– Итак, единственно правильным решением будет избрать новым вождем, усаке усакия прямого потомка наших древних правителей, достойного Психипкуа из рода Орла. Прошу высказать свое мнение.

Ехчки начал поочередно обращать свой взор к каждому из присутствовавших. Член совета, на котором останавливался взгляд Кури вставал и громко объявлял свое решение. Единогласно усаке усакия был избран сорокалетний Гуаска Психипкуа.

Новый вождь встал и с достоинством поблагодарил соплеменников за высокую честь, ему оказанную. Во всем его облике: в гордой осанке, в благородных чертах лица была видна порода, древняя царственная кровь земных владык Гуатавиты, родичей женщины-змеи Фуратены.

– Не угодно ли усаке объявить имя своего преемника, чтобы мы могли начать обряды посвящения? – вопросил ехчки.

Психипкуа назвал имя. Это был сын его сестры – еще одна древняя традиция муисков, согласно которой наследование всех должностей и имущества шло исключительно по женской линии, от дяди к племяннику.

– Я так и думал, – вздохнул Кури. – Боги давно мне открыли свой промысел. Хотя, признаться, мне виделась и иная судьба парня. Из него бы вышел неплохой ехчки, сначала мой помощник, а затем и…

Он не договорил.

Похороны усаке Мичуа прошли в соответствии с обычаями, но быстро и без лишней помпы.

Еще с момента прихода вождя к власти жрецы приготовили ему тайное место для погребения.

Теперь, когда Мичуа скончался, его тело поместили в выдолбленный ствол священной пальмы. Снаружи и изнутри ствол был покрыт тонкими золотыми пластинами. Но не в три слоя, как это полагалось, а всего лишь в один. И золота стало у муисков поменьше, чем прежде, и тратить благородный металл на недостойного правителя было жалко. Но какой ни был, а все же владыка.

Гроб опустили в глубокую яму, пол которой был выстлан шкурой медведя-убийцы. Тут же были брошены тела четырех повешенных гуеча. Покойный должен был попирать их ногами. Все это было засыпано тонким слоем песка.

Сверху уложили прощальные дары, которые могли пригодиться покойному в загробном царстве: расписные плащи, золотых идольчиков чунсо, оружие. После чего яму тщательно заровняли землей, чтобы скрыть всякие следы захоронения. И в завершение всего на могилу отвели воды ближайшего ручья, чтобы навсегда утаить от людских глаз место успокоения усаке.

Ехчки даже не стал совершать заупокойного жертвоприношения.

Боги ждали иного действа. Радостного. Предстояла церемония возведения на престол нового правителя.

Конечно, для полного соблюдения ритуала нужен был мельчайший золотой песок. Но где его взять? Последний раз такая пышная церемония проводилась еще при старых владыках.

К удивлению Кури и совета племени Гуаска Психипкуа отказался от публичного праздника. Не до того. Суачиас совсем близко. Не стоит привлекать их внимание. Всем памятны беды, которые принесли бледнолицые народу муисков.

Усаке твердо заявил, что в одиночку справится с обрядом. Жрецы, военачальники и народ сопроводят его к берегу священного озера Гуатавита, где и станут дожидаться возвращения своего вождя. Естественно, Психипкуа велит приготовить праздничное угощение и хмельную чичу, чтобы день его восшествия на престол надолго запомнился соплеменникам.

После недолгих споров совет признал справедливость решения усаке.

Старый Кури, для виду поворчав, на самом деле в душе был доволен поступком Психипкуа. Жрец увидел, что не ошибся в своем выборе. Это как раз тот вождь, который и нужен их народу в столь трудное время. Покойный Мичуа ни за что не разрешил бы урезать свою церемонию введения во власть. На то он и был пришельцем, так и не ставшим здесь по-настоящему своим. Гуаска Психипкуа волен поступать так, как считает нужным. Он плоть от плоти этого народа, потомок древних властителей из племени Орла. Ему близки и понятны проблемы соплеменников.

Глубокой ночью усаке усакия тихо выплыл на середину священного озера Гуатавита. Не было на нем золотого покрова, и не стояли на плоту блюда с богатыми приношениями женщине-змее.

