— Для маскировки, — ответил Рейф, продолжая улыбаться. — Женщина в монашеском облачении — наилучший способ скрыть ее от посторонних глаз! Если кто-нибудь увидит нас на пути в Глеверин, то не заметит ничего необычного, кроме рыцарей, сопровождающих монаха.

Охватившее Рейфа радостное возбуждение помогло ему побороть волнение. Скоро он будет держать Кейт в своих объятиях, как предначертал Господь. Эта мысль повергла его в такой восторг, что он ухватился за плечи Уилла, чтобы не воспарить к небесам.

— Она будет моей, Уилл, — сказал он и, слегка встряхнув брата, обратил его лицом к лорду Хейдону.

Порыв ветра, насыщенного моросящим дождем, взметнул вуаль Кейт, когда она вышла во двор. Хотя в эти долгие летние дни солнце только начинало клониться к западу, где ему предстояло вступить в единоборство с полчищами густых облаков, тени, отбрасываемые амбарами и прочими хозяйственными строениями, стоявшими в ряд на узком дворе, уже стали блеклыми. Несмотря на то что до наступления темноты было еще далеко, слугам замка Хейдон следовало бы поторопиться завершить свои дела. Однако, кроме стука кузнечного молота, никаких других звуков от производимых работ не было слышно — все люди развлекались, танцуя во дворе. Смеющиеся прачки хлопали ладошками о ладони улыбающихся конюхов, а швеи водили хороводы со свободными от службы воинами. Даже стражники на стенах повернулись спиной к объектам своего наблюдения, чтобы посмотреть на танцующих. В саду было не менее весело, но Кейт вся сжалась от волнения. Она не могла улыбаться и веселиться вместе с другими женщинами, зная, что ее должны выдать замуж за сэра Гилберта. Обойдя толпу веселящихся людей, она направилась к боковому выходу в стене замка. Хотя Кейт вначале колебалась по поводу встречи с Уэрином, сейчас она не считала эту встречу большим прегрешением. Ей хотелось только избавить Уэрина от чувства вины, которую ее отец несправедливо переложил на его плечи, и проводить его в монастырь. А когда он уедет, ей необходимо побыть одной, чтобы примириться с неизбежностью своей судьбы и поплакать, кляня тяжкую женскую долю. В нескольких ярдах от входа Кейт резко остановилась, собрав своими юбками стружки, разлетевшиеся из-под навеса, где работал плотник. Дверь узкого прохода, как и прежде, была открыта, однако она уже не оставалась без присмотра. Одетый в желто-зеленую униформу привратник снова стоял на своем посту, хотя все его внимание было сосредоточено на танцующих. Кейт охватила досада: ведь другого подходящего момента у нее уже не будет. Даже если она попросит разрешения пройти, привратник ни за что не согласится пропустить одну из благородных гостий лорда за стены замка без сопровождения, поскольку в его обязанности входило защищать их, а он дорожил своей должностью. Кейт уже была готова повернуть назад, когда молодая женщина покинула группу танцующих и вприпрыжку направилась к привратнику. Приблизившись к нему, она начала выделывать различные па, покачивая бедрами и зазывно протягивая руки. Кейт удивленно смотрела на нее. В движениях этой женщины что-то напоминало ей ласки Эммы, которые та расточала своему мужу сегодня утром. Молодой и красивый привратник улыбался. Затем женщина схватила его за руку, и спустя мгновение они оба присоединились к остальным танцующим. Не желая упускать своего шанса, Кейт бросилась к проходу так стремительно, что сама не ожидала от себя такой прыти. Оказавшись за стенами замка, она почувствовала, что сердце ее трепещет, как вымпел на ветру. Ей казалось, что стражники на стенах заметили ее и вот-вот поднимут тревогу Пригнувшись, она устремилась вниз к реке по прорытой дорожке. Поросший травой холм, вдоль которого она двигалась, был лишен деревьев, чтобы за ними не мог укрыться неприятель, поэтому Кейт хорошо было видно со стен. С каждым ее шагом музыка все отдалялась и слышалась все тише и тише, пока совсем не исчезла. Вслед ей не прозвучало ни окрика, ни слова. Казалось, прошли часы, хотя на самом деле только несколько минут, когда Кейт наконец остановилась. Слышно было лишь щебетание птиц. Она оглянулась и обнаружила, что спустилась уже настолько низко но склону холма, что отсюда не видно было даже крыши замка, Ее охватило волнение от сознания того, что она свободна — по крайней мере на несколько минут. Улыбаясь. Кейт подняла голову и посмотрела на небо. Над ней на фоне надвигавшихся от горизонта темных облаков мелькали темными полосками ласточки и воробьи. Сердце ее замерло. О, как хорошо быть птицей! Никто не распоряжается их жизнью, не указывает, что им делать и за кого выходить замуж. Какая глупость! Кейт опустила голову и посмотрела на траву под ногами. Лучше провести эти короткие минуты, наслаждаясь свободой, чем тратить их на несбыточные мечты. Продолжая спуск теперь более медленно, она наконец достигла подножия холма. Среди деревьев, растущих вдоль реки, была расчищена широкая полоса для подхода к воде. Эту поляну использовали прачки замка, и потому здесь лежали их стиральные доски, а также стоял большой котел для варки мыла. Кейт осмотрела поляну, но не увидела Уэрина. Затем она вспомнила, что он должен был скрываться, чтобы воины Хейдона не выдворили его за пределы поместья. — Сэр Уэрин? — позвала она.

