Из этого соотношения между старым христианством и неоязычеством проистекает немало недоразумений. Одни рекламируют неоязычество как революционную религию, чувствуя прогрессивную тенденцию, но не видя искажения в сторону мистицизма. Другие хотят защитить церковь от фашистской идеологии, полагая при этом, что они действуют по-революционному. Может быть, такая позиция и верна с учетом нынешней политической ситуации, но при ее развитии в долгосрочной перспективе она вводит в заблуждение.
Среди социалистов много таких, которые не хотели бы полностью отказываться от "религиозного чувства". Они правы в той мере, в какой имеют в виду вегетативную тенденцию развития, и неправы постольку, поскольку не видят реальных изменений и торможений, происходящих в естественной жизни. Еще никто не осмеливается коснуться сексуального ядра развития жизни и каждый неосознанно использует свой собственный сексуальный страх, для того чтобы занять позицию жизнеутверждения в форме революционных взглядов или религиозных переживаний, но буквально тут же превратить ее в отрицание жизни из-за отрицания сексуальности. Таким образом мы видим, что религиозные социалисты и экономические марксисты дополняют друг друга.
В ходе сексуально-экономических исследований был сделан правильный вывод из естественнонаучных предпосылок этой дисциплины и наблюдений над социальными процессами. Он заключается в следующем: необходимо способствовать осознанию и развитию жизнеутверждения в его субъективной форме положительного отношения к сексуальному наслаждению и в его объективной форме рабочей демократии. За жизнеутверждение следует организованно бороться. Страх людей перед наслаждением является самым могучим противником жизнеутверждения, укоренившимся в психической структуре людей.
Органический страх получения наслаждения, возникающий из-за социально обусловленных нарушений этого процесса, образует под видом скромности, нравственных представлений, покорности вождю и т. д. ядро всякого рода трудностей, с которыми повседневно сталкивается практика массовой психологии и сексуальной политики. При этом, правда, стыдятся импотенции и неспособности подарить жизненное счастье так же, как стыдятся и разделять реакционные политические взгляды. Как потенция, так и революционность остались высокими идеалами, и каждый реакционер выступает сегодня в облике революционера. Но о том, что разрушено счастье чьей-то жизни, а у кого-то позади жизнь, растраченная впустую, неохотно хотят слышать. Поэтому люди в возрасте всегда активнее защищаются от конкретного жизнеутверждения, чем молодежь, а молодые люди с возрастом становятся консервативнее. Ведь не хочется признавать, что можно было бы устроить свою жизнь лучше, поэтому теперь отрицают то, что когда-то поддерживали. Для осуществления собственных желаний необходимо преобразование всего жизненного процесса, разрушение многих полюбившихся способов суррогатного удовлетворения и иллюзий. Впадая в отчаяние, не решаются отказаться от привычной жизни. И исполняющим волю авторитарной государственной власти не препятствуют, так как имя им — «отец» и "мать".
Но развитие жизни нельзя остановить. Процесс общественного развития не без основания воспринимается как естественный процесс. Может быть, еще раз окажется возможно согнуть человека, принудив к аскетизму, повиновению авторитарной власти, отрицанию жизни, но в конце этого пути — победа естественных сил в человеке, единство природы и культуры. Налицо все признаки очевидного восстания естества против наложенных на нее оков образа жизни.
Только теперь по-настоящему и началась истинная борьба за "новую жизнь", но сначала в форме тяжелейшего материального и душевного потрясения индивидуального и общественного бытия. Тот же, кто способен понять жизнь, не отчаивается. Тот, кто сыт, не крадет. Тот, кто испытывает сексуальное счастье, не нуждается ни в какой "моральной опоре" и способен на свое самое естественное "религиозное переживание". Жизнь очень проста, проста так же, как и эти факты. Она становится сложной только под действием проникнутой страхом перед жизнью структуры человеческой психики.
Всеобщее теоретическое и практическое возобладание простоты жизненной функции и обеспечение ее продуктивности называется культурной революцией. Ее основой может быть только естественная рабочая демократия. Любовь, труд и знание — естественные источники нашего бытия. Они и должны управлять им.
Перевод с немецкого В. А. Брун-Цехового
Под редакцией доктора медицинских наук В. П. Наталенко
