Около одиннадцати она вышла на улицу, где ее уже ждала машина. Эмма решительно забралась внутрь и осмотрелась. Давно ей уже не приходилось водить такие машины.

Она попробовала переключить передачу и почувствовала неудобство для женской руки. Тем не менее она проверила все передачи, чтобы знать, где какая. К сожалению, от набалдашника рукоятки остались лишь одни воспоминания. Наконец она решилась нажать на газ. Как ни странно, машина завелась мгновенно, и Эмма с опаской поставила ногу в босоножке на стершуюся педаль.

К мистеру Армстронгу она приехала вовремя. Эмма прошла в его кабинет с застекленными книжными шкафами и на редкость удачно подобранной старинной мебелью и сразу почувствовала, что тут никто никому пыль в глаза не пускает. Контору открыли лет сто назад, и с тех пор ничего в ней не меняли. У нее сложилось впечатление, что мистер Армстронг страстный поборник традиций и постоянства.

Адвокат, широко улыбаясь, поднялся ей навстречу и даже вышел из-за стола, чтобы подвинуть кресло. Потом надел очки и достал синюю папку.

– Это для вас. – Он перегнулся через стол и протянул ей конверт.

Эмма узнала почерк Мэгги. Еще одно письмо. У нее сразу посветлело на душе и захотелось открыть его и прочитать, но она вовремя остановилась, вспомнив, как расплакалась накануне. Глянув на мистера Армстронга, терпеливо ожидавшего, что она будет делать, Эмма убрала письмо в сумку, решив прочитать его, когда останется одна.

– Спасибо, я вас слушаю. – Она показала рукой на документы на столе.

Откашлявшись, адвокат прочитал ей несколько строк, в которых говорилось о разных пожертвованиях.

– А теперь то, что касается лично вас, мисс Тейлор, – сказал он. – Мисс Годвин завещала вам почти все свое состояние. Она умело распорядилась деньгами, оставшимися ей от отца, и вы получаете довольно большую сумму.

К тому времени как адвокат закончил свою речь и объявил, какую именно сумму тетя Мэгги завещала своей внучатой племяннице, Эмма уже едва могла усидеть в кресле. Она прижала руки к груди и смотрела на мистера Армстронга широко раскрытыми глазами.

– Завещала мне? Почему? А кошки?

– О них она тоже не забыла. Но есть одно условие.

– Условие?

– Да. Мисс Годвин в своем завещании ставит условие, если вы согласитесь его принять: вы должны год прожить в ее доме и заботиться о ее любимых кошках.

Мистер Армстронг поправил галстук и откинулся на спинку кресла, словно избавившись наконец от чего-то неприятного.

Эмма ничего не понимала.

– Зачем она это сделала? Она мне говорила совсем другое. Очень-очень давно она сказала…

Мистер Армстронг взглянул на нее поверх очков.

– Завещание изменено недавно. Брент Форрест…

– А при чем тут он? – выпрямившись, спросила Эмма, почувствовав угрозу.

– Он душеприказчик. – Мистер Армстронг улыбнулся, словно говоря: не забивайте свою хорошенькую головку эдакой чепухой. – Официально завещание будет утверждено через некоторое время, а до этого вы можете брать сколько угодно денег на свои нужды и на нужды кошек у Брента. Он распоряжается имущественным фондом, и вам надо лишь сказать ему…

Эмма даже открыла рот от изумления.

– Не понимаю, почему я должна говорить что-то ему?

– Таковы условия. Если создан фонд, то после смерти его создателя управление всеми делами переходит в руки душеприказчика.

– Значит, в руки Брента Форреста, – упавшим голосом проговорила она.

– Мисс Годвин решила это несколько месяцев назад. Все свои деньги, акции и все прочее она оставила фонду, – пояснил адвокат. – Дом тоже. – Мистер Армстронг кашлянул. – Но с отсрочкой… Ей, наверное, хотелось, чтобы он еще хотя бы год принадлежал семье.

– Год, – растерянно повторила Эмма.

– Да, конечно. Фонды – это замечательно, – добавил он. – Я всем моим клиентам рекомендую основывать фонды.

– И советуете им брать в распорядители Брента Форреста?

– Ну конечно же нет! – Адвокат смутился. – Мисс Годвин сама его выбрала.

