Глаза Уотти жадно блеснули, и он снова развязал свой кошелек.

— Сэр, вы хорошо знаете, чем я рискую. Став свидетелем похищения леди, я обязан поднять тревогу, a ire красться за ними. Если рыцаря поймают и вместе с ним обнаружат меня, я моту потерять свое место, а если сбегу. меня объявят вне закона. — Однако по лицу Уотти было видно, что его опасения не следовало воспринимать как отказ от их первоначального соглашения.

Рейф усмехнулся:

— Не бойся, мой маленький шпион. Никто не узнает, что ты делаешь для меня. Когда мы с тобой встретимся снова на поле к ты расскажешь мне, куда они отправились, то, поклявшись, что никому больше не сообщишь об этом, получишь вдвое больше того, что поимел от рыцаря.

Глаза Янга Уотти расширились и округлились, став похожими на иве большие сливы.

— Но рыцарь дал мне вдвое больше пенсов, чем у меня пальцев на руке. — По его тону можно было заключить, что количество монет общим достоинством в шиллинг являлось для него огромным богатством.

— Так тому и быть, — согласился Рейф. — Сделай то, о чем я прошу, и ты получишь от меня вдвое больше. — Он взял мальчика за тонкие плечи и подтолкнул к драпировке ниши. — А теперь иди.

— Как скажете, сэр! — крикнул мальчик и мгновенно исчез.

Рейф подождал минуту, затем незаметно выскользнул в зал. Он напряг всю свою волю, чтобы двигаться спокойным шагом, а не припустить бегом, подобно мальчику. Он прошел вдоль столов туда, где сидел Уилл с одним из соседей Лонг-Чилгиига — сэром Айво до Каймом. Опущенные плечи Уилла молчаливо говорили о том, что он разочарован в не меньшей степени, тем Рейф, поскольку хорошо понимал, что неприятное происшествие на турнире теперь лишало их возможности осуществить желанную месть за смерть своего отца.

Остановившись перед мужчинами, Рейф положил руку на плечо Уилла, чтобы привлечь его внимание.

— Прошу прощения, сэр Айво, — сказал он, — но мне нужно переговорить наедине с моим братом. Из Лонг-Чилтинга пришли неприятные известия.

Этим Рейф намеревался обосновать их внезапный отъезд из Хейдона, однако его уловка потерпела неудачу, так как брат вскочил со скамьи с криком:

— Проклятые Добни! Они нарушили мир в графстве и напали на наш дом, пока мы прохлаждаемся здесь и не можем защитить наше имущество!

Все присутствующие повернули головы в сторону Уилла, привлеченные шумом. Рейф поморщился — теперь они оказались в центре всеобщего внимания.

— Речь совсем не об этом, — резко сказал он, хватая брата за край туники и силой волоча за собой.

Слишком взволнованный, Уилл позволил увлечь себя и только через несколько шагов оттолкнул Рейфа.

— Отпусти меня. Ты помнешь мою тунику, которая обошлась мне в четыре фунта.

— Забудь о своей тунике и слушай меня, — прошептал Рейф, притягивая сопротивляющегося брата ближе к стене.

Уилл оторопело посмотрел на него, и Рейф улыбнулся:

— Пришло время вырвать кое из чьих лап леди де Фрейзни.

Ошеломленный, Уилл глубоко вздохнул, pi на лице его отразилось радостное возбуждение.

— Как? Когда? — едва слышно просипел он.

— Сейчас, — ответил Рейф и поднял руку, предупреждая о молчании. — Что касается того, как мы это сделаем, теперь не время подробно рассказывать об этом. Ты должен только делать то, что я скажу. Прежде всего мы пойдем и попрощаемся с лордом Хейдоном.

Говоря это, Рейф испытал укол совести. То, что он задумал, могло стоить ему дружбы Джосса и Джерарда. Тем не менее он отбросил эту мысль. Будет гораздо хуже, если Кейт отдадут замуж за сэра Гилберта, ведь она должна принадлежать только ему.

Уилл хмыкнул:

— Сомневаюсь, что он будет проливать слезы по поводу нашего отъезда, поскольку без нас обстановка в его доме явно разрядится. Пусть эти проклятые Добни торжествуют, избавившись от нас, но потом, когда их наследница и ее земли станут нашими, им останется только смириться и проглотить обиду. Чем мы объясним лорду Хейдону наш отъезд? — спросил он. — Если у нас не будет подходящего предлога, он, подчиняясь этикету, вынужден будет просить нас остаться. Если же мы, несмотря на его просьбу, уедем, это может оскорбить его.

