрел, а Костя готовил спиннинг, он сожрал еще одну ласточку .

Раздался выстрел. Я повернулся в сторону звука и увидел, что Костя подбирает с земли убитую ласточку.

-- Зачем ты ее? -- удивился я, зная Костину любовь ко всем живым существам.

-- Пришлось убить одну на приманку, -- буркнул Костя, насаживая ласточку на тройник спиннинга.

Сом продолжал жировать. Костя высмотрел место, где чаще всего раздавались всплески, и хотел подбросить приманку туда. Но ласточка не долетела до нужного места. Костя вытянул ее на берег и приготовился к новому забросу. Он бросал еще несколько раз, но безуспешно. Приманка то не долетала, то перелетала. Костя злился, торопливо подматывал леску и снова бросал, пытаясь кинуть приманку поближе к сому. А сом, не обращая на нее внимания, продолжал охотиться. Костя даже взмок, но ничего не получалось. На берег пришли Илларионыч и Гриша. Они пытались что-то советовать Косте, но он глянул на них так, что они тут же замолчали и только следили за его действиями.

-- Вот так-то лучше, -- сказал Костя. -- Советчиков прошу отойти подальше, чтобы не получить за добрый совет спиннингом по спине или ниже ее!

Горячий нрав нашего начальника был всем хорошо известен, и охота на сома продолжалась при гробовом молчании зрителей.