В такой позиции нас поддерживают, прежде всего, республики. Вчера Руцкой, Силаев и Хасбулатов по поручению Верховного Совета РСФСР, выполняющего в эти дни исключительную роль, потребовали признать ГКЧП незаконным и освободить Горбачева. В защиту президента СССР категорически выступил Нурсултан Назарбаев, об этом же со всей определенностью сказал нам председатель Верховного Совета Белоруссии товарищ Дементей. Не признал ГКЧП и вчера же сильно ужесточил свою позицию по отношению к нему Леонид Макарович Кравчук. Все звонки и разговоры я перечислить не смогу, но все наши собеседники требовали, прежде всего, одного: народ должен знать, где президент СССР и что с ним.
Сегодня, как нам стало известно, состоялись коллегии Минобороны, МВД. Про КГБ, к сожалению, никаких сведений нет. Анатолий Иванович Лукьянов поехал на коллегию к военным, чтобы, как он нам сказал, потребовать вывода войск за пределы Москвы и самолет для полета в Форос. Несколько депутатов сообщили, что войска действительно уже выводятся.
Мы с Нишановым не можем вам сказать, как будут развиваться события дальше, мы этого просто не знаем. Но ясно одно, и мы просим здесь вашей поддержки, — в создавшихся условиях Верховный Совет СССР, его Президиум обязаны проявить себя действительно как защитники закона и законности, защитники перед кем бы то ни было.
К сожалению, нас до сих пор не воспринимали в таком качестве. Иначе мы не оказались бы заложниками кем-то принятых решений. Иначе наша страна не уподобилась бы банановой республике, в которой каждый сержант может совершить свой переворот. А наши сыновья не были бы вынуждены вместо исполнения своего долга защиты Родины вступать в ненужные, бессмысленные и, к сожалению, смертельные стычки с гражданскими людьми.
Но и теперь еще Верховный Совет СССР может и обязан проявить себя. И каждый народный депутат вновь может стать такой же надеждой демократии и правопорядка, какой нас видела страна на первом нашем съезде. Для этого надо лишь одно: не идти на поводу у лжи, недоговорок, всякого рода рассуждений о целесообразности незаконных действий, не заглядывать в глаза начальству, а почаще спрашивать свою совесть, проявлять свою личную ответственность. Только при таком условии мы сможем проявить себя решительной и влиятельной законодательной властью. В ней нуждается страна. Может быть, так, как никогда раньше.
Как и ожидалось, мы попали под огонь жесточайшей критики. Нас упрекали в том, что Президиум собрали поздно, что Президиума, как такового, вообще нет, кто посмел его отстранить от исполнения своей роли, почему мы не созываем срочно сессию Верховного Совета. Были и голоса о том, что мы все в ответе за путч, что мы вместе шли к этому, что мы вообще «не мужики», как заявил известный писатель депутат Алесь Адамович…
Но главным все-таки было принять два документа: утвердить срок созыва сессии, так полагалось по закону, и как-то выразить официальным образом свое отношение к происходящему. Сошлись на том, что надо принять Заявление, я его тут же набросал, стал зачитывать, депутаты с голоса вносили свои поправки. Думаю, что это Заявление хоть в какой-то мере помогло Верховному Совету СССР сохранить лицо.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Президиума Верховного Совета СССР
Президиум Верховного Совета СССР считает несостоятельными и явно фальсифицированными объявленные ГКЧП СССР причины отстранения Президента СССР Горбачева М. С. от исполнения своих конституционных обязанностей и квалифицирует действия ГКЧП как антиконституционный, антидемократический, антинародный переворот.
Президиум Верховного Совета СССР, являющийся в периоды между съездами народных депутатов СССР и сессиями Верховного Совета СССР высшим гарантом законности в стране, категорически требует безусловного прекращения насильственных действий в отношении Президента СССР, незамедлительного возвращения Горбачева М. С. в Москву и его прямого выступления перед Верховным Советом СССР и народом.
Президиум Верховного Совета СССР считает указы вице-президента СССР Янаева Г. И., а значит, и образование ГКЧП СССР, его постановления и действия, не соответствующими Конституции СССР, незаконными, требует их немедленной отмены и вносит на рассмотрение сессии Верховного Совета СССР вопрос об ответственности инициаторов антиконституционного переворота и разработке мер, исключающих повторение подобных действий.
Президиум Верховного Совета СССР.
