– Он меня схватил. Вот здесь, – Даша указал на свои бока, чуть пониже ребер, – Просто схватил, и поднял над полом. Я не знаю, что он собирался делать… он просто поднял меня и смотрел. Мне было больно, я пыталась вырваться… Рядом стоял фотоаппарат… ну, вы видели. Старый, пленочный. Я ударила им его по голове несколько раз, но он не отпускал меня… Тогда я…

Договорить Даша не смогла. Она вновь расплакалась, уткнувшись лицом в Лехину рубашку.

– Понятно. Я видел тело, можете не продолжать. Он отпустил вас?

– Отпустил… – сквозь всхлипы выдавила Даша. – Мне показалось, он даже не понял, что с ним. Как будто он не чувствовал боли! Совсем, понимаете? Совсем не чувствовал!

– И вы ударили его еще раз… – закончил опер.

– Нет! – выкрикнула Даша. – Он сам! Понимаете, сам!

Взгляд опера неуловимо изменился, и Леха мгновенно ощутил эту перемену. Только что он был союзником Даши, сочувствовал ей, надеялся помочь. Теперь же в его глазах из пострадавшей она превратилась в подозреваемого.

– Он сам ударил себя фотоаппаратом по голове, проломив череп?

– Нет, он ударился головой об стену. Разбежался и ударился, как будто хотел ее протаранить!

– Вы выцарапали ему глаза, после чего он, выражаясь языком современных чатов, убился головой об стену?

– К чему вы клоните? – не утерпел Леха. – Он напал на нее, а не наоборот!

– Да ни к чему я не клоню, – устало ответил Петров. – Просто странная какая-то история.

– А те трое пожарных на ГЭС вам странными не показались? – спросила Даша, постепенно успокаиваясь. – То, что они спрыгнули с плотины? Это, по-вашему, нормально?

– То есть вы настаиваете на связи этих двух случаев?

– Настаиваю! – ответила за нее Марина. – Я уверена, там, на плотине, было что-то… Какая-то лаборатория, хранилище! И при взрыве что-то попало в воздух.

– Теория заговора, – отмахнулся опер. – Хотя некая связь все-таки налицо. Ладно, разберемся. Даша, вы можете идти. Прошу вас в ближайшие несколько дней никуда не уезжать из города… Ключи от студии отдайте, пожалуйста, мне. Криминалисты там закончат – закроют и опечатают двери.

– Мы завтра вечером уезжаем отдохнуть на выходные, – возразил Леха. – И планов своих менять не собираемся. Вернемся в воскресенье. Не думаю, что в выходные кому-то может придти в голову брать у нее показания.

– Резонно. Подписку о невыезде я с вас не беру, но если позвоню вам в понедельник и не обнаружу вас в городе – очень огорчусь. Ну а если что-то потребуется в выходные – ваш мобильный у меня есть. До встречи?

– До встречи… – согласилась Даша.

Опер, потеряв к ним интерес, скрылся в студии.

Леха обнял Дашу за плечи и прижал к себе. Сергей практически в точности повторил его движение, приобняв Марину. Так они и стояли несколько секунд, глядя друг на друга. Отъезжала карета скорой помощи, на ступеньках, ведущих в подвал, о чем-то переговаривались криминалисты, оживленно жестикулируя и дымя сигаретами.

– Ну что? Дашонок, тебе, наверное, к врачу надо? – спросил Леха.

– Нет, меня «скорая» осмотрела – сказали, что все в порядке, только синяки да ссадины. Ну и валерьянки рекомендовали попить, так, на всякий случай.

– Тогда пойдемте все к нам? Рабочий день все равно тазом накрылся?

– Да, пойдемте к нам! – поддержала его Даша. – Я была бы вам очень благодарна, если бы побыли со мной.

– Конечно, побудем, Дашонок! – улыбнулась Марина. – С удовольствием!

Лехин дом стоял через два дома от того, в подвале которого располагалась Дашина студия. Сергей предложил доехать, но Даша отказалась, сказав, что ей хотелось бы пройтись пешком. В результате Сергей пошел отгонять на стоянку свой джип, а они с Мариной пошли пешком. Они не успели сделать и пары шагов, когда раздавшийся сзади голос заставил их обернуться.

– Даша! – к ним быстрой походкой направлялся опер. – Подождите, пожалуйста!