Эмма поморщилась, не уверенная, что он говорит правду. Она едва знала Брента, но уже имела некоторый опыт общения с ним. Довольно негативный.

– Если я вас правильно поняла, мне придется брать деньги у Брента в течение целого года?

– Да. Может быть, даже немного больше.

Эмма встала.

– Вы хотите сказать, что если мне потребуются деньги моей собственной бабушки для ее же кошек, то я должна буду просить их у Брента, который даже не является членом нашей семьи?

Мистер Армстронг вынул платок и тщательно вытер взмокший лоб, хотя в кабинете работал кондиционер.

– Мисс Тейлор, не расстраивайтесь. Ваша бабушка совсем недавно внесла изменения в завещание, и я думал, что она поставила вас в известность. Мы даже хотели послать вам копию нового завещания. – Он взглянул на дверь, словно она могла ему помочь выйти из этого щекотливого положения. – Кстати… душеприказчики обычно не являются членами семьи.

У Эммы подкосились ноги, и она буквально упала в кресло. Сделав несколько глубоких вдохов, она попыталась восстановить душевное равновесие. Эмма редко выходила из себя и очень переживала, когда ей не удавалось держать себя в руках. Обычно потом у нее долго дрожало внутри что-то, словно противореча тому образу, который она уже давно придумала для себя.

– Никогда еще мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным! – твердым голосом сказала она и холодно посмотрела на адвоката. – Вы давно являетесь адвокатом тети Мэгги?

От обиды у мистера Армстронга дрогнули губы.

– Больше тридцати лет, мисс.

– И вам не странно, что она поручает контроль за своим состоянием чужаку?

– Мистера Форреста нельзя назвать чужаком, да и она находилась в полной памяти…

– Ее принудили! – произнесла Эмма.

Она не сомневалась, что это сделал Брент Форрест, так называемый друг ее бабушки.

– Мэгги Годвин привезла с собой Брента в мою контору, когда решила внести изменения в завещание…

– Он не выкручивал ей руки?..

Мистер Армстронг побледнел.

– Она сама сформулировала все пункты завещания. Это происходило в моем кабинете. Брент пытался отговорить ее. Он не хотел быть попечителем.

– А я уверена в обратном, – отрезала Эмма.

Спорили они, несомненно, для видимости. При мысли, что ее милую упрямую бабушку обманул заезжий обаятельный жулик, Эмма вновь вскочила на ноги, желая как можно скорее добраться до Брента и все высказать ему прямо в лицо. Она шагнула к двери.

– Подождите, – промямлил адвокат, устремляясь следом за ней. – Что вы собираетесь делать?

– Говорить с Брентом Форрестом! Что же еще? – бросила она на ходу.

– Но все оформлено в соответствии с законами. Вам только надо решить, будете вы жить в доме или нет.

Она уже была у двери, но вернулась.

– Что это значит? – дерзко спросила Эмма, уперев руки в бока.

– Если вы не останетесь, то кошки должны быть усыплены, а деньги отданы на благотворительность.

Эмма в ужасе уставилась на него. Руки и ноги у нее задрожали, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не упасть.

– Теперь я точно знаю, что это все обман. Тетя Мэгги не могла такого придумать!

Мистер Армстронг опустил глаза.

– Я тоже подумал, что это странно, ведь она их так любила.

– Странно?!

Эмма всплеснула руками и вновь зашагала к двери, чтобы не наговорить чего-нибудь такого, о чем она потом пожалеет.

Бог знает, что творилось у нее в голове, когда она, резко хлопнув дверцей, включила зажигание! Ведь она ровным счетом ничего не знала о Бренте! Совсем ничего!

Проезжая по улицам Уэбстера, она старательно вспоминала, что писала ей Мэгги, когда Форрест поселился по соседству два года назад: «Он зол на весь свет и все дни и даже ночи работает в доме, который купил». Мэгги все время ссылалась на него. В общем она уважала его и даже восхищалась им. Эмма наморщила лоб. Вот! Точно! Это он помог Мэгги рассадить розы, и он же украсил сад петуниями. Каждую неделю он возил ее в магазин, а когда заболела ее любимая кошка Кларисса, то и к ветеринару.