Слева от нее зашуршали ветки ив и хрустнули сучья, но Уэрин не ответил.

Кейт повернулась на эти звуки.

— Сэр Уэрин? — снова позвала она и шагнула в тень ближайшего дерева. — Это я, Кэтрин. Вы должны знать, что я пришла сюда не за своей лентой, а для того, чтобы вы выслушали меня. Я видела, что это мой отец снял защитный колпак с вашего копья, — сказала она, отодвигая листву ивы и продвигаясь дальше.

Уэрин возник так бесшумно и неожиданно, что Кейт от изумления открыла рот. Oн был в своих доспехах и даже в шлеме. Его голубые глаза холодно блестели. Кейт инстинктивно отступила назад.

— Уэрин! — воскликнула она. — Вы напутали меня.

— Что еще вы отдали этому Годсолу, помимо вашей ленты? — прорычал он, хватая ее за руку. Его захват был таким грубым, что Кейт вскрикнула от боли. Она отдернула свою руку, пытаясь освободиться.

— Нет, на этот раз вы у меня не отвертитесь. Теперь я нуждаюсь в вас и в вашем богатстве еще более, чем прежде, — зло сказал он, притягивая ее к себе. — Ваш отец намеревается избавиться от меня, чтобы оградить себя от неприятностей Но он заплатит мне за все.

Ошеломленная болью и грубостью бывшего любимого, Кейт не могла даже громко закричать, и из ее уст вырвался только слабый звук. Ее туфли заскользили по влажной листве, покрывавшей берег реки, и она едва не упала, но Уэрин снова безжалостно дернул ее за руку, поставив на ноги. Кейт ощутила такую невероятную боль, что перед глазами замелькали черные мушки. Всю свою волю она сосредоточила на том, чтобы не потерять сознание, и нее не осталось сил сопротивляться Уэрину, который заткнул ей рот, использовав ее вуаль в качестве кляпа, а затем, оторвав тесьму от верхнего платья, связал ей руки. Надежда Кейт на спасение пропала вместе с заходом солнца, окрасившего в розовато-лиловые тона густые облака, затянувшие теперь почти все небо. Вокруг нее сгустились тени, и в наступивших сумерках дикие заросли папоротника, кустов и деревьев слились в причудливые нагромождения, которые, казалось, были созданы рукой неумелого плотника. Кейт охватила паника. Она во власти безумца, оскорбленного и возмущенного.

