Солидный послужной список был и у помощника Генерального прокурора СССР по особым поручениям Николая Леонтьевича Зарубина. Он родился в 1893 году в крестьянской семье. Окончил трехгодичную сельскую школу и с 16 лет стал работать в волостном суде. Служил в царской армии, был солдатом. После революции сел за судейский стол, а с 1926 года начал работать помощником губернского прокурора. До февраля 1941 года, когда он пришел в аппарат Союзной Прокуратуры, успел поработать заместителем прокурора Киргизской АССР и Средне-Волжского края, прокурором лагерей Хабаровского края. В 1941—1942 годах работал заместителем начальника отдела по надзору за местами заключения Прокуратуры СССР, затем, прослужив два года прокурором Ставропольского края, вернулся на ту же должность в аппарат Союзной прокуратуры. Па пенсию вышел в 1956 году. Видевший многих предшественников Руденко на посту Генерального прокурора, он, по словам Тюрина, говорил о Руденко: «Это первый Генеральный прокурор — государственный человек».
Ветераном органов прокуратуры был и Дмитрий Евграфович Салин, которого Руденко назначил в 1954 году своим заместителем и начальником отдела по спецделам (затем по надзору за следствием в органах госбезопасности). Родился он в 1903 году в Петербурге. Образование имел незаконченное среднее, правда, потом окончил военно-юридические курсы. Служить начал в 1926 году милиционером, затем до 1933 был начальником райотдела и окружного отдела милиции, городского управления в Мичуринске. После этого стал старшим следователем прокуратуры Московско-Донбасской железной дороги. Затем на аналогичных должностях был в прокуратурах Туркестанско-Сибирской и Оренбургской железных дорог, прокурором Ташкентской железной дороги и на других равноценных должностях транспортной прокуратуры. В 1946—1948 годах Д. Е. Салин служил прокурором Литовской ССР, а затем стал главным прокурором железнодорожного транспорта и главным транспортным прокурором. На пенсию вышел в 1959 году.
В июле 1956 года, то есть только через три года после начала демократических преобразований в стране, наконец-то была изменена подсудность дел о государственных преступлениях. Они изымались (за исключением дел о шпионаже) из ведения военных трибуналов. В связи с этим Р. А. Руденко своим приказом от 1 августа 1956 года возложил надзор за следственными делами о государственных преступлениях, совершенных гражданскими лицами, на прокуроров областей, краев, автономных и союзных республик. Они же обязаны были отныне рассматривать и первичные надзорные жалобы. Дела же о государственных преступлениях, расследуемые центральным аппаратом Комитета государственной безопасности, подлежали контролю отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры СССР.
4 августа 1955 года Генеральный прокурор Союза издал очень важный приказ, который касался усиления прокурорского надзора за соблюдением законности при задержании, аресте и привлечении к уголовной ответственности граждан. В нем признавалось, что незаконные задержания, аресты и необоснованное привлечение людей к уголовной ответственности до сих пор не изжиты, и проистекают они от безответственного отношения прокуроров и работников следственных органов к исполнению своего служебного долга. Но в приказе отмечена и другая сторона медали. Прокуроры иногда необоснованно отказывали в санкционировании ареста лиц, совершивших тяжкие преступления. И те и другие факты Руденко расценивал как грубые нарушения закона, которые должны повлечь за собой строгую ответственность и прокуроров, и следователей. Другими словами, Генеральный прокурор потребовал от своих подчиненных «ювелирной» точности при решении всех этих вопросов. В приказе прямо предписывалось, что необходимо применять арест в качестве меры пресечения при совершении тяжких преступлений. Самые актуальнее из них перечислялись: это убийство, разбойное нападение, изнасилование, хищение социалистической собственности (указ от 4 июня 1947 года), хулиганство. А в отношении лиц, совершивших менее тяжкие преступления, предлагалось с «особой тщательностью рассматривать вопрос о целесообразности ареста». Необходимо было учитывать также тяжесть улик против обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья и семейное положение.
Прокуроры, санкционирующие арест, должны были лично знакомиться с материалами расследования, глубоко изучать собранные доказательства виновности, а при необходимости производить личный допрос подследственных. Руденко запретил прокурорам санкционировать аресты по одним лишь справкам следственных органов, что широко практиковалось в сталинские времена.
Прокурорам республик, краев и областей поручалось обеспечить посредством отделов уголовно-судебного надзора проверку каждого дела, по которому судами был вынесен оправдательный приговор или определение о прекращении дела, направленного в суд. В случае обнаружения необоснованного предания граждан суду или ареста решать вопрос об ответственности виновных.
Несмотря на столь строгий приказ, нарушения законности при аресте граждан продолжались и было их не так уж мало. Прокуратура СССР вынуждена была констатировать, что «некоторые прокуроры по-прежнему безответственно и легкомысленно относятся к санкционированию арестов». Видимо, все еще сказывались привычки и «навыки» прошлых лет, когда людей сажали за самые незначительные проступки. В результате проверки законности содержания в тюрьмах арестованных, произведенной на местах по поручению Прокуратуры СССР прокурорами шести республик и областей в мае 1956 года, было освобождено из-под стражи 239 человек. В приказе Генерального прокурора по этому вопросу приводились и конкретные примеры, которые свидетельствовали о том, что с гражданами все еще обращались как в былые времена. Так, прокурор одного из районов Баку за единичный случай обвеса покупателя арестовал продавщицу магазина, у которой на иждивении находились 9 человек, из них 7 малолетних детей. А в Московской области районный прокурор арестовал трех подростков за кражу голубей. И такие случаи были неединичными.
После введения в действие Положения о прокурорском надзоре Президиум Верховного Совета своим указом утвердил в апреле 1957 года новую структуру центрального аппарата Прокуратуры СССР. Теперь в аппарате стало 3 управления (следственное, кадров и хозяйственно-финансовое), 9 отделов, приемная, канцелярия (на правах отдела). В состав Прокуратуры СССР входили также Главная военная прокуратура и Главная транспортная прокуратура. При Генеральном прокуроре состояли следователи по особо важным делам и методический совет, а при Прокуратуре СССР — Всесоюзный научно-исследовательский институт криминалистики и журнал «Социалистическая законность», издаваемый совместно с Министерством юстиции и Верховным судом СССР.
Своим приказом Руденко утвердил и новую структуру прокуратур республик, краев и областей. Были упразднены отделы по надзору за органами милиции (их функции передавались следственным управлениям и частично отделу общего надзора); отделы с одиозным названием «по спецделам» переименовывались в отделы по надзору за следствием в органах госбезопасности; отделы уголовно-судебного и гражданско-судебного надзора —в отделы по надзору за рассмотрением в судах уголовных дел и гражданских дел; отдел по надзору за местами заключения (это слово резало ухо) — в отдел по надзору за местами лишения свободы, а справочно-информационный — в отдел систематизации законодательства.
Новая структура органов прокуратуры и даже другое наименование отделов подчеркивало те изменения, которые наметились в правоохранительной системе, как бы показывая, что с прошлым раз и навсегда покончено. Конечно, организационные меры и приказы мало что могли изменить в репрессивной политике государства без кардинального изменения судопроизводства, уголовного, уголовно-процессуального и даже гражданского законодательства.
Разработка новых законодательных актов велась напряженно и тщательно. Прокуратура Союза и Генеральный прокурор принимали в этом процессе самое непосредственное участие. Тщательно обсуждалась и взвешивалась каждая статья уголовного или уголовно-процессуального закона.