– Что-то еще? – с вызовом спросил его Леха. Что поделать, милицию он не любил с детства, с тех пор как в тринадцать лет попал на учет за «распитие спиртных напитков в общественных местах». Подумаешь, пили с ребятами водку во дворе. Пробовали ее, родимую, впервые в жизни!

– Да так… – проигнорировав его, опер обратился к Даше. – Просто хочу, чтоб вы знали. Я сейчас разговаривал с главком. За последний час в городе еще одиннадцать подобных случаев. Все одиннадцать человек покончили с собой. Один из них – наш человек. Посреди улицы достал свой «Макаров» и выпустил всю обойму в прохожих. Троих насмерть.

Леха видел, как загорелись глаза Марины. Все-таки журналист всегда остается журналистом, даже если работает он на второсортном канале, никогда не гоняющимся за сенсациями.

– Теперь вы согласны со мной, что с той аварией на ГЭС было не все чисто? – воскликнула она.

– Не знаю, есть ли здесь связь с ГЭС, но в том, что в городе у нас происходит что-то очень нехорошее, ничуть не сомневаюсь. Дурдом какой-то! Сейчас срываемся на новый вызов.

– Можно мне с вами? – чуть не подпрыгнула Марина.

– Мариш… – под взглядом Даши она сникла. – Не езди никуда, а? Помнишь, ты на плотине говорила про интуицию? Вот и мне моя сейчас подсказывает, что нам надо держаться вместе!

– Хорошо…

Опер ушел, и они продолжили путь, помахав проехавшему мимо Сергею.

– Страшно… – сказала Даша, поплотнее прижимаясь к мужу.

– Всем страшно, – согласился Леха. – Ты права, теперь даже не знает, от кого ждать неприятностей. Получается, что любой может вот так-вот сойти с ума…

– Уж если это говорит наш оптимист, – изобразила улыбку Марина, – то дело и в самом деле плохо.

– А я, между прочим, серьезно. Даша права, надо держаться ближе друг к другу. Если кто-то из нас вдруг станет вытворять что-то не то, вяжем его и укладываем до приезда «скорой», чтобы он ни себе, ни кому-то другому вреда не причинил. Может, вы у нас с ночевкой останетесь? Мало ли…

– Посмотрим, – ответила Марина. – Сейчас еще с Сережей поговорим, но как минимум до вечера мы у вас пробудем.

Женя

Рабочий день перестал быть рабочим еще в обед. Весь «Астроленд» стоял на ушах, обсуждая пожар на ГЭС. Для компании эта новость была животрепещущей уже потому, что сегодня на склад должна была приехать фура с радиаторами из Казахстана, которая намертво застряла в громадной пробке, образовавшейся на левом берегу Медянки на подъездах к плотине, и часа три добиралась до центра, чтобы перемахнуть на другой берег.

Трое из менеджеров фирмы жили в коттеджном поселке на берегу водохранилища, и вполне закономерно опасались того, что домой они доберутся разве что к ночи, когда чудовищная пробка худо-бедно рассосется.

С расспросами все, естественно, приставали к Жене, потому как сдуру сболтнул, что автором репортажа, крутившегося сейчас по всем каналам города, была его близкая знакомая, равно как и фотографии, лежавшие на всех новостных сайтах, были сделаны его подругой.

Часам к четырем по городу поползли еще более зловещие слухи. Если до обеда все только и говорили о возможном прорыве плотины, то к вечеру разговоры переключились на неизвестный вирус, витающий в воздухе и сводящий людей с ума. Кто-то связал появления на улицах голых сумасшедших с пожаром на ГЭС, и если сначала это сообщение вызвало у него лишь мимолетную улыбку – Леха уже скинул ему по «Аське» Маринину теорию – то, когда сводки новостей подтвердили и сам факт этого коллективного сумасшествия, и количество смертей, он всерьез задумался о том, что Маринина теория заговора вполне могла оказаться правдой.

Еще раньше ему позвонил Сергей, рассказав о нападении на Дашу и пригласив их с Аней заночевать у Лехи. Так, на всякий случай.

– Мы еще точно не решили, – сказал он, – но, скорее всего, заночуем у них. Спать, правда, придется на полу, но что нам, впервой, что ли? Зато если кто-то из нас начнет откалывать номера – остальные его скрутят и вызовут «скорую». Мне бы как-то не очень-то хотелось задушить Марину, а потом выпрыгнуть из окна.