Если отец уже и обнаружил ее отсутствие, то любая погоня и поиски будут приостановлены с наступлением ночи — в темноте не различить никаких следов. А вдруг отец пока даже не хватился ее? Это вполне вероятно: женщины увлеклись танцами в саду дотемна и только теперь присоединились к мужчинам в зале. В этом случае поиски не начнутся до самого утра, а тогда будет уже слишком поздно. Она поступила ужасно глупо, отправившись на встречу с Уэрином без сопровождения, и тем ввела его в искушение, которому он не мог противиться после обиды, нанесенной ее отцом. Теперь ясно, Уэрин намерен насильно жениться на ней, как только они прибудут в Глеверин — ее приданое. Кейт уже в который раз задумалась о своей дальнейшей судьбе. Вероятно, Уэрин потащит ее в часовню Глеверина со связанными руками и кляпом во рту. Она еще ни разу не была в своем поместье, но сейчас в ее воображении рисовалась самая мрачная картина святилища, устроенного в каком-нибудь сарае, где бродят куры, а у алтаря стоит искусанный блохами жалкий священник. Уэрин, все еще одетый в кольчугу и провонявший потом, будет удерживать ее около себя, а она ничего не сможет сделать. Когда священник призовет произнести клятвы, ее бывший возлюбленный силой заставит ее согласно кивнуть, и помимо ее воли она станет его женой. На глаза Кейт навернулись слезы, и она часто заморгала. Зачем только она выражала недовольство возможным союзом с сэром Гилбертом? По крайней мере, выйдя за него замуж по выбору отца, она стала бы законной женой дворянина. А теперь, после того случая, когда Уэрин во время пикника появился в растрепанном виде из леса, куда она направлялась, никто в графстве не поверит, что Кейт насильно обвенчана с ним. Нет, все подумают, что она обманула отца и вышла замуж за своего возлюбленного, чтобы избежать замужества с сэром Гилбертом. Предстоящий брак с Уэрином будет иметь ужасные последствия, так как все порядочные люди станут избегать ее. Отцы и матери будут запрещать своим детям общаться с ней, опасаясь, что их отпрыски могут под влиянием дурного примера устраивать свои браки, пренебрегая волей родителей. И все это в тот момент, когда она только начала приобретать подруг среди женщин графства. Кейт подавила бессмысленную в ее положении жалость к себе. Если никто не спасет ее от судьбы хуже смерти, то нечего зря тратить время на отчаяние и надо еще раз попытаться самой освободиться. Хотя первые две попытки сбежать оказались неударными. Теперь запястья Кейт были привязаны тесьмой к седлу низкорослой дамской лошадки, на которой ока ехала, а поводья последней прикреплены к седлу лошади Уэрина. Поскольку тесьма была из того же материала, что и платье, ее вполне можно было бы разорвать — по крайне мере Кейт так думала несколько часов назад. Она еще раз напрягла кисти рук, разводя их в стороны так, чтобы между ними образовалось хотя бы небольшое пространство. Затем медленно и осторожно, не привлекая внимания своего похитителя, втиснула луку седла между узкими полосками ткани и начала тереть их о дерево. Теперь материал скользил более легко, потому что ее усилиями эта деревянная часть седла была отполирована до блеска. Минуты шли за минутами, и еще три голубые ниточки оказались на темной гриве ее лошади, II это все, чего ей удалось добиться, Кейт в отчаянии потянула в стороны связанные запястья, пока не задрожали руки. Неужели так трудно справиться с этой тесьмой? Такими темпами ей не удастся освободиться до прибытия в Глеверин. Испуганная резкими движениями всадницы, ее лошадка норовисто шарахнулась в сторону к дернула боевого коня Уэрина, жеребец беспокойно заржал. Измученный поединками и долгим переходом, он брел теперь к цели путешествия на север, устало опустив морду.