— Мы должны найти ее и спасти, потому обратились к вам. Нам известно, что вы видели ее последним.

— Да, — подхватил Томас. — От сообщников майора Фокса мне удалось узнать, что вы оставили ее в ричмондском борделе и что она извелась от ожидания.

— Ох уж эта Джулия! — улыбнулся Майлс. — Она всегда была нетерпеливой.

Дерек задумчиво поскреб пальцами подбородок. Значит, вот в чем дело! Джулия попала в беду из-за своего упрямства и решимости отделаться от него. Ради этого она связалась с шайкой янки.

— Она сама способна постоять за себя, — наконец произнес он. — Вам не о чем беспокоиться, Маршалл. Возвращайтесь в Саванну и забудьте о сестре. С ней ничего не случится.

Майлс недоверчиво уставился на него, а Томас вскочил и яростно крикнул:

— Как вы можете, Арнхардт? Вы только что узнали, что она вынуждена работать на янки потому, что считает Майлса пленником. Ей неизвестно, что Майлс давно сбежал.

— Это меня не касается. — Дерек сел, поискал сапоги и начал натягивать их. — Видите ли, — продолжал он, — мы с ней заключили сделку, и я поставил несколько условий. По условиям сделки Джулия должна была остаться со мной. В том, что с ней случилось, виновата только она. — И он добавил, зло поблескивая глазами: — По-моему, ей пришлась по душе роль мученицы.

Майлс метнулся к нему, но Томас почувствовал приближение вспышки и удержал друга. Дерек был слишком опасным соперником.

— Сукин сын! — выпалил Майлс. — Мерзавец! Как ты смеешь так говорить о моей сестре? Напрасно я надеялся на твою помощь. Ты сам использовал ее, как все остальные…

Томас с трудом удерживал Майлса: он и не подозревал, что при всей внешней слабости тот уже успел набраться сил.

— Это не выход, Майлс, — поспешно заявил Томас. — Успокойся. Пойдем отсюда. Мы разыщем ее сами.

— Ты спал с ней! — кричал Майлс Дереку, который только бесстрастно смотрел ему в лицо. — Признайся! Ты ничем не лучше других, всем вам нужно одно. Ублюдки, которых я убил, пытались изнасиловать ее, потому и сдохли. Я не хотел войны. Это клеймо я не заслужил. Я не предатель. Мне просто не нужна эта чертова война! Ты понимаешь? И Джулии она тоже ни к чему! Но нас втянули в нее. Ради меня Джулия готова на все, потому и поплатилась! Взгляни на меня — я превратился в тень, я не в силах помочь ей, вернуть долг. Я не сумею даже избить тебя за оскорбление…

Он обмяк в руках Томаса, продолжая надрывно всхлипывать. Несколько минут в комнате было тихо, слышался лишь плач Майлса. Внезапно Томас обернулся к Дереку и произнес:

— Он сказал правду. — И замолчал.

Майлс перестал рыдать и смотрел в окно, стыдясь своей вспышки.

Дерек оделся и со спокойной решимостью оглядел собеседников.

— Джентльмены, я внимательно выслушал вас, но остался при своем мнении. Насчет Джулии можете поступать, как вам вздумается, а я намерен уйти воевать. Я буду бороться за дело Юга до тех пор, пока не исчезнет надежда. Когда же надежды не останется, я буду молиться Богу, чтобы мне больше никогда не пришлось проливать кровь.

Он повернулся к двери, но Томас окликнул его:

— Как же вы намерены поступить? Вновь прорывать блокаду? Стало быть, вы не поможете нам найти Джулию?

Дерек глубоко вздохнул, расправив широкую грудь.

— Я сказал, что уйду воевать — по-своему. А что касается Джулии… она постоит за себя. Сейчас мне некогда играть в благородство и галопом мчаться на помощь.

Томас взял его за плечо, не давая уйти:

— Вы так и не ответили. Чем вы намерены заняться? Дерек устало обернулся:

— Я буду воевать так, как считаю нужным. Если хотите, можете присоединиться ко мне. — Открыв дверь, он вышел в коридор.

Томас повернулся к Майлсу:

— Что будем делать дальше? Думаешь, надо пойти следом за ним?

Майлс беспомощно пожал плечами:

— Можно еще раз попытаться уговорить его отправиться на поиски Джулии. Но одно я знаю точно: он отомстит янки, и я должен последовать его примеру. Мы едем с ним.

Они поспешно начали собираться, надеясь догнать Дерека.

