— Зачем? — изумился Филипп: — Тебя не удерживали, за тобой никто не следил, вышел бы за ворота и галопом — прямо сюда! Без всякого риска!
— Филипп Андреевич, — сказал Алеша, — так ведь дело в том, что снаружи нельзя, забраться во двор Кожуха. Ворота днем сильно охраняют, а ночью они заперты, и два человека караулят их изнутри. Только вздумаете открыть — сразу шум поднимут, и сбежится человек пятьдесят!
— А зачем нам ворота, что, через частокол нигде нельзя перелезть?
— В том-то и дело, что нельзя. Гребень частокола длинными иголками утыкан. А иголки те, сказывают, смолой травленой смазаны. Птица сядет и тут же помирает.
Картымазов многозначительно посмотрел на Медведева.
— Ну ладно, — упорствовал Филипп, — ты же принес отпечаток ключа от калитки. Мы бы прошли в нее и…
— Да, но калитка открывается этим ключом только изнутри, а снаружи не то что замка, даже самой калитки в частоколе не видать!
— Ну и ну… — обескураженно произнес Филипп. — Тогда я не понял, как же мы попадем туда?
— Сейчас скажу. Выслушал меня Кожух и говорит: "Да ты ведь доброхот, парень! Не иначе как враги мои тебя послали все узнать да выведать!"
Ну, тут я обиделся до слез: "Да что ты такое говоришь, хозяин! Да, коли б я от врагов твоих послан был, зачем бы я тебе все это рассказывал?! Никто меня за язык не тянул. Мог бы все узнать и уйти. Но я службу тебе служить хочу, для того и из дому убежал…" Он подумал немного и, кажется, поверил, однако не до конца. "Ну что же, — говорит, — ладно, но я тебя проверю. И сегодня же. Прямо сейчас". Тут он мне рассказывает, где лежат земли Федора Лукича и Филиппа Андреича, и говорит: "Эти люди — мои враги. Враги князя Семена. Я хочу, чтобы ты узнал, что они собираются делать в ближайшие дни". И вроде как ненароком добавил: "Там, рядом с Картымазовым, некий Медведев живет, так ты туда не ходи, мы с ним сегодня ночью сами рассчитаемся". Я стал собираться и перед самым уходом узнал что Кожух и правда отправляет к нам пятнадцать своих людей, но выбрал самых скверных и предупредил, чтобы остерегались измены и засады. А командовать ими приказал вообще новичку, который буквально только что от князя Семена к ним прислан был с небольшим отрядом подмоги.
Видно, опасается все же Кожух, что я кем-то из вас подослан. Так что завтра в полдень мне лучше вернуться к нему с самыми правдивыми сведениями. Тогда я — свой человек. У меня будут ключи, что сделает Ефим, и я ночью открою вам калитку изнутри… А дальше уже — как велите. Могу с вами уйти, а если надо — могу у Кожуха на службе и подольше остаться.
— Ну что ж, неплохо, Алеша, — одобрил Медведев.
— Что значит "неплохо"?! — возмутился Филипп. — Да это же просто невероятно, какой он ловкий! Я бы ни за что всего этого не сообразил! Честно говорю!
Алеша покраснел.
— Ну-ну! — строго сказал Медведев. — Не захваливайте ученика! Алеша в целом справился, но допустил несколько ошибок, которые могут сказаться в будущем.
— Каких? — с живым интересом спросил Алеша.
— Мы поговорим об этом наедине завтра утром, — потрепал его по плечу Медведев. — Близиться полночь, и пора подумать о встрече гостей, а тебе надо выспаться. Я провожу Алешу и вернусь, — сказал Медведев друзьям и вышел вместе с юношей.
Они медленно шли через двор.
— А теперь расскажи мне, что ты узнал об этом Степане, — негромко спросил Медведев.
— Мало я узнал, Василий Иванович. Он близкий приятель Кожуха. Появился совсем недавно. Говорят, перебежчик из Москвы. Хороший воин. За нападение на Картымазова Кожух его расцеловал при всех и отправил представиться самому князю Семену. Князь находится где-то далеко, и Степан от него пока не вернулся. Говорят, ему лет двадцать, крепкий, русый, прозвище — Ярый. Вот и все.
— Да, немного.
— Он новый, потому его не все знают. А приметы, конечно, никакие. Половина людей Кожуха; молодые, русые и крепкие.
