В статье же «О вооруженном восстании», помещенной в «Пролетарии» от 10 Ноября № 7, находим такие строки:

«Вооруженное восстание — единственный путь, который может привести нас к победе. Чем успешнее будет наша избирательная кампания, чем революционнее будет вторая Дума, тем быстрее может наступить момент восстания, независимо от нашей воли. . .

{143}Для успеха восстания, кроме широкой работы пропа­ганды и агитации среди рабочих, крестьян и войска, необходима серьезная организационно-техническая под­готовка, эту подготовку должны осуществлять военно-боевые центры».

И эти воинственные призывы большевиков, не­смотря на противодействия Центрального Комитета, не оставались безрезультатны. «Так называемый партизанский террор и экспроприации разлились широкой рекой» — говорил докладчик Центрального Комитета на Лондонском съезде партии, характеризуя тот момент партийной деятельности.

Боевые же и военные организации, состоявшие пре­имущественно из большевиков — продолжали заниматься подготовкой вооруженного восстания. Старания Центрального Комитета о том, дабы партийные организации ра­зоружили и распустили боевые дружины — успеха не имели. Сторонники боевой работы даже сделали попытку объединить работу боевых и военных организаций и тем самым думали создать в партии специальную централизованную организацию, как для подготовки вооруженного восстания, так и для непосредственного ру­ководства им. Эта организация с момента восстания должна была стать во главе партийных организаций, должна была вести партию в бой с правительством и войсками.

Сторонники таких взглядов приступили в конце года к организации конференции военных и боевых организаций, и хотя Центральный Комитет партии был против созыва такой конференции и для противодействия ей объявил созыв, особой конференции работников военных организаций, тем не менее конференция, об­ъявленная Центральным Комитетом, подверглась бойкоту, конференция же боевых и военных организаций, со­званная большевиками, состоялась в Ноябре месяце в Гелсингфорсе.

{144}На конференции собрались представители от 11-ти военных организаций (В. Орг-ции: Воронежская, Казанская, Кронштадтская, Калуж­ская, Либавская, Московская, Нижегородская, Петербургская, Риж­ская, Севастопольская и Финляндская.), шести боевых (Б. Орг-ции: Московская, Петербургская, Саратовская, Ураль­ская *, Уральская **, Финляндская револ. с. д.), от технического бюро при Центральном Комитете и от Южного технического бюро и 9 человек с совещатель­ными голосами (Московский Комитет Р. С.-Д. Р. П., Петербургский Комитет, Южно-Техническое бюро, Уральская***, 1 гость и 4 доклад­чика Организационного бюро.). Все участники за исключением одного принадлежали к фракции большевиков.

Конференщя выслушала отчеты о работе в разных городах, много дебатировала по вопросу о взаимоотношениях боевых, военных и общих социал-демократических организаций, о создании военно-боевых центров, о технике и условиях работы.

Из докладов участников конференции видно, что партийные работники в войсках не находили должной поддержки у Центрального Комитета, что успеху их работы препятствовали частые аресты, недостаток партийной и специальной для пропаганды в войсках литературы, строгость в некоторых частях казарменного режима и недостаток интеллигентных сил.

Там же, где эти тормозившие работу условия от­сутствовали, там удавалось ставить пропаганду основа­тельно. По заявлению нескольких представителей, оживлению занятий с нижними чинами много способствовали приказы по войсковым частям, с которыми обраща­лись некоторые начальники к своим нижним чинам и в которых они пытались разбирать распространявшиеся в войсках революционные прокламации и бро­шюры и тем самым вступали в полемику с революционными организациями.

Подобные приказы давали темы пропагандистам для {145}лишних собеседований, являлись материалом, над котором социал-демократы упражняли перед нижними чинами свое остроумие над авторами приказов и тем еще более подрывали в их глазах авторитет на­чальства. Отмечено было и то, что нижним чинам «не нравится» литература, задевающая Государя Импе­ратора и религию.

По окончании дебатов конференция приняла не­сколько резолюций, которые однако практического значения для партии не имели, так как, во-первых, вся практическая работа партии быстро шла на понижение, во вторых же самая конференция не была санкционирована Центральным Комитетом, и ее резолюции явля­лись выражением взглядов лишь одной фракции больше­виков, а не всей партии.

Конференция избрала «Временное бюро военных и боевых организаций», которое должно было являться исполнительным органом, объединяющим и обслуживающим свои организации, и постановила издавать свой Центральный литературный орган.

Выразив затем благодарность за гостеприимство и заботы Финляндской Соц.-Дем. Организации и приняв резолюцию с выражением «глубокого сожаления» по поводу отсутствия представителей от Центрального Комитета, конференция прекратила свои занятия (См. Протоколы конференции.).

В конце года у партии, по инициативе Бунда, состоялась «Общерусская конференция», которая носила характер чисто совещательный. В ней участвовало 32 делегата (7 от Бунда, 5 от С.-Д. Польши, 3 от С.-Д. Латышского края, 1 от С.-Петербурга, 4 от Москвы и всего центрального промышленного района, 2 от Донецкого Бассейна, по 1 от Сев.-Зап. Союза, от Поволжья, от Спилки, от Киева, Одессы и Северного Кавказа, 3 от Южного Кавказа и 1 от Средней Азии. Не явились по одному от Урала и Сибири. Члены Центрального Комитета и ред. Ц. О. присутствовали с совещательным голосом.).

Собравшиеся обсуждали вопросы об {146}избирательной в Государственную Думу кампании, о партийном и рабочем съездах. Конференция решила принять участие и в выборах, и в самой Государ­ственной Думе, и в этом отношении споров не было; но вопрос об избирательных соглашениях, о блоках, разрешался фракциями различно. Меньшевики и Бун­довцы стояли за блоки с «кадетами», большевики же, к которым присоединились Латыши и Поляки, на­ходили такие блоки изменой революционизму, новым сдвигом фракции меньшевиков вправо и решительно были против них. Фракционные взгляды были закреп­лены в резолюциях каждой группы отдельно. По во­просу о созыве партийного съезда — конференция большинством голосов высказалась за желательность со­зыва такового не позже 15 Марта 1907 года.

Вопрос о созыве Всероссийского рабочего съезда был поднят в 1906 году Аксельродом, который полагал, что сорганизовывая посредством такого съезда рабочую партию, социал-демократы создадут ту силу, которая сможет оказать решающее влияние на ход революции в интересах пролетариата. Эта мысль нашла приверженцев среди некоторых меньшевиков, но многие партийные деятели и главным образом большевики, в задуманной рабочей партии видели будущего конку­рента для Р. С.-Д. Р. Партии, видели опасность устранения социал-демократии от рабочего класса, почему и повели оживленную агитацию против идеи созыва ра­бочего съезда и вступили на страницах своих органов в горячую полемику с сторонниками съезда. Конференция предполагала заняться обсуждением вопроса о съезде по существу, но недостаток времени заставил ее ограничится лишь обсуждением вопроса «о пределах агитации за рабочий съезд», в результате чего была принята резолюция в том смысле, что активные шаги по организации рабочего съезда недопустимы и являются нарушением партийной дисциплины до тех {147}пор, пока по этому поводу не состоялось соответствующего решения партийного съезда.

Вся же полемика по этому вопросу не должна вы­ходить из границ чисто принципиального обсуждения. Конференция продолжалась 4 дня и закончилась при пении рабочей марсельезы.

{148}