Стоял теплый весенний день, дождя не было, светило солнце, а ветерок был достаточно сильным, чтобы очистить лондонский воздух от обычной угольной дымки. Цвели первые весенние цветы, и солнечные лучи поблескивали на водах реки, словно падая на грани бриллиантов. Однако Филиппу вся эта красота была ни к чему, потому что он был занят делом куда более важным, чем любование видом из окон, бизнесом.
- Наши и ваши инженеры утвердили окончательный вариант конструкции, - сказал он и, наклоняясь над массивным письменным столом красного дерева, развернул на его полированной поверхности несколько больших листов бумаги. Потом он взглянул на стоявшего перед ним человека. - «Хоторн шиппинг» готова построить три таких роскошных лайнера для «Даттонз Нептун лайн». - Он сделал паузу и указал жестом на стопку правовых документов, лежащих на краю стола. - Как только вы подпишете эти контракты, полковник, я смогу дать указание нашим верфям приступить к производству.
Полковник Уильям Кей Даттон тронул рукой белоснежные усы, которые придавали этому беспощадному американскому миллионеру сходство с дремлющим моржом. Он уселся на стул и принялся барабанить пальцами по крышке стола, глядя на чертежи, разложенные перед ним.
Филипп тоже сел на стул. Откинувшись на спинку, он ждал, не проявляя нетерпения, хотя время шло и пауза затянулась. Он более двух лет добивался этого контракта, так что можно было подождать еще немного.
Наконец полковник поднял голову:
- Когда эти суда могли бы поднять паруса?
Филипп улыбнулся, услышав этот вопрос:
- В наши дни судно, имея три гребных винта и пару четырехцилиндровых паровых двигателей, не нуждается в парусах, полковник.
Полковник усмехнулся.
- Я старомоден, - признался он, - и всегда был таким. Вы, молодежь, носитесь со своими паровыми двигателями и котлами, не зная того, что нет ничего лучше пения и свиста ветра в парусах, милорд.
- Хотите верьте, хотите - нет, но я понимаю, что вы имеете в виду. Моя собственная парусная яхта стоит на якоре у пирса Ватерлоо, - сказал Филипп, который не счел нужным докладывать собеседнику об отсутствии собственного интереса к ней. Его нога не ступала на борт этого парусника около четырех лет.
Полковник, кажется, был доволен тем, что у них нашлись общие интересы. Он вновь обратил внимание на чертежи, разложенные на столе, и Филипп рассказал ему все, что тот хотел узнать.
- Если мы подпишем контракт сегодня, то первое судно могло бы отправиться через Северную Атлантику ровно через три года, считая с сегодняшнего дня. - Он сделал паузу, мысленно досчитал до трех, потом сказал: - Ну как, сделка состоялась, полковник?
Последовала еще продолжительная пауза. Ответ полковника, когда он его дал, был, однако, не таким, на который рассчитывал Филипп.
- Это кое от чего зависит, милорд.
- От чего именно?
Даттон вздохнул и с удрученным видом откинулся на спинку стула. Он теребил шейный платок, сбив его узел на сторону.
- Расскажите мне о своем брате.
- О Лоренсе? - удивился Филипп. - Я и не думал, что он имеет к этому какое-то отношение.
Полковник Даттон поднял руку.
- Не подумайте, что я из тех людей, которые смешивают бизнес с личными делами. Обычно я этого не допускаю. Но в данном случае я делаю исключение. Мои дети значат для меня все. Сын, естественно, займется моим бизнесом в Нью-Йорке. Но дочь другое дело. Я хочу, чтобы муж Синтии, когда она выйдет замуж, был способен создать для нее такую жизнь, к какой она привыкла.
Филипп начал понимать, к чему он ведет этот разговор, и не удивился, когда Даттон сказал:
- У меня есть серьезные сомнения относительно способности вашего брата сделать это. Я не хочу, чтобы моя дочь вышла замуж за человека, который не умеет зарабатывать деньги.
- Лоренс получает ежеквартальное пособие от доходов с земельной собственности, а также долю прибыли от «Хоторн шиппинг». Когда он женится, эта сумма увеличится вдвое и будет увеличиваться далее с рождением каждого его ребенка. Он получит также дом на Халф-Мун-стрит, виллу в Брайтоне и великолепное поместье Роуз-Парк в Беркшире. Поверьте, если Лоренс и Синтия решат сочетаться браком, она будет очень хорошо обеспечена.
