Эмма поджала губы.

– И что вы ему сказали?

– Сказал, что вы заняты. Когда состоится свадьба? – спросил он, покачиваясь на каблуках. – Мне надо знать, чтобы привести в порядок галстук и фрак.

Эмма оставила без внимания его дурацкую шутку.

– Хотите сказать, что он не знает о моей поездке в Вашингтон?

– Да. Я же не знаю номера вашего телефона.

Эмма сжала пальцы в кулаки, мгновенно потеряв над собой контроль.

– Ну и что?.. Вы могли, по крайней мере, сообщить ему…

Она замолчала, поняв вдруг, что опять ввязывается в спор, а ведь он только этого и добивался.

А почему бы, собственно, ей не выйти из себя и не завести его, чтобы они могли наконец по-настоящему выяснить отношения и разрядить обстановку, навсегда разрушив мучившее их обоих взаимное притяжение? Закрыв глаза, Эмма сосчитала до трех.

– Вы все покрасили? – спокойно спросила она.

Его глаза удивленно блеснули, когда она переменила тему разговора, но он тут же улыбнулся, повергнув ее в смятение.

– Нет. Я подумал, что вы правы. Выбор цвета должен остаться за вами. Если не возражаете, мы можем завтра утром заехать в магазин. Я заплачу.

Эмма недовольно наморщила нос. Интересно, к чему он клонит теперь?

– Хорошо, – согласилась она, недоверчиво глядя на него. – И, коли уж мы заговорили о деньгах, мне нужно на расходы.

Брент широко улыбнулся, но, прежде чем успел ответить, за его спиной раздался незнакомый мужской голос:

– Женщина уже требует с тебя деньги. О господи, Брент, я думал, ты хоть чему-то научился.

– Надо позвонить маме, – услышала она еще один голос. – Будем надеяться, они узаконят свои отношения до того, как на свет появится ребенок.

Брент обернулся, и Эмма обрадовалась, что он больше не смотрит на нее и не видит, что она вся, до корней волос, залилась краской.

На пороге показались два молодых человека, быстро сбежавшие по ступенькам и остановившиеся рядом с Брентом. Они были одного с ним роста, только один белокурый, а другой – нечто среднее между блондином и шатеном. По их веселым глазам Эмма сразу и безошибочно определила, что видит перед собой братьев Брента.

– Кому тут нужен ваш младенческий юмор? – скривился Брент, повернувшись к шатену.

– Мне, – ответил другой и, отодвинув Брента плечом, взял руку Эммы и торжественно пожал ее. – Привет. Я – Джон Форрест, а это мой брат Дьюк. Мы приехали, чтобы сделать невыносимой жизнь Брента…

– И прекрасно справляетесь с поставленной задачей, – пробормотал Брент добродушно, вызволяя руку Эммы.

– …и поглядеть на женщину, из-за которой он не отходил от окон.

– Джон!

– О-е-ей, братик, не серди его! А то он еще вздумает читать нам нотацию для нашего же блага. Он их ужасно любит, – проговорил Дьюк, делая шаг вперед и весело прищурив серые глаза. Он отнял у Брента руку Эммы и кивнул брату. – Джон, сбегай за ручкой и бумагой, чтобы мы все записали, и он бы не тратил время в следующий раз.

Брент недвусмысленно намекнул ему, куда он может пойти с этой идеей, и Джон рассмеялся.

Растерявшись от такого количества мужчин, Эмма несколько раз открывала рот, чтобы что-нибудь сказать, и снова его закрывала.

– Видите? – спросил Брент. Он прикрыл глаза ресницами, однако Эмма заметила, как они блестят. – Вы ее так напугали, что у нее нет слов выразить мне свое сочувствие.

Братья заговорили, перебивая друг друга, но Брент, не обращая на них внимания, взял Эмму под руку.

– Они не соврали. Это и вправду мои братья. Дьюк считает себя художником, хотя он только еще учится, а Джон – репортер в Мемфисе. Они сегодня пришли, чтобы помочь мне с ремонтом, а то все время бездельничали и на три дня выжили меня из дома, пока я не решил, что пора им отрабатывать свой хлеб.

Эмма наконец взяла себя в руки и улыбнулась парням, которые гримасничали за спиной брата.

– Меня зовут Эмма Тейлор, и я рада видеть вас в своем доме.

