Лорд Стивен замолчал, допил вино, поставил бокал на стол, подошел к двери и потянул за шнурок звонка. В кабинет тут же вошла женщина.

— Розелла, пожалуйста, искупай детей, переодень их, напои чаем, а потом приведи сюда, чтобы они познакомились с нашими гостями.

Женщина кивнула и вышла, бросив испуганный взгляд на великана, развалившегося на диване.

Примерно через час дверь распахнулась, и в кабинет лорда Стивена вбежали дети. Они сразу же бросились к отцу. Герцог опустился на одно колено и открыл им объятия, затем подхватил обоих и быстро закружил их; они радостно засмеялись.

Но тут девочка заметила Рапсодию. Она сразу перестала смеяться и уже не могла отвести от гостьи взгляда. Рапсодия улыбнулась, рассчитывая успокоить девочку, но малышка выскользнула из рук отца:

— Папочка, кто это?

Стивен с сыном перестали возиться и обернулись к Рапсодии. Герцог взял дочь за руку.

— Так поступать невежливо, — заметил он.

Рапсодия сразу вспомнила своего отца — он разговаривал с ней таким же тоном. Девушке с трудом удалось скрыть улыбку. Очевидно, некоторые вещи никогда не меняются…

— Это наши гости, — продолжал герцог. — Я пригласил вас сюда, чтобы вы с ними познакомились. Эту леди зовут Рапсодия. Полагаю, ты хочешь ей что-то сказать.

Девочка продолжала неотрывно смотреть на Рапсодию. Стивен слегка помрачнел:

— Ну, Мелли? Что следует сказать?

— Ты красивая! — выпалила Мелисанда восхищенно. Стивен смущенно покраснел.

— Ну, тут ты совершенно права, но я ждал от тебя других слов, — проворчал герцог.

— Меня и эти вполне устроят, — весело возразила Рапсодия.

Грунтор и Акмед переглянулись: быть может, теперь, когда Рапсодия услышала правду из уст ребенка, она поверит. Однако тут же поняли, что их надеждам сбыться не суждено.

Рапсодия подошла к детям и улыбнулась им — сначала Мелисанде, а потом и Гвидиону, который почти не уступал ей в росте.

— Мне приятно познакомиться с вами, Мелисанда и Гвидион. Могу ли я представить вам моих друзей, Акмеда и Грунтора?

Мелисанда так и не отвела взгляда от лица Рапсодии, но Гвидион посмотрел на фирболгов и широко улыбнулся.

— Привет! — сказал он и с протянутой рукой подошел к поднявшемуся на ноги Грунтору.

Великан щелкнул каблуками и пожал руку юноши огромной лапищей, стараясь не поцарапать его ладонь когтями. Затем Гвидион шагнул к окну, слегка поклонился и протянул руку Акмеду.

— Ты будешь моей новой мамой? — спросила девочка у Рапсодии.

Лорд Стивен покраснел до самых кончиков волос, а Рапсодия не знала, куда деваться от смущения. Грунтор громко рассмеялся:

— Получай, дружище! Мой старик обожал повторять, что дети — это единственная причина, которая не дает жить вечно. Только они заставляют родителей по несколько раз в день умирать со стыда.

— Ну, в таком случае, вам очень скоро предстоит навестить меня на кладбище, — с улыбкой ответил герцог. — Приношу вам извинения за свою дочь, миледи.

Рапсодия присела на корточки рядом с ребенком.

— В этом нет никакой необходимости, — сказала она Стивену, не сводя глаз с Мелисанды. — Она прелестна. Сколько тебе лет, Мелисанда?

— Пять, — ответила та. — А разве тебе не хотелось бы иметь маленькую девочку?

Лорд Стивен протянул руки, чтобы взять дочку, но Рапсодия жестом остановила его и легонько сжала ладошки Мелисанды. В черных глазах малышки, глубоких, словно море, она увидела одиночество, которое заставило дрогнуть ее сердце. Рапсодия очень хорошо знала, что чувствует лишенный матери ребенок.

— Да, — просто ответила она. — Но только если это будет такая девочка, как ты.

— А мальчики вам разве не нравятся? — вмешался Гвидион.

Акмед не смог удержать улыбки.

— Если я кому-нибудь понадоблюсь, вы найдете меня в Большом зале. Я собираюсь спрыгнуть с балкона, — заявил Стивен.

Рапсодия повернулась и задумчиво посмотрела на Гвидиона:

— Да, мне очень нравятся мальчики.