Очутившись в коридоре, Дерек прислонился к выцветшим обоям, вытащил длинную тонкую манильскую сигару и прикурил ее. Майлс с Томасом догонят его — в этом Дерек не сомневался. Может быть, где-нибудь они встретятся с Джулией. А пока надо выяснить, что мучает его, чем можно утолить этот голод, но самое главное — заставить янки поплатиться за все.

Да, подтвердил внутренний голос, они поплатятся и за то, что сделали с Джулией.

Джулия давно потеряла счет времени. Дни ничем не отличались друг от друга, сливались в недели, терялись в памяти.

Гордон поселил ее в одном из самых фешенебельных отелей Ричмонда. Джулия не могла пожаловаться на недостаток удобств, однако комфорт давно утратил для нее значение.

Лютер сопровождал ее на прогулках, постоянно повторял, что она похудела, и уговаривал опустошать тарелки. Без Лютера ее жизнь стала бы невыносимой. Он продолжал одурманивать опиумом увлеченных Джулией конфедератов, чтобы не допустить насилия.

Он сам был влюблен в нее — Джулия давно поняла это. Много раз он пытался объясниться, но умолкал. Джулия была благодарна Лютеру за то, что он не стремился облечь свои чувства в слова. Он был верным, преданным другом, без которого жизнь Джулии наверняка превратилась бы в нескончаемый ад, и все же думать о любви ей не хотелось.

Любовь… Неужели она и вправду существует? Джулия горько улыбнулась. Конечно, она любила Майлса и искренне оплакивала его. Когда-то ей был небезразличен и Томас, но ненависть к его матери помешала им соединиться. Господи, как давно это было! Неужто когда-то она наслаждалась солнцем, теплом, летним ветром, ощущением счастья? Наверное, это было в другой жизни.

Мысли о Дереке неотступно преследовали ее. Оказаться бы вновь в сильных объятиях, уткнуться лицом в широкое плечо, испытать ошеломляющее чувство защищенности… Да, временами он пробуждал в ней негодование и вместе с тем помогал расцветать от счастья. Власть Дерека над ней была безгранична. Хотелось бы знать, как изменилась бы ее жизнь, если бы он сдержал обещание и вернулся! Но ведь он не раз повторял, что его единственная любовь — море, что ни одна женщина никогда не завладеет его сердцем. Он ничего не скрывал. Для него Джулия была мимолетным увлечением. Пресытившись ею, он скрылся за горизонтом.

Внезапный стук в дверь вывел Джулию из задумчивости. Близился полдень, а она до сих пор не оделась. Запахнув на груди кружевной воротник халата, она произнесла:

— Кто там?

— Это Лютер, Джулия, — послышался дружеский хрипловатый голос, и Джулия разрешила ему войти.

Лютер принес поднос с завтраком.

— Должно быть, ты проголодалась. Я решил не будить тебя. Прошлая ночь выдалась нелегкой.

Джулия нахмурилась и отвернулась, не желая вспоминать о прошедшей ночи. Офицер наотрез отказывался от вина, и ей пришлось потрудиться, чтобы, в конце концов, уговорить его. Все это время он так ласкал ее нагое тело, что Джулия опасалась самого худшего. Ее охватила дрожь. Заметив это, Лютер ободряюще похлопал ее по плечу.

— Все в порядке, Джулия. Помни, что я рядом, в соседней комнате. Если тебе понадобится помощь, надо лишь постучать в стену.

Джулия горько рассмеялась:

— Но если ты примчишься защищать мою давно погубленную честь, замысел майора Фокса станет очевиден, верно? Он придет в ярость и убьет нас обоих. Нет, этого я не допущу. — Она решительно покачала головой. — Хорошо еще, что мне до сих пор удается подпаивать мужчин, играя в опасные игры.

Лютер поставил поднос на кровать. Оглядев тарелку овсянки, омлет и кофе, Джулия пробормотала, что не голодна.

— Попробуй проглотить хоть что-нибудь, — уговаривал Лютер. — Не хватало еще, чтобы ты выбилась из сил. Мой долг — заботиться о тебе. Видишь ли, Фокс воспользуется любым предлогом, чтобы отослать меня подальше.

— Знаю, — вздохнула Джулия, садясь и принимаясь за омлет. — Ради нас обоих я попытаюсь что-нибудь съесть. Я вовсе не хочу, чтобы тебя отправили на фронт. Мне не улыбается остаться с Вестоном и Гордоном. Ты ясно дал Гордону понять, что если он не оставит меня в покое, ему придется иметь дело с тобой. — Подняв голову, она заметила странное выражение на лице Лютера. Отложив вилку, она настороженно спросила: — Лютер, почему ты так смотришь на меня?