— Ешь.

Рапсодия безмолвно взяла, с усилием сделала несколько глубоких вдохов, откусила кусочек и поморщилась. Растение оказалось мягким с жесткими прожилками. Девушка с трудом прожевала сырое яство.

— Что это? — с сомнением спросила она.

— Корень. — Акмед улыбнулся, явный довольный впечатлением, которое он произвел на девушку.

— Корень? ТЫ ЕШЬ САГИЮ?

— Ну, в данный момент это ТЫ ешь Сагию. — Он положил руку ей на плечо, чтобы удержать на месте. — Прежде чем отказываться, подумай. Мы застряли здесь надолго. У нас слишком мало припасов, чтобы продержаться значительное время. Что ты предлагаешь делать, когда запасы иссякнут? — Он не обратил ни малейшего внимания на гнев, вспыхнувший в глазах Рапсодии. — Или предпочитаешь, чтобы я задал этот вопрос Грунтору?

— Не трухай, мисси, — заявил великан, продолжавший что-то жевать. — Ой не думает, что из тебя выйдет приличный обед. Ты слишком костлявая, уж не обижайся на правду. Мясо жесткое и совсем не сочное.

— То количество корня, которое мы съедим, не окажет ни малейшего влияния даже на живущих здесь паразитов, не говоря уже о самом Дереве. Мы не причиним ему никакого вреда, зато сохраним свою жизнь. Теперь ты сможешь буквально понять аллегорию о том, что Дерево вскормило народ лиринов.

Рапсодия раскрыла было рот, чтобы объяснить сидящему рядом с ней негодяю, что Сагия — это живое существо, которое имеет душу, но тут до нее дошел смысл всего сказанного Акмедом.

— Ты говоришь, здесь есть паразиты? Грунтор фыркнул:

— Да ладно тебе, мисси, не видела норы, что ли? Рапсодия попыталась разглядеть что-нибудь в темноте.

До сих пор она была занята только одним — как бы не сорваться в бездну — и не обращала внимания ни на что больше. Но даже сейчас она видела лишь шероховатую бело-зеленую стену и каменистый туннель. Размеры корня и окружавшей его пещеры вселяли в сердце Рапсодии страх. — Нет.

— Ты под землей, Рапсодия, — сказал Акмед на удивление терпеливым голосом. — Червяки и насекомые живут тоже под землей. Они питаются корнями — надеюсь, ты заметила, что здесь есть корни? — Он увидел, как в огромных зеленых глазах девушки вновь появился ужас, и взял ее за плечи. — Послушай, мы с Грунтором знаем, что делаем. Если ты останешься с нами и будешь нас слушаться, то сможешь отсюда выйти. Во всех остальных случаях тебя ждет неминуемая смерть. Ты меня поняла?

Она кивнула.

— Ну, для начала неплохо. А теперь пришла пора воспользоваться одним из твоих умений. Кажется, ты говорила, что знаешь, как продлить сон?

— Знаю.

— Это может пригодиться. После отдыха мы двинемся в другом направлении. Здесь есть корни, которые расположены горизонтально. Мы пойдем вдоль одного из них. Постарайся поспать. — Акмед откинулся назад, и его лицо скрылось под капюшоном.

Рапсодия придвинулась поближе к факелу, надеясь, что он будет светить хотя бы до тех пор, пока она не заснет. Она закрыла глаза, но ее преследовало ощущение, что вокруг полно насекомых, питающихся корнем Сагии.

Песнь Дерева, казавшаяся такой далекой, пока они спускались вниз, зазвучала громче в наступившей тишине, проникла в самое сердце, словно укачивая и помогая заснуть. Рапсодия тихонько пропела свою Именную ноту, входя в гармонию с песнью Сагии. Это поможет ей выжить среди жутких кошмаров ночи…

Далеко, в царстве, которое было темнее любого из мрачных снов Рапсодии, огромный спящий змей шевельнулся, и дрогнули бесконечные кольца его колоссального тела. Охватившее своими кольцами корни Великого Дерева еще с Преждевременья, чудище лежало в холодном мраке земных недр, дожидаясь зова. Скоро, очень скоро разразится война, дверь в верхний мир откроется, и он сможет приступить к трапезе, которой ждет так давно.

АКМЕД ПРОСНУЛСЯ в темноте, пытаясь прогнать остатки сна, заполнившего его сознание. Он сразу понял, что Грунтор тоже не спит. Сержант в оцепенении уставился на девушку, которая металась и стонала — ей снился какой-то кошмар.

