Нужно прогнать неуверенность, она мешает погрузиться в прострацию, чтобы не растратить силы на ожидание. Дышать тихо, еще слабее, ровнее… Веки тяжелые, тяжелые… Караульные наверняка решили, что она уснула, но этот полутранс не был ни сном, ни явью. Она находилась сейчас в мире своей фантазии.

…Ее тело испытывало наслаждение, погрузившись в ароматную воду теплого бассейна. Над ней сиял ласковой голубизной купол безоблачного неба. Она была легкой, словно листик на водной глади, она была счастливой и свободной, как это высокое небо…

Чей это грубый голос ворвался в дивный мир и разрушил его? О чем здесь говорят? Дзанта не успела уловить смысла раздавшихся в комнате команд. Но ее уже схватили, подняли с пола… Открыв глаза, она встретила враждебный и подозрительный взгляд офицера. Значит, уже пора…

Снова темнота автомобиля, толчки подбрасываемой на ухабах машины. Дзанта, сидя между двумя охранниками, не видела, куда ее везут. Не хотела она прибегать и к мысленному зондированию. Она только надеялась, что Турана перевозили к месту погребения более аккуратно, чем ее.

Они ехали и ехали. Казалось, этим мучениям не будет конца. Девушка была уже вся в синяках от тряски; в онемевших запястьях, с которых только в машине сняли веревки, никак не восстанавливалось кровообращение. Наконец автомобиль остановился, ее выволокли наружу. Она узнала это место: подножье холма, с которого они с Тураном проделали головокружительный спуск в ночь побега из склепа. Теперь, утром, безрадостный заснеженный пейзаж предстал перед ней во всех подробностях.

Охранник оттащил ее в сторону, очищая путь процессии, поднимавшейся на холм. Впереди шел Верховный Жрец Вута (это подсказывала память Винтры), произносивший нараспев какие-то заклинания. Его поддерживали под руки два жреца рангом пониже. Один нес тяжелый молот, в руках другого был ларец, из которого Верховный Жрец брал горстями что-то вроде пепла и развеивал это по ветру.

Следом четыре офицера несли на плечах катафалк с телом Турана, до самого подбородка укрытым золототканым покрывалом. Оно было прикреплено к ложу золотыми застежками, освященными жрецами Вута. Чуть позади шли несколько вооруженных солдат, а за ними — Захур в желтых траурных покровах. Вуаль, впрочем, была откинута с лица — вдова Командора хотела видеть во всех подробностях церемонию повторного захоронения мужа, на сей раз, как она надеялась, окончательного.

Дзанта вся дрожала. Но не метель, завывавшая вокруг, была тому причиной: ею овладел настоящий, не наигранный страх перед будущим (если оно у нее все-таки есть).

Глядя вслед процессии, она видела, как жрец склонился над катафалком, бросил на покрывало горсть пепла — видимо, они достигли входа в гробницу. Двое солдат спустились в отверстие и протянули оттуда руки, готовые принять тело своего Командора. Катафалк обвязали веревками, приподняли, и вот он уже исчез под землей. Вновь показались солдаты. Захур издали махнула рукой конвоиру Дзанты. Тут же к нему присоединились еще двое и схватили ее за руки.

Бесцеремонными тычками они гнали ее на вершину холма. Дзанта изо всех сил вырывалась, кричала. Захур не должна заподозрить, что девушка сама мечтает попасть в усыпальницу, где находится ее единственный шанс на спасение. И вот она уже на холме, стоящая в прозрачном одеянии под ледяным ветром и колючим снегом.

— Мы прежде должны узнать, как она сделала это, — повелительно обратился к Захур Верховный Жрец Вута. — Ведь если повстанцы владеют подобными тайнами…

— То мы бы давно узнали об этом, — перебила его Высший Консорт. — Солдат, которого мои люди изловили в Ксуте, под пыткой показал, что эта ведьма управляет телом Командора, что именно от нее получил он на расстоянии необъяснимый удар, когда попытался опротестовать безумные приказы, вложенные этой ведьмой в уста Лорда Командора. Она опасна, смертельно опасна для всех. Это бомба, которую ты хочешь забрать в башню Вута для своих исследований, рискуя навлечь беду на весь Сингакокх!

Жрец внимательно посмотрел на Дзанту. Если он настоит на своем, будет погублено все, что она так старательно подготовила, к чему так неистово стремилась!