Воззвал Психипкуа к великой Фуратене, чтобы благословила она его править народом муисков.

И увидели люди, стоявшие на берегу, как нечто огромное и темное вынырнуло из озерных вод. И были это извивающиеся кольца огромной змеи. Через мгновение видение исчезло, но поняли муиски, что пришелся по нраву женщине-змее их новый вождь.

Ехчки прибыл в кука во внеурочный день.

Едва завидев старого жреца, Тикисоке понял, что произошло нечто серьезное. И действительно, новости, принесенные Кури, были ошеломляющими. Погиб на охоте усаке Мичуа, и теперь селением правит другой вождь.

Сердце мальчика сильно застучало. Так вот что означало его видение на священном озере.

Верховный жрец велел Ксике ехать с ним. Юноша станет помощником Кури. Уже завтра усаке усакия совершит над молодым жрецом обряд посвящения.

Потом ехчки обернулся к мальчику, стоявшему рядом с Ксикой.

– Собирайся и ты, Гуаска Тикисоке. Племя призывает тебя на службу.

Великая Фуратена! Неужели он через столько лет вновь увидит родных: маму, отца.

Как бы прочитав его мысли, Кури печально покачал головой:

– Нет, Тикисоке, ты отправишься не в селение, а гораздо дальше, в горные пещеры, где тебе предстоит прожить в уединении семь лет. Только я, Ксика, да несколько старших жрецов будем время от времени навещать тебя.

Боги всеблагие! Да что же за службу придумало для него племя?

И вновь отозвался ехчки на тревожные мысли мальчика:

– Усаке усакия Гуаска Психипкуа назвал тебя своим преемником.

Ах, Фуратена, Фуратена! Не зря ты улыбалась…

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

Старый Немекене насмешливо «взглянул» на собравшихся вокруг его хижины селян. И каждого от этого взгляда пробрала в тот момент дрожь.

Они знали, что Немекене безнадёжно слеп, но всё равно, когда он «смотрел» на них своими невидящими бельмами, им казалось, что старик лишь притворяется беспомощным, видя каждого члена общины насквозь, заглядывая в их души намного глубже, чем даже сам демон смерти Гуахайоке.

– И какую же историю вы хотите послушать сегодня? – хрипло прошелестел Немекене, уже примерно догадываясь, о чём попросят рассказать собравшиеся этим вечером у его жилища соплеменники.

Среди селян пронёсся тихий шёпот, словно ветер трепал сухие початки абы.

Немекене снова усмехнулся. Вечер выдался прохладным, а в такие вечера старик был готов рассказывать свои удивительные истории хоть до самого утра, когда на небе снова засверкает ясноликий бог солнца Суа…

Никто не знал, сколько времени живёт Немекене в маленьком заброшенном селении у подножия Кордильер. Ставшие стариками воины рассказывали, что Немекене был стар уже тогда, когда они были совсем молодыми.

Никто не знал, сколько ему на самом деле лет.

Некоторые утверждали, что Немекене когда-то был великим воином-охотником, и звали его тогда совсем по-другому. Всю свою жизнь великий охотник вёл непрекращающийся поединок с чёрной пумой, которую жители окрестных деревень окрестили Демоном Смерти. Много жизней забрало чёрное исчадие, прежде чем копьё Немекене навеки оборвало её жизнь. То была последняя охота великого воина. Он убил зверя, но и сам не уберегся, потеряв в решающей схватке ногу.

Никто не знал, действительно ли всё так и было.

Нельзя было с точностью утверждать, что Немекене и есть тот самый охотник за Демоном Смерти. Во всяком случае, сам старик никогда о себе ничего не рассказывал. Он рассказывал о другом, удивительном и внушающем слушателям суеверный страх. Откуда ему были известны все эти истории, этого тоже никто не ведал.

Члены маленькой общины заботились о Немекене, как о какой-нибудь реликвии: кормили его, помогали по хозяйству. Им страшно было даже подумать, что они будут делать, когда старик, наконец, умрёт, а вместе с ним умрут и его удивительные истории, запомнить которые не раз безуспешно пытались члены общины.