Дзанта села, обхватив колени руками. Это странная комната… Куда она попала? Мысли путались, она никак не могла припомнить, что с нею было. И вдруг — словно вспышка в мозгу. С удивительной четкостью замелькали события минувшей ночи: Туран — Винтра — гробница — бегство — автомобиль… Она в Сингакокхе, во дворце Турана. Но где же… Где он сам?

Неужели… она с ужасом оглядела комнату. Вдруг он исчез, бросив ее одну в этом неизмеримо далеком прошлом, в давно умершем древнем мире? Вокруг — никого. Ни шороха, ни звука. Она спустила ноги с постели, попыталась встать. Тут же все поплыло перед глазами, она покачнулась и была вынуждена ухватиться обеими руками за один из увитых цветами столбов.

Выждав несколько мгновений, вновь открыла глаза. Прямо на нее смотрело со стены громадное зеркало, в котором отражалась… Винтра! Она отпрянула, боясь глядеть на эту незнакомую женщину. Но ей необходимо знать свое новое обличье! Собрав всю волю, Дзанта подошла к зеркалу и начала пристально изучать лицо, фигуру, движения той, что звалась Винтрой.

Тело, покрытое прозрачным нежно-розовым хитоном, было не столько стройным, сколько исхудавшим от лишений. Лицо, руки и ноги до бедер темно-коричневые, в то время как остальные участки тела лишь чуть-чуть отливали желтизной. Вероятно, эта девушка много времени проводила под открытым небом в коротком платье без рукавов. Особенно поражали волосы — густые, рассыпавшиеся по плечам, они имели необычный светло-голубой цвет. Причем (Дзанта знала это) то не было работой экстравагантного парикмахера, такими Винтра получила свои волосы от природы.

Подтверждением тому являлись ресницы и брови, гораздо более насыщенной голубизны. Присмотревшись, Дзанта разглядела голубоватый пушок на руках и ногах, неприятно контрастировавший с темно-коричневой кожей. Но в общем, среди известных Дзанте сотен гуманоидных рас эта девушка была, бесспорно, привлекательным экземпляром. В результате долгих мутаций многие и многие отдаленные потомки землян приобрели гораздо более отталкивающую внешность.

Вот ты какая, Винтра — дочь горских повстанцев, предводительница Боевых Женщин Еакра! Эти сведения, подсказанные чужой памятью, почему-то наполнили грудь Дзанты горделивым чувством. Доставшееся ей по воле случая тело принадлежало далеко не худшей представительнице женского племени!

Однако не следует давать так много воли сознанию Винтры. Иначе она рискует навсегда остаться в этом теле, в этом времени. Ее и так слишком мало связывает сейчас со своим реальным миром…

Диадема! Фокусирующий камень… Ведь он — ключ для пути назад, причем ключ единственный!

Девушка лихорадочно принялась за поиски. Растущая тревога придала ей сил. Шаг за шагом обследовала она комнату. Рядом с зеркалом — стол, дальше — нечто вроде туалета: множество баночек, коробочек, склянок, щеток и гребней. Она протянула руку и взяла ближайшую коробочку. Как она открывается? Быть может, следует нажать вот здесь? Но что это за звук там, за спиной… Она обернулась и широко раскрыла глаза. Участок разукрашенной стены исчез, а в образовавшемся проеме, надменно вскинув голову, стояла…

Память Винтры включилась мгновенно: Захур М-Туран.

Манеры вошедшей дышали властностью и уверенностью, характерными для людей, привыкших повелевать с раннего детства. Но сейчас даже толстый слой косметики, покрывавший лицо, не мог полностью скрыть царившее в душе Леди Туран смятение.

Ее верхние покровы были еще тоньше и прозрачнее, чем одеяние Дзанты. Они казались неким едва уловимым облаком над нижней, более плотной, туникой. Сложную прическу из темно-голубых волос поддерживали шпильки в виде искусно скопированных насекомых. При малейшем движении головы они начинали колыхаться и двигаться, как живые. Талию, и без того стройную, туго перетянул широкий пояс, украшенный множеством миниатюрных звонких колокольчиков. Изящные серебристые туфли довершали туалет безутешной вдовы Командора.

