Итан был потрясен.

– Господи. Ты так говоришь, будто была там.

– Я и была. Только что. Ответь мне на вопрос, Итан. Почему ты не спрашивал Хейли про шрамы?

– Потому что мне казалось, я знаю, откуда они у нее.

– Ты считал, что тут виноват наш отец.

Он кивнул. Движение было таким же резким, как и голос.

– Это выглядело логичным. Вы с матерью сбежали, обе его боялись, теперь эти шрамы у Хейли… потом еще как она о нем говорила: с одной стороны – обожала, с другой – люто ненавидела. Все время перебор. Насколько я мог судить, свежих шрамов у нее не было, вот я и решил, что над ней издевались, когда она была еще ребенком. Я пытался расспросить ее о детстве, но она не желала разговаривать. Сердилась. Она вообще со мной о своей жизни не разговаривала и дала понять, что если стану нажимать, то ее и след простынет. Вот я и оставил эту тему.

Макс молча смотрел на Итана. Нелл поняла, что он сейчас раздумывает, что же такого могла она увидеть в подвале Паттерсона.

Она опять взглянула на Итана. Все ощущения и инстинкты говорили ей, что Итан не убийца, и если она не может доверять этим инстинктам, ей следует поискать другую работу.

– Наш отец никогда не трогал нас и пальцем, – тихо сказала она. – Хейли получила эти шрамы у Паттерсона. Она… она начала с ним встречаться, когда была еще очень молода.

– Насколько молода? – спросил Макс, явно вспомнивший шок Нелл там, в подвале.

– Похоже, что ей было двенадцать-тринадцать лет, – неохотно сказала она. – Не старше. Как раз когда мы потеряли мать.

Итан выглядел так, будто ему дурно, но он был полицейским и сразу ухватил важность сказанного Нелл.

– Похоже? Ты что, тоже это видела?

– Да. Я… тайком посетила дом Паттерсона.

– И видела подвал.

Нелл кивнула.

– Я там видела… какие между ними были отношения.

После минутного молчания Итан неуверенно заметил:

– Все это дерьмо. Ты никак не могла этого видеть, равно как ты не могла видеть меня и Хейли.

– Никак не могла, – устало согласилась Нелл и упрямо повторяла: – И все же видела.

– Полная бессмыслица, – Итан повысил голос. – Ты сама сказала, что можешь видеть только что-то из памяти того места, где находишься. Я никогда не был здесь с Хейли, тогда как же ты смогла – как это ты там выражаешься? – подключиться к какой-то сцене между ней и мной?

– Хороший вопрос, – тихо одобрил Макс.

– И мне хотелось бы дать на него хороший ответ. – Нелл вздохнула. – Не знаю, Итан, как это у меня получилось. Возможно, я концентрировалась на Питере Линче, а ты оказался здесь, и возникла связь, и я попала в ту гостиную, где вы с Хейли говорили о Линче.

– Ну да, это все прекрасно объясняет, – огрызнулся Итан.

– Послушай, мне очень жаль, что я не могу все объяснить логически, не могу ничего доказать. Но дело в том, что мы только начинаем разбираться, как работают паранормальные способности, и до сих пор у нас чертова уйма вопросов и почти никаких ответов. Я не могу объяснить, каким образом я умудряюсь увидеть то, что вижу, я только знаю, что я это видела. Я там была, в прошлом, и наблюдала сцену между тобой и Хейли.

– А это, – так же тихо добавил Макс, – для тебя нечто новое. Верно? То, что память, в которую ты включаешься, принадлежит другому месту?

Она кивнула.

– С самого начала совсем другие ощущения. Мне пришлось прорываться туда, использовать мою энергию иначе. И очень трудно возвращаться.

– Похоже, ты попала прямиком в воспоминания Итана? – предположил Макс.

Итан выругался.

– Слушайте, мне от всей этой чертовщины не по себе. Даже если бы это было возможно, во что я не верю.

Нелл вспомнила потрясение во взгляде сестры, и ей захотелось объяснить обоим, насколько это видение отличалось от других. Но голова болела, она устала, и оставалась еще одна вещь, которую непременно следовало сделать сегодня.

