Беглец мчался прямо на Цыгана. Яниш дал очередь в снег метрах в двадцати перед бегущим. Стромек тоже стрелял с высокого пригорка. Мужчина остановился и высоко поднял руки.

- Кругом! - приказал ему Цыган.

Привели и второго. Тот без конца просил, чтобы перестали стрелять.

- Да кто стреляет? - рассмеялся Стромек. - Разве ты слышишь выстрелы? А ну, ложись! Быстро!

Задержанные проявили большое проворство и мигом повалились в снег. Пограничники моментально обыскали задержанных. Ко всеобщему удивлению, у незнакомцев ничего с собой не оказалось.

- Пошли! - сказал Хлоупек. - Держитесь подальше друг от друга, господа. И чтоб было тихо, как в могиле.

Не успели они сделать и двух шагов, как столкнулись с патрулем Роубика. Те тоже возвращались из наряда, но, услышав выстрелы у пруда, бросились на помощь.

- Ну и подняли же вы пальбу! - расхохотался Роубик. - Так вы разбудите Павелку.

Однако прапорщик уже не спал, видимо, ждал возвращения патруля, посланного к границе. Задержанные оказались чехами, официантами из Марианске-Лазне. Одного из них Олива даже немного знал. Гладко выбритые, комические в своей элегантности, они тряслись от страха.

- Мы направлялись во Францию, - сказал первый из них.

- А кто вам посоветовал идти через Лесов?

- Один посетитель ресторана. Он сказал, что граница проходит примерно в трех километрах за таможней и до рога туда идет через лес. Он говорил, что жил здесь до' войны.

- Пан прапорщик, - вмешался Цыган, - можно вас на минуточку? Надо бы заглянуть в этот домик.

Павелка согласился, и, пока он продолжал допрос, Цыган и Стромек, уже не на шутку уставшие, отправились назад, к домику. В темном углу на прогнившем полу лежали два чемодана и портфель. На заставе в них обнаружили белье, консервы, сигареты, а также два остро наточенных кинжала, порнографические фотографии, три бутылки ликера и карту с нанесенным на нее маршрутом движения: через Уезд на Лесов, вдоль ручья к лесопилке, таможне, а оттуда к пограничному столбу №22-23. Был здесь и график движения: они хотели перейти границу утром, около половины седьмого, а ночью вышли осмотреть местность. В маленьком блокноте оказалось и несколько заграничных адресов.

- Кто вам их дал? - спросил Цыган, и высокий элегантный мужчина спокойно ответил:

- Это адреса посетителей нашего заведения. Иностранцев. Мы сами выписали из их документов.

- Это проверят в другом месте, - сказал вахмистр. В связи с задержанием пришел и Зима.

- Ну что, наверное, последние в этом году? - улыбнулся он.

- Как бы рождество не оказалось чересчур веселым, - ответил ему Цыган. Ребята попрощались и поспешили к себе в дом, где быстро забрались в теплые посте ли. Через два дня наступали рождественские праздники... Уже во второй раз встречают они их в заснеженном Лесове. Прежде чем заснуть, Яниш пересчитал в уме свои задержания. Оказалось, он уже догнал Оливу.

Накануне сочельника Цыган и Роубик были в наряде, а в первый рождественский вечер им предстояло дежурить ночью. Почта принесла поздравления от Храстецкого и Гулы, а также посылки из дому. Все ждали возвращения ребят из Словакии, но напрасно. Оказалось, они приедут лишь после праздников. Посылки тех, кто собирался на праздники домой, отправились на общую кухню. Дома их никто не ждал, поэтому и прислали в Лесов всякой снеди.

- Пригодится, - удовлетворенно констатировал интендант Тонда.

Когда уехали отпускники, нести службу пришлось двенадцати вахмистрам. Павелка распорядился дежурить с короткими интервалами и охранять прежде всего подходы к границе - деревни и поселки, а также следить за снежной целиной вблизи границы.

Праздничный ужин начался в шесть. За столом собралось всего десять человек. Двое находились в дозоре, а Цыган с Роубиком тоже уже готовились отправиться в наряд. Вкусных вещей было больше чем достаточно. Едва они поужинали и потянулись за сигаретами, как прибежал дежурный и прошептал что-то Павелке. Они разобрали только "поселок Двур". Это название дежурный повторил несколько раз. "Опять нет покоя", - со злостью подумал Цыган. Прапорщик встал и вышел с дежурным из столовой. Какие-то тайны... Вскоре они вернулись.