Дверь бесшумно затворилась за нею. Дзанту охватила тревога. Даже не прибегая к зондированию мозга, девушка была уверена: с Леди Туран в эту комнату вошла опасность. А вдруг…

Она представила на минуту, что случится, если Турану перестанет повиноваться тело мертвеца. Его тотчас же возвратят в гробницу, а ей предстоит быть снова заживо погребенной у одра победителя…

Нет, только не это! Спокойно. Она все-таки не Винтра, им будет не так-то легко совладать с нею! Мозг и воля — вот ее оружие, и она не сдастся без борьбы.

Сейчас важно выяснить, где Туран, что с ним. С предельной осторожностью, словно воин, имеющий дело с неизвестным взрывчатым устройством, Дзанта попыталась проникнуть в мозг этой властной дамы.

Как и в случае с офицером, ей не удалось прочесть мысли женщины. Но Дзанта совершенно точно уловила адресованную ей волну ненависти, смешанной со страхом.

Впрочем, что-то подобное она ожидала. Теперь — Туран. Нужно ввести мысли о нем в сознание Захур. Кажется, есть прием… Еще какой! Мозг буквально опалил поток эмоций, извергнутый в ответ на ее передачу. И этот поток был подобен зловонной ядовитой струе, ибо в нем не содержалось ничего, кроме яростной ненависти к Лорду Командору и панического страха, связанного с его необъяснимым освобождением из усыпальницы.

Дзанта все это время стояла потупившись, как и подобает рабыне. Лишь на мгновение подняла она глаза и поразилась: ни малейшая тень не легла на холодное лицо Высшего Консорта, словно и не бушует сейчас в ее душе всепожирающее пламя ненависти.

Дзанта продолжала мысленное зондирование. Итак, эта женщина возлагала на смерть Командора большие, очень большие надежды. То, что Туран снова жив, снова в этом доме, потрясло ее и напугало. Но не настолько, чтобы смириться. В мозгу Леди Туран уже роятся новые планы, преследующие одну цель: навсегда избавиться от некстати воскресшего супруга.

— Ведьма! — Это слово она выстрелила в лицо Дзанте, словно прожгла ее лучом лазера. — Ты ничего не достигнешь своим проклятым колдовством, запомни!

— Ты называешь колдовством волю Вута? — Дзанта пожала плечами. — Разве не учат жрецы, что человек может по милости Вута открыть дверь обратно в жизнь? И может ли кто-нибудь допрашивать такого человека о тайнах, известных лишь высшему божеству?

Произнести эту тираду помогла девушке память Винтры. В то же время дар Дзанты извлек из мозга Захур недоверие: образованная знать лишь внешне соблюдала требования религии, на деле же никто давно не признавал древних суеверий.

Согласно им, человек может покинуть замурованную гробницу, открыв (обязательно изнутри) дверь для духа. Такое якобы случалось в прежние времена с теми, кто душой и помыслами был предан Вуту. На этом и строил свой план Туран. Жрецы обладают немалой властью, но из-за неверия образованной верхушки рискуют потерять ее. Признав возвращение Турана в мир живых, они могут укрепить свое влияние, заставить скептиков вновь уверовать в могущество Вута.

— Не морочь мне голову, дрянь! — Захур буквально трясло от бешенства. — Мертвец — всегда мертвец. Это ты своими чарами управляешь его телом, заставляешь труп говорить и двигаться. Ты откроешь мне тайны своего колдовства, и он снова…

Она вдруг замолкла на полуслове — осторожность победила гнев. Тем не менее Дзанте стало ясно, что супруга Командора менее всего склонна верить в чудеса. Она, бесспорно, умна и очень подозрительна. А вдруг она сможет проникнуть в мозг Дзанты или Турана? Нет, не похоже, чтобы эта женщина была наделена даром сенситива. Или же ее мозг излучает в совершенно ином диапазоне? Но и тогда она безопасна для них обоих…

— Как можно назвать мертвецом живого человека? Или ты отказываешься верить собственным глазам?

Дзанта, как могла, играла роль простодушной Винтры. Она чувствовала, как растет ярость в груди Захур, и видела, что та, ослепленная этой яростью, может кинуться на нее.

— Верить собственным глазам, говоришь? Как бы не так! Достаточно того, что эти идиоты жрецы на радостях пускают слюни и на все лады славят милость Вута. Даже если они в душе и сомневаются, никому об этом не скажут: возвращение Турана им на руку. Я знаю одно: то, что ходит по моему дому, — это не Туран. — Она выкрикнула эти слова как вызов и сжала кулаки. Война была объявлена.