– Не очень-то церемоньтесь с ними, Эмма, а то вы их совсем разбалуете, – предупредил Брент.

Джон изобразил оскорбленную невинность.

– О, нам этого не требуется. – Он смерил ее оценивающим взглядом и остался, по-видимому, доволен увиденным. – Я понимаю, что мы только познакомились, но все равно выходите за меня замуж.

Эмма рассмеялась.

– Джон, перестань! – Брент выхватил у Эммы ключи и бросил их брату. – Знаете, ребята, поработайте немного. Разгрузите машину, а нам пока надо поговорить с мисс Тейлор.

– Будете, как мама говорит, валять дурака? – Дьюк сдвинул свои фамильные брови.

– Пошевеливайся, братец! – Брент показал ему на машину и вновь взял Эмму под руку. – Не обращайте на них внимания. Они в детстве падали с дивана.

– С твоей помощью! – не остался в долгу Дьюк и побежал к машине.

Брент повел Эмму в дом.

– Прошу прощения, – сказал он, едва они оказались внутри, и отпустил ее руку, о чем Эмма не преминула пожалеть.

– Ничего! Господь посылает нам младших братьев и сестер, чтобы мы учились терпению. – Она подняла руки вверх и улыбнулась.

– Ну, в таком случае я почти святой, – пробормотал он, не сводя глаз с ее лица. – Вы пробыли в Вашингтоне дольше, чем я рассчитывал.

У Эммы забилось сердце и в горле встал комок, мешавший ей ответить ему.

– У меня были дела. – Она не сводила с него глаз, ища на его лице хотя бы намек на то, что он скучал без нее. Увы, он, по-видимому, даже не обрадовался ее возвращению.

– Например, машина?

– Правильно.

Его менторский тон мгновенно охладил ее.

Эмма огляделась. Потолки и впрямь были покрашены и сияли чистотой.

Ей все очень понравилось, но она не стала выражать свой восторг, боясь, как бы он не высмеял ее.

– И у вас не осталось денег? – продолжил он.

Эмма готова была задушить его от злости.

– Правильно, – ответила она и дерзко вздернула подбородок, давая понять, что не желает говорить на эту тему.

– Почему вы заплатили наличными? – продолжал он, не обращая внимания на ее поведение.

Она округлила глаза и посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– Я ведь не работаю.

– Стоило вам сказать о наследстве, и вам бы тут же оформили рассрочку. А потом вы могли бы попросить меня снять деньги со счета Мэгги и перевести их на ваш счет.

– Я не хотела вас просить. И потом, почему бы мне не купить себе машину?

Он скривил губы.

– В любом случае вы должны были сказать мне о своих намерениях. Вы же знаете, что Мэгги отказалась от машины из-за плохого зрения, а не из-за того, что у нее не было денег.

– Я не хотела одалживать у вас деньги. – Ей показалось, что он наслаждается ее гневом. – И вообще…

– Понятно. – Он устало потер шею. Услышав, что идут братья, он подошел к двери, чтобы помочь им.

Эмма попросила Джона и Дьюка отнести вещи в столовую. Перекидываясь шуточками, они сложили коробки в углу и отправились за оставшимися вещами. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы разгрузить машину.

– Таких женщин я люблю, – заявил Дьюк, вытаскивая пустую коробку из-под сандвичей. – С ними уж точно не разоришься.

– Прекрати, – резко оборвал его Брент. – И вообще нам пора. Надо позаниматься с собаками, пока совсем не стемнело.

Братья переглянулись.

– Как будто там нет света!.. – Джон сокрушенно вздохнул.

Эмме казалось, что она понимает, почему Брент торопит братьев: ему хочется побыстрее избавиться от нее, но он не знает, как это сделать. Она тоже попробовала убедить себя, что мечтает о том же. Несмотря на свое решение держаться от Брента подальше, она, конечно, обрадовалась встрече с ним и совсем не хотела, чтобы он уходил. Стараясь не выдать своего смятения, она весело пожелала братьям спокойной ночи.

Заверив ее в своей любви, братья направились к себе.

Брент последовал было за ними, но вдруг остановился.

– Я считаю, что вы сами должны выбрать краску для комнат, – произнес он. – Но вам потребуется помощь. Утром поедем в магазин, хорошо?