— И она неплохо зарабатывала, доказывая это, — едва слышно пробормотал себе под нос Грунтор.

— Более того, если ваш отец согласится, я готова признать вас обоих своими, — добавила Рапсодия, бросив на Грунтора мрачный взгляд. Ей хотелось утешить одиноких детей герцога.

Стивен открыл рот, чтобы ответить, но Рапсодия его опередила. Она обратилась к Мелисанде:

— Понимаешь ли, я очень много путешествую и никогда надолго не задерживаюсь в одном месте, поэтому сейчас мне будет трудно исполнять материнские обязанности. Но я могу быть вашей названой бабушкой.

— Бабушкой? — с сомнением протянул Гвидион. — Вы слишком молоды!

Рапсодия печально улыбнулась.

— Вовсе нет, — возразила она. — Видишь ли, в моих жилах течет кровь лиринов, а мы стареем не так быстро, как другие люди. Поверь мне, я достаточно стара, чтобы быть твоей бабушкой.

— И что получится? — спросил Гвидион, потирая гладкий подбородок большим и указательным пальцем — в точности как лорд Стивен.

Рапсодия встала, продолжая держать Мелисанду за руку, и подошла к юноше. Потом села на стул, усадила Мелисанду к себе на колени и протянула руку к Гвидиону. Он молча сжал ее ладонь. Рапсодия между тем продолжала размышлять вслух над его вопросом:

— Ну, прежде всего, я никогда не стала бы вашей бабушкой, если бы не была уверена, что таких внуков, как вы, мне не найти нигде на свете. Во-вторых, каждый вечер, произнося молитву, я буду вспоминать о вас — и получится, что мы снова вместе. Знайте: вечером, когда на небе зажигаются звезды, и утром, когда восходит солнце, я буду думать о вас. Я пою свои молитвы, обращая их к небу… возможно, вы даже меня услышите, ведь над нами одни и те же небеса. И всякий раз, почувствовав себя одиноко, вы будете знать, что на восходе солнца или когда на небе появляются звезды, о вас думает любящий человек. Может быть, вам станет немного легче.

— Ты будешь нас любить? — спросила Мелисанда, на глазах которой выступили слезы.

Рапсодия едва не разрыдалась в ответ.

— Да, — ответила она тихо. — Я уже вас люблю.

— В самом деле? — недоверчиво спросил Гвидион. Она посмотрела ему в глаза и, воспользовавшись своим даром Дающей Имя, сказала:

— Да. — Она перевела взгляд на девочку. — Да, я вас люблю. Разве вас можно не любить? Я никогда не стану лгать вам — в особенности в таких важных вопросах, как этот.

Стивен не мог отвести от нее изумленного взгляда.

— Я постараюсь навещать вас, посылать подарки и письма, — продолжала Рапсодия. Ее вдруг охватил ужас: да имеет ли она вообще право так поступать! И тем не менее она продолжала: — А вы все время будете оставаться здесь. — И она приложила руку к своей груди, а потом к их сердцам. — Ну как? Хотите стать моими первыми внуками?

— Да! — пылко ответил Гвидион.

Мелисанда только кивнула — она была слишком взволнована, чтобы говорить.

Рапсодия взглянула на лорда Стивена, с лица которого не сходило удивленное выражение. И вновь она смутилась, прекрасно понимая, что не только вышла за пределы своего социального статуса, но и нарушила элементарные законы приличия.

— Разумеется, все это возможно только в том случае, если ваш отец согласится, — добавила девушка, краснея.

— Конечно, — быстро проговорил лорд Стивен, не дав детям открыть рот. — Благодарю вас! — Он позволил себе еще раз взглянуть на Рапсодию, сожалея, что она отказалась выполнить первую просьбу Мелисанды, а потом повернулся к Акмеду: — Ну, детям пора спать. А мы можем посмотреть музей.

НАМЕРЬЕНСКИЙ МУЗЕЙ был выстроен из такого же красно-коричневого камня, как и весь замок лорда Стивена. В отличие от остальных строений, находившихся на территории замка, на стенах музея не горели факелы, и он стоял погрузившись в темноту.

Уже спустились сумерки, закружился на ветру снег, и хозяин быстро повел гостей к маленькому темному зданию.

Рапсодия остановилась, чтобы пропеть вечернюю молитву, и все обитатели замка прекратили свои дела, прислушиваясь к ее мелодичному голосу. Мелисанда и Гвидион, наблюдавшие за гостями с балкона, дружно захлопали в ладоши, когда молитва закончилась, и Рапсодия залилась краской.