Девушка протянула руку и легким прикосновением пальцев провела по лбу, по переносице, пытаясь запомнить рисунок чуть припухлых губ, твердую линию подбородка. Таким его сделала природа, таким она должна его запомнить.

Харр нетерпеливо бегал вокруг.

«Торопись — он потерялся — он и так слишком долго там…»

Дзанта знала об этом кошмаре, издавна преследующем сенситивов, впадающих в транс: боязнь потеряться в нереальном мире, не найти своего тела, не вернуться. Но теперь она запомнила, кого им следует искать на тех зыбких путях, куда нет хода обычным людям.

Достав Глаза, сжала их повлажневшими вдруг пальцами левой руки, правую положила на лоб незнакомца, вновь почувствовала на запястье щупальце Харра.

«Начнем…» — передала она уверенно: теперь ее не пугало сумасшедшее кружение. Теперь поведет не Харр, она сама будет направлять поиск, держа в памяти только одно — лицо незнакомца. Дзанта крепче зажмурила глаза — ничто не должно отвлекать ее от нужной картины!

В этот раз они не искали, а звали — сложив свои силы, получая добавочную энергию от камней. Дзанта не знала имени этого человека (а оно дало бы их призыву большую точность), но зато вся их объединенная мощь была брошена на передачу изображения.

«Ты, чей образ я несу в себе, где бы ты ни был — отзовись, приди!»

Ее тело, мозг — все слилось в одно: в пучок энергии, в беззвучный крик. Долго ли ей удастся поддерживать это неимоверное напряжение?

«Приди!»

Будто что-то шевельнулось, царапнулось… Слабо, издалека… Ответ? Да — невнятный, но адресованный ей, и только ей! Она не решалась прекратить сеанс, боясь поверить, что у нее получилось это! Нет, нельзя далее на миг прервать эту тончайшую нить, нащупанную с таким трудом в запредельных глубинах ирреальности.

«Приди!»

О небо, как медленно крепнет нить, А силы все слабеют, ей уже не хватает энергии, получаемой и от Харра, и от Глаз.

«Приди!»

В этот последний импульс Дзанта вложила все. И оборвала связь, не в силах дальше поддерживать контакт.

Она упала ничком, откинув безвольную руку на тело незнакомца. Сознание не покинуло ее, но страшная слабость не давала двинуться, произнести хоть один звук — даже тогда, когда рука почувствовала, что незнакомец пошевелился.

Он медленно, с трудом, сел. Харр суетился рядом, неистово щелкая клювом и размахивая щупальцами. Как бы издали донеслись до Дзанты непонятные слова. На каком языке произнес их этот человек? Впрочем, все это задевало девушку лишь чуть-чуть, скользило мимо сознания, отвергавшего сейчас все, что требует хоть крохотного напряжения воли или мышц. Изнуренная непосильным трудом, она хотела одного: лежать. И еще — чтобы прошел наконец этот гулкий шум в голове…

И все же первые минуты — момент, когда незнакомец вышел из транса, — казались Дзанте важными. Вдруг этот человек долго не сможет вспомнить себя, понять, где он и что с ним. Тогда ей придется опекать его на первых порах. Эта перспектива почему-то не показалась девушке чересчур обременительной.

К ее тайному разочарованию, незнакомец сориентировался на удивление быстро. Вот он склонился над ней, всматриваясь в ее лицо… Вид у него озадаченный, он снова что-то бормочет на своем языке.

Сильные руки подняли ее: незнакомец из плаща и еще какой-то одежды стал устраивать для нее более удобное ложе. Чувствовалось, что он понимает ее состояние, знает его причину. Не потому ли он не пытается вступить с ней в мысленный контакт? Или длительное погружение в транс истощило его психику не меньше, чем измотал ее предпринятый поиск?

Услышав, что он встает на ноги, Дзанта открыла глаза, с любопытством окинула взглядом его фигуру, полускрытую в тени камней. Этот человек не отличался высоким ростом, он был строен — пожалуй, даже худ. Лицо не молодое — скорее моложавое. Увидев, что незнакомец встал, Харр отбил клювом радостную дробь, цепляясь за его комбинезон, вскарабкался, словно по дереву, и уселся на плече. Так Харр вел себя только с теми, с кем его связывает многолетняя дружба.

