Парень смущенно опустил руку, поняв, что рукопожатие отменяется и сказал:

— Дмитрий, но ты можешь звать меня Димой. А о тебе я узнал от дяди.

— Тоже от дяди, забавно. А как он выглядит твой дядя?

Выслушав словесный портрет, Авор сказал:

— Либо у нас общий дядя, либо все наши родственники так же похожи, как и мы сами, — глядя прямо в глаза изумленному Диме Авор продолжал. — Ну а что он тебе еще рассказывал, а то мне он не успел даже имени твоего сказать.

— Ну вообще он много чего рассказывал. Но суть в том, что должен прийти ты, и мы будем спасать мир. Я так понял. — Дима выглядел растерянным. — В это я не верил, но тем не менее ты здесь, так что может и все остальное правда. Я даже не знаю. Еще он сказал, что завтра днем приедет и расскажет нам о том, что мы должны делать дальше.

— Если я соглашусь.

— А смысл отказываться? Дядя сказал, что это не опасно для жизни. Значит можно попробовать, раз это кажется ему столь важным. Хотя мне кажется, что он немного сдвинутый на тему спасания мира.

Последнее предложение Авор не понял, да оно и не показалось ему особенно важным. А вот из предыдущих он сделал вывод, что дядя не рассказывал Диме ничего про то, что его мир может быть уничтожен. Для Димы главным было, что он ничем не рискует. Даже в случае, если их попытка будет неудачной, он скорее всего умрет до того, как Земля будет подвергнута обработке, не понятно чем, правда. Этот вопрос Авор также собирался задать дяде. Ничего страшного, до завтра он подождет, а уж потом задаст все интересующие его вопросы. Он не марионетка и не станет играть в чужие игры без объяснений, которые покажутся ему достаточными.

Но сейчас важнее решить некоторые другие вопросы, что он и не замедлил сделать.

— Где ты думаешь держать меня до завтра?

Подумав несколько секунд, Авор получил ответ:

— Можно у меня, предки все равно уехали на дачу и вернутся только через день. Пойдем, если у тебя нет другой хаты.

Авор не понимал некоторых слов, но в целом смысл до него дошел и он с некоторым облегчением последовал за Димой.

— А ты не боишься оставаться на улице слишком долго? — спросил вопрос, за что заслужил от Димы взгляд в котором презрение смешивалось с непониманием.

Ответа на свой вопрос он так и не дождался. И напомнил себе, что это другой мир, здесь не знают, что такое радиация, постоянные излучения, которых не видно, но они сжигают тебя. Эти люди могут жить в свое удовольствие и наслаждаться жизнью.

Авор снова задал себе вопрос: способен ли он дать жизнь этому миру в обмен на жизнь своего, такого знакомого?

Вскоре они подошли к одному из подъездов в длиннющем доме. Зашли в него и поднялись на восьмой этаж. Дима открыл дверь и пригласил Авора входить. Тот повиновался, и оказался в квартире.

Дима отвел его в одну из комнат и сказал подождать.

Оставшись один Авор осмотрелся. Несомненно комната выглядела гораздо более знакомой, нежели все что он увидел за последние пятнадцать минут. Он понял, что в его мире сохранилось очень много вещей, предназначавшихся для создания домашнего уюта. Но были и вещи совершенно непонятного предназначения. Так на столе, видимо Димином, стояли какие-то коробки, в основном серого цвета, хотя на одной из них — самой большой — одна из граней была практически полностью черной. На ней было написано «SONY». Рядом стояла какая-то плоская коробочка с множеством кнопок. Более всего это напоминало пишущую машинку, вот только размеры, да и куда же вставлять бумагу. А возле всего этого валялся шлем. Хотя он и совершенно не был похож на шлем, было совершенно очевидно, что его нужно одевать на голову.

Созерцая на все эти незнакомые ему штуковины он не заметил, как сзади подошел Дима, и поэтому вздрогнул услышав его голос:

— Чай будешь?

— Да.

— Тогда пошли, — сказал Дима и Авор проследовал за ним на кухню.

Во время чаепития никто не произнес ни единого слова. Оба они казалось, изучают друг друга. Такие похожие, и в то же время разные.