— Бедняжка. — Болг прислонился спиной к корню. — Давай разбудим ее?

— Ни в коем случае, — покачав головой, ответил Акмед. — Она — Певица и, возможно, наделена даром предвидения.

Знаешь, она — симпатяшка. Ою она нравится. Скрывая лицо под капюшоном плаща, Акмед едва заметно улыбнулся:

— Если она обладает даром предвидения, то может заглядывать в Будущее и Прошлое. С некоторыми Певцами такое случается, поскольку они настроены на вибрации мира. Ее кошмары могут содержать важное знание.

Рапсодия начала всхлипывать во сне, и Грунтор покачал головой:

— По-моему, не слишком приятный дар. Ей бы следовало вернуть его дарителю.

Акмед закрыл глаза, вслушиваясь в ритмы сердец, бившихся рядом с ним. Он различил свой собственный, потом громкий, ровный гул сердца Грунтора, который знал почти так же хорошо. Затем донеслось мерцающее, испуганное биение — это девушка металась в своем беспокойном сне. А вокруг жила Земля, сильный, могучий голос которой звучал вдалеке и одновременно трепетал в ее жилах — корнях Великого Дерева. Акмед заставил себя отвлечься от ощущений, ставших уже привычными, стараясь отыскать другой ритм — замедленный и глухой. И древний.

Голос Дерева звучал столь громко, что заглушал все вокруг, кроме стука их сердец. Земля надежно хранила свои тайны. Только время от времени звенели, падая на корни, капли воды и скрипели стены, когда тут и там в них возникали едва заметные трещины. Впрочем, Акмед знал, что обязательно услышит тот единственный звук, который ищет.

Он обернулся и снова посмотрел на своего друга. Грунтор по-прежнему сидел, наблюдая за Певицей и поставив свою громадную ногу так, чтобы девушка не скатилась с выступа в пропасть.

— Когда начнем подъем, придется привязывать ее к корню веревкой, особенно во сне.

Грунтор кивнул, а Акмед одним скользящим движением поднялся на ноги и заглянул в бездонную пропасть, которая начиналась сразу за выступом, где они решили заночевать. Корень уходил вниз, постепенно превращаясь в тоненький прутик, а туннель заметно сужался.

— Как у тебя с благородством, Грунтор?

Болг удивленно на него взглянул, а потом радостно заулыбался:

— Ой ужасно благородный, сэр. Это у меня в крови. С тех самых пор, как я скушал того рыцаря — помнишь, несколько лет назад? А в чем дело?

— Думаю, нам придется немного свернуть в сторону.

Почувствовав тепло на лице, Рапсодия проснулась. Кошмар прекратился, и она открыла глаза.

Акмед наклонился над ней, держа в руках горящий гриб. Лицо дракианина пряталось в тени капюшона. Рапсодия сонно подумала, что, пожалуй, впервые он проявил к ней доброту. Она проснулась не в кромешной темноте — уже за одно это спасибо. Кроме того, он постарался скрыть свое страшное лицо, чтобы оно не стало первым, что она увидит, когда откроет глаза. Она заставила себя прогнать ненависть, которую испытывала к нему с тех самых пор, как он затащил ее внутрь Дерева.

— Доброе утро, — сказала она. Акмед пожал плечами:

— Как скажешь. Только мне кажется, что сейчас ночь. Протянув руку, он помог ей подняться на ноги. Рапсодия с отвращением оглядела их лагерь. Громадные тени метались по стенам бесконечного туннеля, уходившего вверх. Великана нигде не было видно.

— А где Грунтор?

— По ту сторону корня. Мы пойдем по другой тропе. Надеюсь, тебе она больше понравится. Сначала мы немного поднимемся, а дальше будем двигаться практически горизонтально — по крайней мере, некоторое время.

Рапсодия отдала ему грубое походное одеяло, под которым спала, и спросила, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно:

— А откуда ты знаешь, что эта тропа выведет нас отсюда? Вдруг мы заблудимся еще сильнее?

Акмед проигнорировал ее вопрос. Он подошел к стене, схватился за веревку, которую закрепил там Грунтор, и медленно пополз к дальней стороне корня.

Подниматься оказалось еще труднее, чем спускаться вниз. Грунтор прибил веревку колышками, и Рапсодия изо всех сил цеплялась за нее, стараясь не смотреть вниз и не обращать внимания на отчаянно протестующие мышцы рук и ног. Снизу наползал бездонный мрак, пугающий и холодный, и Рапсодия начала замерзать.