Президиум поручил нам с Нишановым срочно выступить по Центральному телевидению, зачитать и прокомментировать это Заявление. Мы немедленно помчались в телецентр, руководитель «Останкино» Л. П.Кравченко сам встретил нас на входе, мгновенно организовал прямой эфир — мы были на экране уже в 17 часов — и оставался в студии все время нашего выступления.
Президиум принял также постановление об отстранении А. И. Лукьянова от ведения заседаний Президиума и сессии Верховного Совета СССР, поручив это председателям палат. Сессия пошла дальше и на первом же заседании 26 августа приостановила исполнение Лукьяновым обязанностей Председателя Верховного Совета СССР. Блистательная карьера остановилась.
Я не был на даче в Форосе, когда туда прилетели сначала гэкачеписты с Лукьяновым и Ивашко, а затем российский самолет А. Руцкого и И. Силаева, на котором прибыла чуть ли не сотня человек, среди них Е. Примаков и В. Бакатин. Этот самолет с трудом приземлился на крымском аэродроме Бельбек, который удалось разблокировать только после восстановления связи для Горбачева — он приказал начальнику Генерального штаба М. Моисееву убрать с посадочной полосы выставленные там грузовики. Спецназ КГБ, который неизвестно кого ждал на аэродроме, тихо исчез. Но до этого российскому самолету пришлось изрядно поболтаться в воздухе, а приехавшие ранее Язов, Крючков, Бакланов, Тизяков, Лукьянов и Ивашко так и не пробились к президенту СССР. Только переговорив с Руцким, Силаевым, Примаковым и Бакатиным, Горбачев решил переговорить с Лукьяновым и Ивашко. По словам Примакова, Горбачев сказал Лукьянову, что он предатель, в резкой форме спросив его, почему тот не собрал Верховный Совет, не встал рядом с Ельциным? Лукьянов стал представлять дело так, что он чуть ли не организовал сопротивление ГКЧП. Горбачев, указав на дверь, оборвал его: «Иди посиди там. Тебе скажут, в каком самолете ты полетишь!»[34] Мне кажется, именно эта сцена объясняет, почему Михаил Сергеевич, прилетев в Москву, ни слова не скажет о Верховном Совете СССР, многократно обращаясь в адрес российского парламента.
Но это еще только будет. А пока мы весь вечер 21 августа неотрывно сидели у телеэкранов, ожидая сообщений о посадке самолета с президентом СССР. Это произошло уже поздним вечером, Горбачев спустился по трапу, одетый в какую-то светло-серую куртку, плотно окруженный охраной, помахал собравшимся рукой, вымученно улыбнулся. На следующий день, 22 августа, было опубликовано его Заявление для радио и телевидения страны. Он подчеркнул, что «полностью владеет ситуацией, восстановлена связь со страной, прерванная в результате авантюрных действий группы государственных лиц». Сказал, что имел «телефонные беседы с товарищами Ельциным, Назарбаевым, Кравчуком, Дементеем, Каримовым. Все они единодушно осудили попытку государственного переворота, сорванную в результате решительных действий демократических сил страны… Авантюристы понесут полную ответственность за свои противозаконные действия», что «в СССР будут продолжены качественно новые процессы, зародившиеся в ходе демократических преобразований». Президент все еще не понимал, что вернулся совсем не в ту страну, из которой уезжал в отпуск.
Он, думаю, почувствовал это уже через день, когда состоялась его встреча с Верховным Советом РСФСР. Не знаю кому как, но мне было стыдно за некоторых российских депутатов, многих из которых я, кстати, знал лично. Они орали на Горбачева, чуть ли не выскакивая на подиум, где сидели Ельцин, Хасбулатов и стоял на трибуне президент СССР. До сих помню истошные истерические вопли известной ленинградской тележурналистки, ведущей популярной передачи «Пятое колесо» Бэллы Курковой. Казалось, еще немного, и она накинется на Горбачева с кулаками, хотя, что она кричала, в общем оре зала разобрать было невозможно. Сам Ельцин вел себя еще «лучше», с нескрываемым сладострастием унижая Горбачева. Принес ему на трибуну некую стенограмму заседания Кабинета министров СССР и заставил растерявшегося президента страны зачитывать выдержки из нее. Потом оказалось, что некоторые министры, выступления которых цитировались, вообще не были на этом заседании, но это уже никого не интересовало, «стенограмму» так и отправили в печать. «Черный пиар» делал свои первые шаги по российским структурам.
