– Но Африканский корпус Роммеля не обладает достаточной пробивной силой. – Попытался возразить Гальдер, не любивший генерала Роммеля и не собирающийся это скрывать. – К тому же, командующий этим корпусом склонен к авантюрам и плохо управляем, кроме того, его невозможно застать в штабе корпуса.

– Гальдер, если генерал не просиживает штанов в штабах, то это не значит, что он плохой генерал. – Взорвался Гитлер, не любивший Гальдера и ждавший только серьёзного повода убрать его с поста начальника генерального штаба. – А если Африканский корпус не имеет достаточной пробивной силы, то его надо усилить. Сколько танков имеет Роммель?

– Около двухсот панцеров. – Поспешил отрапортовать Паулюс. – В корпусе две дивизии, их них только одна танковая. Но кроме немецких частей там также находятся шесть итальянских дивизий, из них одна танковая. Хотя нужно признать, что итальянские танки намного слабее и наших панцеров, и английских танков.

– А сколько у англичан? – Продолжил Гитлер.

– По не уточнённым данным, не менее шестисот. – Ответил ему Паулюс, сколько их в армии Уэйвелла на самом деле не знал точно никто в германском генштабе, но цифра наверняка должна была произвести впечатление на фюрера. – Но большая часть из них лёгкие крейсерские танки, и хорошо бронированные, но слабо вооружённые пехотные «"Матильды"» и «"Валентайны"». Если броня первых легко пробивается нашими пушками, то орудия вторых не в состоянии как–либо навредить нашим панцерам.

– Надо усилить Роммеля полноценной панцердивизией. И передать ему хотя бы одну пехотную дивизию, а лучше две. – Сделал вывод из услышанного Гитлер. – Браухич, выделите для Роммеля танковую дивизию, которая ближе всего к Италии. И подыщите какие пехотные дивизии лучше всего подойдут для действий в пустыне. Их нужно перебросить в Африку не позднее середины апреля.

– Но, фюрер, мы сможем снять их только с восточного направления. На западе у нас ни одной полностью укомплектованной панцердивизии нет, да и пехотные части вряд ли соответствуют предъявленным требованиям. – Пытался возразить Браухич.

– Браухич, у вас почти два месяца для укомплектования войск восточного направления. – Вспыхнул Гитлер. – За это время вы сможете перебросить и пополнить несколько таких дивизий. Немедленно найдите кого можно перебросить в Африку для усиления наших войск, находящихся там.

Внимательно выслушивающий продолжение этого разговора, начальник генштаба Гальдер, давно уяснивший, что Гитлера легче обмануть, чем переубедить только кивнул головой, надеясь потом внести свои коррективы в его решения, но не тут то было.

– И учтите, Гальдер, что я обязательно проверю все ваши распоряжения по Африке. – Мстительно закончил свою тираду Гитлер.

Гальдер недовольно посмотрел на Паулюса, в очередной раз подсунувшего ему своего «"швабского задиру"». Паулюс постарался сделать вид, что не заметил этого взгляда. Ну что же он выполнил обещание, данное Эрвину. А дальнейшее течение событий зависит только от фюрера, который кажется уже воспринял его точку зрения. Хотя нужно признать, что Паулюс с самого начала был уверен, что решение греческой и югославской проблемы не требует такого количества войск, как намечал в своих планах Гальдер. И сейчас он действовал не столько из дружбы, сколько из убеждения в возможности другого решения возникшей проблемы.

– Когда генерал Роммель может начать активные действия? – Спросил Гитлер.

– По моим сведениям через три дня. – Ответил Паулюс, отметив очередной недовольный взгляд Гальдера. Паулюс внутренне усмехнулся, что скажет Гальдер, когда узнает, что на самом деле Африканский корпус уже начал активные действия несколько дней назад.

– Ну что же, наверное, это правильное решение проблемы. – Сделал вывод Гитлер, немного подумал и добавил. – Но даже если мы ошибаемся, у нас достаточно времени исправить допущенные ошибки.

Гитлер отошёл от карты к столу совещаний. Генералы переместились вслед за ним.

– Теперь о восточной кампании. – Продолжил Гитлер. – Канарис, что доносят ваши подчинённые о реакции русских на начало наших приготовлений?