— С виду она не кажется опасной, — с сомнением проговорил жрец. — И подумай: обладая чарами, которые ты ей приписываешь, разве далась бы она так просто в твои руки?

— Теперь у нее нет в подчинении Лорда Командора, ее колдовство как-то связано с ним. Я не знаю, в чем тут дело, но это так — она сама призналась. Поверь, она чрезвычайно опасна. Эта ведьма ничего не боится, кроме одного. Взгляни, как она дрожит, — она боится снова вернуться в гробницу. Заточи ее туда, запечатай дверь Духов печатью Вута — и она больше никогда не сможет вредить кому бы то ни было.

Жрец все еще колебался. Но увидев, как воины сомкнулись вокруг Захур, демонстрируя верность правительнице, не решился идти против силы. Захур поняла это и, вскинув голову, повернулась к Дзанте и ее конвоирам.

— Разденьте колдунью, — отдала она приказ. — Если найдете на ней какие-нибудь предметы, передайте их жрецам: это могут оказаться амулеты, дающие ей власть. Пусть на этой девке не останется ничего, кроме собственной шкуры!

Солдаты содрали с дрожащей девушки одежду. Один из офицеров схватил ее за плечи, грубая веревка вновь впилась в ее запястья. Вконец окоченевшая, она словно во сне ощущала, как ее поднимают, пропихивают в отверстие и опускают вниз. Затем наступил полный мрак: дверь Духов была закупорена и запечатана священной печатью…

Черный мрак сковал душу и тело. Над головой слышалось методичное постукивание: дверь Духов тщательно замуровывали, как видно, страшась нового возвращения Турана. Как он? Она послала мысленный импульс — никакой реакции.

Значит, его нет… Умер… Она одна в этом жутком подземелье, ей никто не поможет. Если она хочет попытаться спастись, нужно надеяться только на собственные силы.

Дзанта выплюнула на ладонь камни, прижала их к вискам: Эрии это помогало концентрировать максимум энергии. В ее сознании крепнул бунт против уготованной ей бесславной участи. Ведь она не Винтра, брошенная на погибель в этот мрак. Она Дзанта, Дзанта! Все силы она направила на то, чтобы закрепить это. Она — Дзанта, она не хочет встретить здесь смерть!

Этот протест вытеснил ощущение покинутости, безысходности. Глубоко внутрь ушел и страх навсегда остаться здесь, где царила одна только смерть. Она была… Нет, она вновь стала Дзантой — одаренным тренированным сенситивом с железной волей!

Дзанта! Лежа в пустоте и мраке, цепляясь за свое имя — оно было проводником из царства мрака и смерти в ее жизнь, в ее мир, в ее время.

— Дзанта!

Она открыла глаза. Все поплыло перед нею, но сзади поддержали крепкие руки. Юран.

— Она вернулась, — сказал он кому-то, кого она не видела. Радость от того, что переход прошел успешно, захлестнула, заполнила все клеточки — и от этой бури чувств она потеряла сознание.

Шум… Какие-то возгласы, крик, оборвавшийся на высокой ноте… Она в своем мире, полном тревог и опасностей. Снова крики… Дзанта увидела, что лежит в пыли: то ли Юран отшвырнул ее, то ли его оторвали от нее… Темно, только высоко над головой выписывает сложный узор пляшущий луч лазера. Выстрелы? Да, и близко. Голова снова закружилась… Психика истощена до предела… Последним усилием она вжалась в стену, чтобы слиться с ней, не знать ничего о разыгравшейся здесь схватке…

«Дзанта!..» Что это? Мысленный зов… Туран? Нет, он мертв, а это… Усталый мозг не сразу опознал: Орн! Опять знакомое мысленное прикосновение…

Выстрелов не слышно. Яркий луч света обшарил разграбленную гробницу, скользнув, больно ударил по глазам. Неподалеку распростертое тело — один из людей Юрана.

Кто-то наклонился к ней, тронул за плечо… Орн! Она слабо махнула рукой.

— Пошли. — Он помог ей подняться и повел наружу, на свежий воздух. Но и дыхание ветерка не придало Дзанте бодрости. Она устала, ее силы иссякли… Девушка склонила отяжелевшую голову на плечо Орна, темнота вновь заволакивала сознание.