— Ладно, Алеша. Отправляйся в наш тайный лагерь у озера. Отоспись там спокойно, а то тут ночью много шума будет. А утром обо всем поговорим, как тебе дальше быть и что сказать Кожуху.
Медведев вернулся в дом.
— План спасения Настеньки у меня готов. Мы обсудим его позже. А сейчас давайте решим, как поступить с людьми Кожуха, которые появятся здесь через пару часов.
— По-моему, надо перебить всех, а одного-двух взять живьём и допытать. Да как следует!
— Не горячись, Филипп, — возразил Медведев. — Надо подумать, что нам сейчас важнее. Вспомни, с какой целью затеяно нападение. Во-первых, припугнуть меня и этим склонить к измене; во-вторых — проверить наши силы; и, наконец, в-третьих — выяснить, не от нас ли пришел Алеша. Мы не можем показать, что знали о; нападении. Этим мы выдадим Алешу, и тогда все осложнится. Если некому будет открыть калитку изнутри, нам придется рисковать, делая подкоп под частокол или еще что-нибудь выдумывать, а на это мало времени. Поэтому лучше, чтобы Алеша вернулся завтра к Кожуху, не лишившись его доверия. Сегодняшняя неудача его людей должна выглядеть чистой случайностью. Сделаем так…
Через полтора часа в Березках все было готово к началу игры, известной под названием "военная хитрость", подобной тем, в которые Василий Медведев уже много раз играл на Донской засеке, а теперь решил сыграть с Яном Кожухом Кротким.
Четверо часовых спокойно прогуливались вокруг дома, из которого доносилось мирное похрапывание. В сарае притаились люди Картымазова и Бартенева. Все были полураздеты, но оружие держали под рукой.
В половине второго появился Никола и доложил Медведеву, что по реке плывут три лодки и что на берегу за ними следят Клим и Гаврилко.
Через двадцать минут явился Гаврилко с донесением:
— Шестнадцать человек высадились на берег в четверти версты от дома и крадутся сюда лесом.
Часовые стали держаться ближе к деревьям, чтобы не подставить себя под стрелу.
Еще десять минут прошли в томительном ожидании.
Вдруг ночную тишину рассек пронзительный вопль Клима, который, проводив гостей почти до самого дома, оставаясь для них незаметным, изобразил часового, застигнутого врасплох.
— Караул! Люди! — истошно заорал он и бросился поглубже в лес, чтобы не остаться наедине с врагами.
Часовые тотчас подняли жуткий крик и кинулись в дом, якобы прятаться. За ними с обнаженными саблями в руках с громким кличем и ругательствами выскочили из лесу нападающие и, окружив дом, принялись яростно ломать дверь, предусмотрительно припертую бревном изнутри. Полураздетые люди Медведева оказали в пустых оконных проемах дома отчаянное сопротивление! Нападающие, намереваясь поджечь дом, бросили в полупотухший костер огромную вязанку хвороста, якобы случайно валявшуюся рядом. Вязанка, заранее облитая медвежьим жиром, ярко вспыхнула. Весь двор осветился, и тогда с крыши дома на головы нападавших стали прыгать полуголые люди и саблями в руках. Завязался бой во дворе и когда уже стало казаться, что нападающие снова теснят защитников к дому, а те отступают, двери сарая распахнулись, и оттуда появилось подкрепление. Нападающие оказались меж двух огней и дрогнули. Люди Медведева с криками торжества бросились в атаку, а люди Кожуха отступили к лесу и, рассыпавшись в темноте, начали отступать к оставленным на берегу лодкам. Люди. Медведева кричали, шумели и старались делать вид, будто преследуют противника, но на самом деле сдерживались изо всех сил; потому что нападающие действительно оказались неважными воинами, кроме одного ловкого молодого человека, который ими командовал. Они успели потерять пять человек убитыми, а из защитников Березок все были живы и лишь несколько людей получили ранение.
Медведев появился на коне и, приостановив своих людей, позволил отступавшим сесть в лодки.
У реки было светлее — наступало утро, небо на востоке быстро бледнело.
Несмотря на ругань и проклятья своего командира, воины Кожуха торопились поскорее покинуть землю. Когда уже стало ясно, что они успеют отчалить, люди Медведева, изображая запоздавшую погоню, высыпали на берег с яростными угрожающими криками. Медведев давно уже понял, что единственный стоящий воин в этой компании — молодой предводитель. Это он нанес довольно тяжелую рану одному из людей Филиппа, и Никола, столкнувшись с ним, едва не потерял руку, чудом отделавшись легкой царапиной.
