— Ксунт, Лорд Командор. Я попытаюсь сесть на этом сравнительно ровном участке.

Когда нос самолета наклонился и начался спуск, Дзанта зажмурилась. По сравнению с посадкой на флиттере это казалось почти падением. Машина стремительно неслась навстречу нагромождениям острых скал, и девушке оставалось лишь надеяться на искусство пилота и милость провидения.

Вот машина запрыгала по каменистой почве, их отчаянно швыряло и подбрасывало. Один особенно сильный толчок выбросил ее из кресла. Лежа на полу, Дзанта услышала стон и взглянула на Турана. Лицо его стало землисто-серым, он с трудом глотал воздух широко открытым ртом. Пилот вцепился в штурвал, маневрируя среди каменных глыб.

Наконец они остановились, надсадный рев двигателя стих. Солдат облегченно выдохнул:

— Фортуна милостива к нам, Лорд Командор.

Дзанта огляделась. Утреннее солнце играло на вершине утеса, возле которого они остановились. Среди скал гулял легкий ветерок, до них доносился шум прибоя. Однако море оказалось не так близко, как ей подумалось сначала. Их самолет приземлился на узкой полосе, стиснутой с обеих сторон высокими скалами. На серовато-красном с прожилками фоне громоздились тут и там неестественно черные камни. Гористая возвышенность была лишена всякой растительности и являла собой весьма мрачный пейзаж. Вдруг мозг Дзанты поразила болезненная вспышка, заставившая девушку вскрикнуть. Она словно погрузилась туда, в эту почву, из которой торчали черные глыбы камней.

— Ветер… в камнях… — не произнес, а скорее прошелестел Туран.

Дзанта внимательно осмотрелась, пытаясь определить, что именно вызвало у нее такую острую реакцию. Невольно всплыл в памяти страх, который солдат связывал с этой местностью. Она ощущала присутствие прошлого — чуждого, враждебного, не совместимого с жизненной энергией. Это не просто камни — это чужие камни, оказавшиеся здесь по чьей-то воле. Развалины давным-давно исчезнувшего города? Замка? Дзанта не хотела ничего знать об этом…..

Она видела птиц с ярко-желтым оперением, которые резвились над волнами. Но ни одна не подлетала сюда, словно все живое сторонилось Ксунта. Девушка обратилась к памяти Винтры и получила тревожный ответ. Да, северяне знают о Ксунте, но только по древним легендам. Это темное место, где в далеком прошлом произошло нечто, изменившее весь порядок в мире, породившее социальные язвы, которые поражают народы и по сию пору, став причиной многих мятежей, в том числе и недавнего восстания.

Она включила мысленный поиск. Даже сейчас, через толщу веков, остатки древнего города излучали зло и беду. Сможет ли она выполнить намеченное, если каждый камень здесь является ее врагом, врагом всего живого…

Дзанта направилась к кромке берега, стараясь не касаться черных глыб. Она ступила на источенную волнами полку, оказавшуюся остатками древней дамбы, воздвигнутой в полосе прибоя. Водяные валы один за другим накатывались и с грохотом разбивались об это сооружение. Нигде ни клочка песчаного берега, лишь торчащие из воды сглаженные временем камни…

Но эти камни, материал уступа, на котором она стояла, не несли зловещего излучения, как те черные глыбы на суше. Значит, здесь единственное место, откуда она может без помех заняться мысленным поиском в раскинувшемся до самого горизонта море. Отсюда придется ей сделать попытку, ради которой они прилетели в этот угрюмый край.

«Здесь, — передала она Турану. — От камней суши исходит чересчур много древнего зла, я должна быть свободной от их излучения».

«Я иду…»

Она повернулась. Он двигался медленно, настороженно, будто контролируя каждое движение своего тела, не надеясь на природные инстинкты. Он сделал пилоту знак, приказывая остаться возле самолета, и подошел к девушке. Его голова была высоко поднята, взгляд ясен и тверд.

— Ты готова?

— Да.

Она решила это сделать, но в настоящую минуту ей до боли захотелось отступить, отказаться от их плана. Она один раз уже попробовала использовать фокусирующий камень и из-за этой попытки попала в чужой мир. Что ждет ее на этот раз? Не застрянет ли она снова в каком-нибудь неизмеримо далеком времени? Она с опаской взяла камень в руки, но, прежде чем начать смотреть в него, обратилась к Турану:

— Держи меня. Не дай мне потеряться там. Ведь тогда ни ты, ни я…

— Да, это риск для обоих. Не беспокойся и приступай, я сделаю все, что нужно.