Рейф фыркнул. Его брат беспокоится о том, чтобы не обидеть хозяина замка немотивированным отъездом? Лучше бы он побеспокоился о том, как удержать лорда Хейдона и его гостей от разрушения Глеверина и расправы над Годсолами, когда станет ясно, что произошло.

— Предлогом для нас будет некий инцидент в Лонг-Чилтинге, в результате которого убит наш главный страж, — сказал Рейф.

В темных глазах Уилла мелькнуло беспокойство.

— Это всего лишь хитрость, не так ли? На самом деле — ничего подобного не было?

Рейф поморщился от досады.

— Ну конечно же, нет, — резко сказал он, понизив голос до шепота. — Это только выдумка. Однако помни: говоря это, следует быть хорошими актерами и искренне изображать тревогу и смятение. Лорд Хейдон должен поверить, что нам действительно надо спешно уехать.

Уилл согласно кивнул:

— Да, я смогу сделать это. Следует ли послать человека, чтобы предупредить нашего священника и людей в Лонг-Чилтинге, что им пора двигаться в Глеверин?

Губы Рейфа тронула легкая улыбка, когда он вдруг сообразил, что командует старшим братом. Это было немного странно, но в какой-то степени справедливо, поскольку скоро он тоже будет хозяином своего собственного поместья и станет распоряжаться людьми.

Рейф наклонился поближе к Уиллу:

— Ты можешь предупредить их, что скоро надо выступать, однако они не должны прибыть в Глеверин раньше нас. Нельзя допустить, чтобы главный страж Глеверина сообщил в Хейдон о нападении. Есть ли вблизи Глеверина место, где люди могли бы укрыться, ожидая нас?

Уилл самодовольно улыбнулся:

— Конечно, есть. Это небольшая долина между двумя холмами. Я не раз наведывался туда, чтобы позаимствовать у Бэгота нескольких овей и хоров.

Возможность успеха предстоящего дела воодушевила Рейфа, и он едва не рассмеялся.

— Что ж, в таком случае отправь сообщение своим людям и возвращайся в нашу палатку, Надо как можно лучше подготовиться, потому что потом не будет времени возиться с кольчугой, и с собой мы возьмем только те вещи, которые сможем увезти на седлах.

— Нет, — сказал Уилл, отстраняясь от брата, — я не хочу оставлять здесь свою палатку и сундуки. А если Бэгот конфискует мое имущество, когда станет известно о наших действиях?

Рейф прижал палец к губам, стараясь успокоить брата.

— Уилл, у нас нет иного выбора, — прошептал он. — Если мы возьмем с собой палатку со всем ее содержимым, особенно твой сундук с вооружением, то нам потребуется запряженная волами телега, которая будет тащиться, словно улитка, а нам, пойми ты, надо двигаться как можно быстрее. Если тебя беспокоит судьба нашего имущества, то попроси лорда Хейдона, чтобы он отправил его вслед за нами в Лонг-Чилтинг на нашей телеге с его упряжкой. Тогда оно окажется далеко от замка, прежде чем кто-нибудь поймет, что мы задумали. Скажи нашему хозяину, что мы заплатим ему за перевозку.

— Ты заплатишь, — возразил Уилл прищурившись. — Я не так богат, чтобы позволить себе тратиться на то, что мои люди могли бы сделать сами. С другой стороны, ты только что заработал три марки.

Рейф стиснул зубы. У них не было времени препираться.

— Хорошо. Я заплачу, — прорычал он. Уюта удовлетворенно хмыкнул.

— Тогда мне остается только предупредить Дикона в монастыре о нашем плане. Нельзя оставлять его в неведении, ведь он может подвергнуться нападению из-за наших действий.

Слова брата натолкнули Рейфа на мысль, да такую великолепную, что он невольно улыбнулся.

— Ты прав. Тебе надо поехать в монастырь повидать нашего брата и не только предупредить его, но и попросить у него монашеское одеяние. — Монастырь находился так близко от замка Хейдон, что Уилл мог обернуться туда и обратно, пока Рейф ожидал Янга Уотти на поле.

Глаза Уилла удивленно расширились.

— Монашеские одежды? Для чего?