Закончив пить чай Дима внезапно спросил:

— А как вы живете там?

Авор очень подробно рассказал ему про свой мир. Дима молча слушал. Когда рассказ был окончен, он вновь задал вопрос:

— Та чего ж ты решаешься, по-моему ответ здесь однозначный: мир надо спасать.

— Тебе легко говорить! А у меня там родители, друзья. Я люблю тот мир, хотя и знаю теперь, что он неправильный. И я не знаю пока, что скажу дяде завтра.

Они до позднего вечера проспорили о том, как поступить, но так и не пришли к единому мнению. Тогда Дима сказал.

— Ладно, утро вечера мудренее. Так что иди спать. А я полезу в сетку… Поиграюсь в какую-нить игруху до утра.

Вновь половина фраз была непонятна Авору. И только сейчас он заметил, что действительно хочет спать. Вернувшись в Димину комнату он улегся на предложенное ему место и стал смотреть на то как Дима ловко управляется со всем, что находится у него на столе. Его пальцы быстро пробежались по клавиатуре.

Вскоре он обернулся и сказал:

— Ну, надеюсь до утра решишься. Спокойной ночи.

После этих слов он одел шлем, на который Авор обращал внимание раньше.

— Спокойной ночи, — произнес Авор.

Но Дима его уже не слышал. В комнате находилось только его тело. А его мозг, его душа была в сетке. Сейчас он жил там.

Авор погрузился в раздумья, но через несколько минут заснул.

Вскоре в комнате автоматически отключился свет и до рассвета никто не тревожил темноту и тишину.

Лой стоял на холме и осматривал окрестности. Сейчас его, как никогда, волновал вопрос: Что же с ним происходит.

Все началось совсем недавно, месяц, может два назад. Иногда, он делал что-то сам того не зная. То есть какие-то воспоминания как бы пропадали из его головы. Когда с ним в первый раз это произошло, он подумал, что это все из- за того что он слегка напился днем раньше. Тогда он в первый раз в своей жизни выпил. Пьяным он себя не чувствовал, но по рассказам старших, предполагал, что выпивший человек может забыть все, что с ним происходило. Скорее всего он забыл бы эту историю через неделю. Но провалы в памяти случались у него с поражающей периодичностью. Самым странным было, то что после всех этих случаев он всегда оказывался на том же месте, где был до провала. Но проходило достаточно много времени. Один раз даже больше суток.

Он не мог ничего с этим поделать. Не мог никому рассказать про это, поскольку рисковал показаться ненормальным. Ну что можно сказать о человеке, который не может отвечать за действия, которые он совершал в течение суток. Разумеется, любой подумал бы, что Лой не имеет права состоять в клане, до тех пор, пока не сможет поладить со своим рассудком. Скорее всего ему бы запретили пользоваться общим оружием, ходить в бои с людьми, у которых он мог бы чему-то научиться. Никто не захотел бы идти с таким человеком в бой, доверять ему свою жизнь.

Может быть его бы даже выгнали за пределы поселения. Исходя из таких размышлений, Лой отмалчивался, делая вид, что ничего не происходит. Тем более за все это время никто и не заметил, что с ним что-то не так. А если и заметил, то не подал виду. Во всяком случае отношения между ним и остальными людьми клана ничуть не изменились. Лой не понимал, что бы это могло значить. Но он сделал вывод, что раз никто ничего не замечает, значит он не делает ничего необычного, ничего из того что выдавало бы его изменения. Эта мысль его несколько успокаивала. Он продолжал так думать до вчерашнего дня, когда произошло то, чего не могло бы произойти с Лоем, нормальным Лоем, который никогда не предавал друзей, не бросал их в беде. А то что произошло нельзя назвать иначе как предательством.

Сейчас у клана Ихс, в котором состоял Лой, были напряженные отношения с кланом Тсим. Не то чтобы велись постоянные боевые действия, с участием множества магов. До такого еще не дошло, но периодически между воинами случались стычки, люди гибли. А лидеры ни о чем не могли договориться. Вчера Лой и Хой были посланы в некое подобие разведки, с небольшим уведомлением о своем пребывании.