Она поднялась на ноги, не возразив против помощи Макса, и оперлась на его руку. Когда голова перестала кружиться, она сказала:

– Итан, тебе придется избавиться от помощника. Мне надо кое-что тебе показать. – Она повернулась к Максу. – Мне надо вам обоим кое-что показать.

Дом, когда-то принадлежавший Перл Галлахер, не представлял собой ничего особенного, простой домишко на четыре комнаты с цинковой крышей. Хозяйка упорно отказывалась что-либо изменять, утверждая, что любит все простое. Единственное, на что она согласилась, так это на канализацию, и то только потому, что Адам Галлахер настаивал, что все другие варианты – сплошная антисанитария.

Дом исправно служил Перл убежищем, и, наверное, не было ничего странного в том, что он ненадолго пережил хозяйку.

Почти все сгорело. Остался только фундамент в окружении обгорелых столбов, провалившиеся перекрытия, покореженные цинковые листы и разные мелочи, которые сохранились на удивление хорошо. Например, кухонная раковина, которая осталась в обгоревшей столешнице и даже не покрылась сажей. Еще старая спинка кровати, засыпанная вокруг обугленными остатками провалившейся крыши.

– Зачем ты меня сюда привела? – спросил Итан, обозревая руины. Ни он, ни Макс не обратили внимания, что здесь недавно кто-то копался. А если и заметили, то решили, что это мародеры.

– Я расскажу об этом только один раз. – Нелл натянуто улыбнулась, отняла у Макса свою руку и повернулась к ним лицом. – В тот вечер, когда должен был состояться бал, я прибежала сюда, чтобы показать бабушке мое платье. Когда я постучала, она не отозвалась, поэтому я вошла. Я слышала шум душа и решила подождать несколько минут, уж очень мне хотелось похвастаться своим платьем. Нелл замолчала. И хотя ей казалось, что ее лицо ничего не выражает, было в нем, видно, что-то такое, что заставило Макса сделать шаг к ней.

– Нелл? – Голос был низким, обеспокоенным.

Она заставила себя продолжить.

– У меня и раньше бывали видения, но они были быстрыми, мимолетными. Легкоузнаваемые сцены, и я привыкла считать эти видения частью своей жизни. Частью проклятия Галлахеров. Ничего особо драматического или трагичного, просто слегка тревожные. Но этой ночью… я увидела нечто, чего мне никогда не приходилось видеть раньше.

– Что? – поторопил ее Итан, заинтригованный помимо своей воли.

– Я увидела сцену убийства. – Голосом, который ей с великим трудом удалось заставить звучать спокойно, она описала, что видела кровь и следы дикой борьбы, тело, изогнутое так, что не было видно лица.

– Значит, ты не знаешь, кто это был? – спросил Итан.

– Нет, нет, я знаю. Я и тогда знала.

– Каким образом, если ты не видела лица? – удивился Макс.

– Там лежал кулон. Серебряный кулон, и я его узнала. – Нелл повернулась и пошла через руины к тому месту, где много лет назад в нескольких футах от дома был вырыт погреб для овощей. – Я знала, что тело должно было быть спрятано или похоронено где-то поблизости Я не знала, где начать искать, к тому же столько лет прошло. Да еще это видение, которое я видела в лесу. – Она взглянула на Макса, и он кивнул.

– Ты видела человека, несущего тело женщины. Вот почему ты не беспокоилась, что может произойти убийство. Ты уже знала, что это случилось.

– Я была практически в этом уверена. Но в том видении тело несли к этому дому, шел сильный дождь, и я знала, что она… она была убита здесь. Мне кажется, что он собирался зарыть тело где-то в лесу, но не смог из-за грозы. Поэтому принес ее назад.

Итан посмотрел на обгоревшую дверь погреба.

– Ты хочешь сказать, что тело там, внизу?

– Я была здесь утром. О погребе я забыла. Когда я была маленькая, он был не виден из-за старого сарая с садовыми инструментами, им никто не пользовался. Но после того как я немного поискала в доме, я вспомнила и нашла его. Дверь была заперта, но я сняла замок.

Макс и Итан обменялись взглядами и дружно нажали на дверь, за которой оказались ведущие вниз, в темноту, каменные ступени. Сразу же запахло сыростью и затхлостью.