Живая ноша не показалась щуплому незнакомцу тяжелой. Он легко подбежал к расщелине и выглянул между камней, внимательно прислушиваясь. Что ж, пусть возьмет на себя охрану — ей, Дзанте, необходим длительный отдых.

И вдруг девушка обмерла. В момент, когда этот человек повернулся, она увидела на нем очки ночного видения, а на его одежде… Даже в этом тусклом зеленом освещении ошибиться невозможно: эмблемы Патруля!

Что ты наделал, Харр! За что? О небо! Лучше уж Орн, даже Юран — это все же меньшее зло, чем… Самое ужасное, что этот сенситив знает о ней все: кто она, чем занимается на этой планете. Еще бы, он ведь сам сопровождал ее… Нет — выслеживал, собирал улики, прикидываясь союзником!

Ужас — черный, вязкий, всепоглощающий — охватил Дзанту. А она еще считала Харра другом… Он привел ее сюда, прямо в руки врагу! Бежать! Немедленно!

Она напрягла мышцы: удастся ли заставить двигаться свое измученное тело? Приподнялась — и тут же упала от бешеного головокружения. Кто может помочь ей, вольет свою энергию? Харр? Ну нет, больше она не доверится предателю!

Орн. Она всей душой восставала против его власти, но все же парапсихолог не угрожал ей таким жутким наказанием, как этот незнакомец. Но если она сейчас попробует установить контакт с Орном — либо сенситив Патруля, либо Харр, либо оба вместе тут же засекут ее попытку.

Не спуская с незнакомца расширившихся от ужаса глаз, она отползала все дальше и дальше по дну ложбины. Добраться бы до края, перевалить через гребень, скрыться в камнях… Глупо. Харр знает волну ее излучения и без труда выследит ее, как охотничья собака находит для хозяина дичь по запаху.

А впрочем — пусть Харр попробует преследовать ее. Он физически беспомощен, она найдет способ избавиться от него. Гораздо важнее как-то справиться с незнакомцем. Словно краб по каменистому дну, Дзанта пядь за пядью отползала от места, где находилось ее ложе. Слабость захлестывала, но воля и отчаянный страх двигали ею.

Девушка не спускала глаз со своего врага. Он же, не оборачиваясь, все смотрел вдаль, явно не ожидая каких-либо неприятностей с тыла. Харр тоже повернул головку в направлении, куда глядел незнакомец. Не исключено, что он вел мысленный поиск, сообщая результаты новому компаньону.

Рука девушки наткнулась на камень. Им можно оглушить этого человека! А вдруг она промажет? Нет, кидать камень не стоит, но пусть он будет при ней на случай, если незнакомец попытается захватить ее силой. Непрерывно передвигаясь, Дзанта уже почти доползла до гребня, преодолев который надеялась оказаться в безопасности. Сейчас или никогда!

В этот момент незнакомец повернулся. Сбросив очки ночного видения, он с удивлением обнаружил девушку совсем не там, где оставил ее. Она сидела, опершись спиной о скалу. В руке зажат каменный обломок — первое оружие ее далеких предков.

— В чем дело? — этот вопрос он задал на знакомом Дзанте всегалактическом языке.

Вместо ответа она подняла камень. На этом человеке не видно оружия, к тому же он наверняка ослабел после всего, что перенес…

— Не подходи!

— Почему?

Дзанта не видела выражения его лица — оно было в тени. Но удивление в голосе разозлило ее. Он еще удивляется, прекрасно зная, что они — смертельные враги?

— Стой! — крикнула она.

Но он двинулся к ней. Зачем, зачем она вывела его из транса! Идиотка, доверилась Харру! Он же заодно с Яссой, Орном, со всеми, для кого она — только орудие, а не живой человек.

— Почему ты боишься? — мягко проговорил сенситив. — Я не желаю тебе зла.

— Не желаешь зла? Я понимаю — всего лишь приятная прогулка к Координатору, а там — стирание…

— Нет!

Он воскликнул это слишком горячо, чтобы поверить ему. Она не такая дура, чтобы не понимать, что ее ждет после всего, что она сделала (кстати, и для него тоже). Ей известно, чем кончили сенситивы, работавшие на Унию и попавшие в руки Патрулей.

— Послушай, пойми наконец…