— Что ж, тогда… — Она стиснула самоцвет в ладонях, поднесла его ко лбу…

Море… Это шумит море — дикое, яростное, разгневанное. Удары волн отдаются в стенах, сотрясают ее комнату, наполненную острым запахом морской воды. Ярость моря направлена против Норкоха. Выстоят ли стены против такого шторма? Или против следующего, против того, что придет за следующим…

Дзанта… Кто это — Дзанта? Только звук, неясный проблеск в памяти, который никак не ухватить, он исчезает, тает и забывается, как сон при пробуждении. Эрия!

— Эрия! — Она произнесла свое собственное имя, чтобы придать себе уверенности перед тем, что ей предстоит.

Она растерянно подняла руки, поднесла к глазам… Где? Где то, что она должна держать? Ищи! На полу — смотри!.. Страх потерять что-то сжал сердце. Она упала на колени, шаря, словно слепая, руками по толстому ковру.

Каждое движение тела отзывалось звоном полированных раковин, из которых была сделана ее юбка. Тонкая, почти прозрачная рубаха едва прикрывала маленькую грудь. А кожа… зеленая — нет, голубоватая — или золотая… Цвета менялись, потому что все ее тело покрыто чешуей, переливающейся, словно множество драгоценных камней.

Она — Эрия Глаз. Глаза!

Она прекратила свои бесполезные поиски на полу. Это было глупо — забыть, где могут быть глаза. Разумеется, только там, где находились постоянно с тех пор, как на нее пал выбор и она сделалась тем, что есть сейчас. Она подняла руку и нащупала на голове обруч с прикрепленными к нему двумя камнями. Она не видела, а только чувствовала их — над каждым виском, где они и были всегда. Почему ей взбрело в голову, что они исчезли? С Эрией такое впервые…

С Эрией… А Дзанта? Она не могла не знать, что она и Эрия, и Дзанта! Память будто взорвалась, нахлынула, очистила мозг. Она с удивлением огляделась.

Стены овальной комнаты были гладки и флюоресцировали, словно внутренняя поверхность огромной раковины. Пол устлан ярко-красным пружинистым, как живое существо, ковром. Вместо окон — две узкие длинные щели. Дзанта заглянула в одну из них. Дзанта? Нет — она Эрия, так хотели Глаза. Она вцепилась руками в обруч, пытаясь стянуть его с головы. Но он плотно обхватывал жесткие, как водоросли, волосы, она не смогла сдвинуть его. Все равно, ей необходимо остаться Дзантой, узнать, где находится Норнох.

Она продолжала стоять возле узкого окна, через которое ей в лицо то и дело попадали соленые брызги. Там, снаружи, были другие такие же башни, и другие девушки в них так же, как она, охраняли Норнох.

Море наступало, как оно наступало на эту страну уже много веков. Ее народ сдерживал натиск моря, отгородившись от него, возведя Три Стены. Стоит им рухнуть, и море опять проглотит эту страну, а ее жители станут тем, чем были когда-то: копошащимися в вонючей тине существами, лишенными разума. Этого нельзя допускать! Норнох охраняют Глаза — шесть Глаз и те, кто их носит, по одному на каждую из Трех Стен…

Она подставила лицо соленым брызгам, пытаясь успокоиться. Нужно сосредоточиться, собрать все силы — и данные ей от рождения, и приобретенные настойчивой тренировкой. Она должна направить их на выполнение своей обязанности — не дать стенам пасть под натиском волн, защитить ее народ от всепожирающего моря.

Стены… Их построили Лурла из собственных выделений. Многие века палец за пальцем, ладонь за ладонью росли стены вокруг Норноха, и все это время его жители кормили Лурла, ухаживали за этими существами, дающими людям защиту от моря.

Заставь Лурла работать — заставь — заставь — заставы Она уже не Эрия — она воля, она сила, постоянно толкающая Лурла, покуда те не начнут сонно ворочаться. Ну же, шевелитесь! Медленно, ах как медленно они действуют! И все же… большего темпа от них не добиться…