- С помощью ваших денег.
«Американцы, - напомнил себе Филипп, - не понимают наших традиций».
- Полковник, считается, что британский джентльмен не должен зарабатывать себе на жизнь. К тому, кто это делает, общество зачастую относится с презрением.
- Однако некоторые это делают. Вы, например.
Филипп подумал обо всех долгах, которые он унаследовал после смерти отца, и о том, какую работу ему пришлось проделать, чтобы избавить семью от долгового бремени. Он был вынужден стать бизнесменом независимо от того, поступают или не поступают так джентльмены. У него не было выбора.
- Я, возможно, являюсь исключением.
- Если ваш брат намерен жениться на Синтии, ему придется тоже стать исключением. Каждый человек должен иметь занятие, приносящее доход, милорд. Мужчине негоже бездельничать, и мне безразлично, что обычно делают или не делают ваши британские джентльмены. Когда Лоренс девять месяцев назад впервые попросил моего разрешения ухаживать за моей дочерью, я объяснил, что не позволю Синтии выйти замуж за какого-нибудь бездельника, который понятия не имеет о том, что такое работа. Он заверил меня, что он не такой.
- Разумеется, не такой, - успокаивающим тоном пробормотал Филипп.
- Я хотел бы убедиться в этом. Насколько я понял, он решил вернуться в Англию после стольких лет отсутствия, чтобы взять на себя свою часть ответственности в «Хоторн шиппинг» и тем самым доказать мне, каков он есть. Когда я предложил сопровождать его в этой поездке, чтобы лично встретиться с вами и заключить эту сделку, он сам предложил, чтобы с нами поехали жена и дочь, с тем чтобы мы могли увидеть собственными глазами, что за жизнь будет у Синтии, когда они поженятся. Я пробыл здесь несколько недель, но не заметил, чтобы ваш брат занимался серьезным делом. Пока что он лишь сопровождал моих жену и дочь во время их походов по магазинам.
- Возможно, это моя вина. Я не спешил передавать ему его долю ответственности. Признаюсь, что я из тех людей, которые с трудом выпускают из своих рук контроль над чем угодно, тем более что Лоренс так долго отсутствовал.
Даттона это, кажется, не убедило.
Филипп знал, что американцу некоторая утомленность жизнью, характерная для типичного английского джентльмена, показалась бы не признаком хорошего воспитания, а праздностью. Было ясно, что Лоренсу, не имея какого-то занятия, не видать Синтии как своих ушей, поэтому Филипп в спешном порядке переложил на его плечи одну из своих многочисленных обязанностей.
- Теперь, когда он вернулся домой, Лоренс возглавит всю благотворительную деятельность семьи. Мы заботимся о благосостоянии тех, к кому судьба была менее благосклонна, чем к нам, и спонсируем множество благотворительных мероприятий. Лоренс будет управлять всем этим.
- Это уже кое-что, - пробормотал Даттон. - Но управление благотворительными мероприятиями едва ли можно назвать доходной деятельностью. Он дал мне понять, что его обязанности будут более серьезными, чем это.
- Лоренс горит нетерпением взять на себя более серьезную ответственность, - заверил полковника Филипп, скорее надеясь, чем веря, что это правда. - Как я уже говорил, не передавая ему контроль сразу, как ему того хотелось бы, я собирался ввести его в курс дела постепенно, научить его, помочь советом.
- Гм-м, вы намерены научить его также принимать решения, милорд?
- Не улавливаю, что вы имеете в виду.
- Почему он не делает предложения Синтии? - спросил полковник. - Он ухаживает за ней уже девять месяцев. Когда он гостил у нас в Ньюпорте прошлым летом, он ни на шаг не отходил от нее. Зимой он довольно часто бывал в нашем доме на Парк-авеню, хотя и не так часто, как в Ньюпорте.
Филиппа это не удивило, но он не стал, конечно, говорить о том, что Лоренс во всем, включая ухаживание, самым интересным считает начальный этап.