- Идите посмотрите-ка кое-что, - сказал прапорщик, обращаясь к сидевшим в столовой.

Стоял ясный, тихий вечер. Мороз крепчал.

- Вон там. - Павелка указал в сторону поселка Двур, расположенного на дальнем холме.

И они сразу же все увидели. В доме лесничего то зажигался, то гас свет. Это здание было видно и с немецкой территории. Вахмистры так и ахнули.

- Кто-то подает сигналы! - сказал Стромек.

- Прокеш мне давно не внушает доверия, - прошептал Цыган.

- Да, ребята, в ружье! - скомандовал прапорщик. - Пойдем все!

И вот они во главе с Павелкой остановились перед домом лесничего. Дорога была тяжелой и заняла минут сорок. Сигналы уже прекратились, но в доме горел свет. Павелка постучал в массивную дверь. В светлом прямоугольнике входа появился празднично одетый Прокеш в белой рубахе.

- Добрый вечер! Входите, входите! - проговорил он, несколько удивленный.

- Нет-нет, - отказался прапорщик. - Только один вопрос. Что это за сигналы поступали от вас целый вечер? Розовый свет.

Прокеш на мгновение оцепенел, а потом рассмеялся:

- Какая там сигнализация, ребята? Я купил цветные электрические свечи на елку, да контакт плохой, что ли, не хотят гореть, да и все. Наверное, происходит короткое замыкание. Входите, убедитесь сами.

На втором этаже их приветствовали красивая жена лесничего и дети. Хозяйка сразу же предложила вахмистрам ликер. Выпили. Цыган быстро сбегал вниз и привел Манека, который на гражданке работал электриком. Тот попросил нож, и не успели все выпить по две рюмочки, как елка, к восторгу детей, зажглась. Лесничий налил Манеку заслуженный стаканчик.

- Позор! - сплюнул Павелка, когда они пожелали хозяевам весело провести праздники и распрощались с ними. - Все настроение испортилось. Что он теперь о нас подумает?

Цыган и Роубик прямо от дома лесничего отправились в наряд. Согласно приказу Павелки они пошли по направлению к мельнице и домам. Всю дорогу смеялись. Хорошо, что все это придумал сам Старик! Ох и всыпал бы он кому другому за это!..

Близилась полночь, когда они уселись за ужин в кухне у Благоутов. Яниш отказался от карпа, предпочитая шницель, и смаковал сладкий соус, понравившийся ему еще на прошлое рождество. Пели песни, а потом Яниш развлекал свою белокурую подружку забавными рисунками и ребусами. Когда они опять вышли в рождественскую ночь, было уже около двух часов. На темном небе светились холодные звезды, под ногами скрипел снег. Дом лесничего в Двуре уже скрылся во мгле.

Был конец января нового, 1948 года. Четверг. Цыган сортировал на столе почту и подмигивал в сторону Павелки, читавшего письмо от жены.

- Скорее бы мне отсюда выбраться, - вздохнул прапорщик. - Ведь у меня семья. Вам всем безразлично, где служить, я это понимаю, а мне - нет.

- А что отвечает начальство на вашу просьбу? - спросил Цыган и ткнул пальцем в потолок.

- Жду перевода каждый день. Ведь им даже не надо искать мне замены. Вас тут много таких, кто в любой момент может принять командование. Взять хотя бы тебя или Оливу.

- Вот письмо с приглашением в Марианске-Лазне. Мы должны послать от заставы двух человек на торжественный бал. Вы не хотите поехать?

- Я? - засмеялся прапорщик. - Меня это нисколько не интересует. А вас?

"Я бы пошел, но только с Яркой", - хотел он сказать, но тут же отогнал эту мысль: старый Байер не разрешит, да и этот Яркин дылда жил именно в Марианске-Лазне. И Яниш ответил:

- Да нет... у меня достаточно забот с нашим балом, который мы собираемся организовать в феврале.

- Значит, нам надо туда кого-нибудь откомандировать? Иначе мне устроят в районе нагоняй.

Цыган на минутку вышел и вернулся с довольным видом.

- Поедут Олива и Стромек, пан прапорщик.