– Мой фюрер, пока никакой реакции Кремля не отмечено. Разведка доносит о полном спокойствии военного и политического руководства русских. Не отмечено никакого перемещения войск к Западной границе. Происходит очередное переформирование танковых и механизированных частей. Большевики очень любят то расформировывать их, то заново создавать.

– Сколько у русских танков? – Спросил Гитлер.

– По нашим данным в Западных округах более восьми тысяч. – Осторожно ответил глава Абвера. Заметив удивление генералов, он продолжил. – Но большая часть из них лёгкие Т–26, русские варианты английского Виккерса. По опыту боёв в Польше мы можем сказать, что серьёзной опасности для наших панцеров они не представляют. Остальные быстроходные БТ, которые хороши на парадах, но имеют слабое бронирование. К тому же русские танковые части эшелонированы до самого Днепра и не смогут быть введены в бой одновременно. Так что у нас будет подавляющее превосходство практически по всему фронту.

– Генерал Кёстринг сообщал о появлении у русских какого–то нового танка. – Подал голос Браухич.

– Сведения о новом танке русских отрывочны и не достоверны. – Вынужден был признать Канарис. – Известно только, что его предположительно вооружили 76-миллиметровой пушкой и он имеет противоснарядное бронирование. Также нам известно, что комиссия обнаружила в нём так много недостатков, что производство этих танков отложено до их устранения. Даже если они появятся на фронте, скорее всего это будут единичные экспериментальные варианты.

Гитлер удовлетворённо кивнул, сообщённые главой Абвера сведения совпадали с тем, что уже было ему известно.

– Как бы мы не секретничали, но апрель станет конечным месяцем, когда произойдёт неизбежная утечка информации. – Напомнил Йодль. – Русские наверняка уже всё знают. Или узнают в ближайшее время.

– Если они знают, то почему держат свои армии на расстоянии триста, а то и четыреста километров от границы. – Высказал свои сомнения Паулюс. – Склады снабжения и аэродромы Красной Армии выдвинуты к самой границе, что позволит нам сразу же уничтожить или захватить их.

– Паулюс более объективен, – поддержал его Гитлер.

– Благодарю, мой фюрер, но это не моя заслуга, а Абвера. – Паулюс сделал лёгкий полупоклон в сторону адмирала Канариса. Тот благодарно кивнул.

– Если большевикам известен точный срок нападения, то они могут и не торопиться с приготовлениями. – Продолжал ворчать Йодль.

– Гальдер, а что с Львовским и Белостокским выступами, убрал Сталин свои армии или нет? – Поинтересовался Гитлер.

– Нет, мой фюрер, – откликнулся тот, – все войска в этих выступах остаются на месте.

– Вот вам Йодль, ещё одно доказательство. Как ни бездарны большевистские маршалы, но даже в Кремле должны понимать, что эти армии сидят в громадных мышеловках, которые нам остаётся только захлопнуть. – Торжествующе подвел Гитлер итог дискуссии.

– Мой фюрер, – продолжил Гальдер, – сегодня мне передали послание русского военного атташе.

– О чём?

– Он сообщает, что на середину мая русские намечают большие манёвры в восточной Белоруссии с участием войск Западного и Киевского округов. Приглашают на них высшее руководство вермахта.

– Ну вот! – Торжествующе воскликнул Гитлер. – Каких доказательств вам ещё нужно, Йодль. Мой кремлёвский коллега Сталин делает всё возможное, чтобы облегчить нам задачу. Когда мы посадим его в клетку в Берлинском зоопарке, я лично повешу ему на шею Железный крест, который он заслужил этим решением.

Генералы заулыбались, фюрер любил проявить чувство юмора. И хотя не всем нравились его остроты, полагалось реагировать на них адекватно. Насладившись произведённым впечатлением, Гитлер продолжил:

– Ну что же господа, пора подвести итоги нашего совещания. В ближайшие дни нужно произвести подготовку наших войск к вторжению в Югославию. Датой нападения определить шестое апреля. Одновременно произвести все намеченные мероприятия по вторжению в Грецию. Африканскому корпусу генерала Роммеля наступать в направлении на Каир. На востоке продолжать все приготовления к вторжению в Россию. Дату начала войны против русских оставляем прежней. Кейтель, оформите это решение в виде приказа и принесите мне на подпись. Совещание закончено. Гитлер повернулся и поспешил к выходу. Вслед нему потянулись генералы.