Иван ухмыльнулся (волчья у него, всё-таки, улыбочка, невольно заподозришь…).

— На других кораблях тоже не несмышлёныши командуют. Сами сообразят.

Аркадий присмотрелся к галере, которая шла вслед за ними. И действительно, там, на палубе тоже произошло шевеление, явно связанное с перемещением людей на гребную палубу и с неё. Обратил попаданец внимание и на изменение ритма барабана определявшего частоту гребков. Он несомненно участился. Следовательно, должна была возрасти и скорость казачьего флота. Аркадий глянул на движение соседней галеры. Брызг из под вёсел, пены у носа корабля стало больше.

«Чёрт, не помню, какие корабли называли «Пенителями моря»? Кажись, чайные клипера. Наши галеры создают при передвижении брызг как бы не побольше, чем клипера. Ходили бы они при этом ещё с такой скоростью. И голландец хренов заложил натуральные лоханки с соотношением длины к ширине судна около трёх к одному. Хочу ли я влазить в судостроение, есть ли у меня на это время — не играет роли. Есть такое русское слово: «надо»!

Лёгкий утренний бриз утих совсем, волны были на море символическими, сражаться предстояло, передвигаясь на мускульной тяге. Что для казаков было очень выгодно. Утомлённые греблей от самого Стамбула, гребцы осман, как их не стегай и пугай, выдать максимальную скорость не могли. Казаки же только недавно вышли из бухты, успели разогреться, но до утомления им было далеко.

Аркадий благоразумно не лез с советами к Ивану, осознавая, что в сражениях гребных флотов некомпетентен. Но до боя было явно ещё далеко, беседу, посчитал попаданец, завязать можно.

— Попробуешь занять параллельный туркам курс и неожиданно угробить экипажи сразу многих вражеских кораблей?

— Параллельно не получится. Они кучей идут. Причём, растянутой, скорее вширь по строю, чем в длину. Попробую врезаться в их строй, благо ребята на палубах одеты по-турецки и вымпелы у нас, их же.

— А они сами сразу по нам огонь не откроют?

— Не дай Бог. Тогда плохо нам самим придётся. Но… не должны. Обматюкать — обматюкают, а стрелять так сразу… не должны. Разве, капудан-паша отдаст приказ. Только я бы на его месте отошёл назад, подгонять отставших. Уж очень они растянулись. Видно команды у некоторых плохо слажены, а то и неполны. Нам разведчики докладывали, сам знаешь, что поход на нас намечался месяца через два. Видно султан приказал выступать немедленно. Вполне возможно, новому капудан-паше.

— Новыми ракетами сразу стрелять будешь?

— Нет, что ты! Первым делом проредим огненным боем и из луков людишек на верхних палубах. Они от нас такой подлости не ожидают, прятаться не будут. отошёл назад, подгонять отставших. ткроют?ах одеты по-турецки и вымпели у нас их же.

Всё более отрываясь от «купцов» из своей эскадры, казацкие галеры к месту первого в жизни попаданца большого морского сражения. «Купцы» также были полны вооружённых казаков, но в предстоящем бою, из-за низкой скорости и малой поворотливости, они легко могли быть утопленными. Им, по приказу Васюринского, предстояло помочь в добивании уже поверженного врага.

Слазив ещё раз на мачту с биноклем, Иван приказал изменить курс на зюйд-зюйд-вест. Запиской на стреле он приказал другим галерам построиться косой линией, чтоб ворваться в толпу османских галер не поодиночке, а всем сразу.

— А основные-то силы у них отстали ещё больше! — хлопнул он по плечу попаданца. — Никак им к месту боя вовремя не поспеть.

— Так там, всё равно, галер намного больше, чем есть у нас.

— Ничего, если быстро сможем справиться с передовым отрядом, то пересадим на захваченные корабли ребят с «купцов», раскуём галерников на них… не хрен туркам по нашему морю плавать! Пускай привыкают своих овец в горах пасти, а к морю и не подходить, если жизнь дорога.

План Ивана ворваться в турецкий авангард строем, удалось выполнить почти идеально. Шедшие на пределе возможностей каторжников, и без того вымотанных до изнеможения, османы не были в состоянии занять даже подобие правильного строя. К моменту приближения казацких галер к турецкому авангарду, он тоже начал растягиваться. Аллах знает, что говорили османские моряки про так несуразно подходящих им на помощь, как они думали, товарищей. Вероятно, как и любые другие моряки, выражаться выразительно и энергично они умели. Но тем более страшной для них неожиданностью был интенсивнейший и эффективный огонь со своих же судов. Когда они поняли, что к ним не свои подошли, а враги, на десятке галер авангарда экипажи верхних палуб были выкошены на 80–90 процентов. А ещё на десятке было выбито от трети до половины команд. Команды на галерах, из-за наличия каторжников, были вынужденно небольшими. Правый фланг османского авангарда можно было считать уничтоженным, воевать на галерах его стало некому. Сами галеры, кстати, от этого огня, большей частью картечного, не пострадали совершенно. На галерах центра больше потерпели урон передовые корабли. Отставшие же, как и галеры левого фланга, не пострадали от предательской атаки совсем. Игнорируя обстрелянные суда, Иван направил свой корабль вперёд, продолжая движение, он вышел на галеры левого фланга. На абордаж одной из левофланговых галер, обменявшись всего одним залпом, и пошёл флагманский корабль казаков.

Другие казацкие корабли поддержали командира флотилии и, пронзив турецкий авангард почти насквозь, атаковали неповреждённые огнём его корабли. Что не значит, что галеры с прореженными экипажами остались без казацкого внимания. Ещё минуту назад бежавшие от турок, струги немедленно атаковали пострадавшие турецкие галеры. Не разворачиваясь даже, рулевые вёсла у них были с двух сторон, нос и корма в стругах и чайках были легко взаимозаменяемыми.

Вот тут пригодились пугательные ракеты. Прежнего, совершенно ошеломляющего действия, в атаках на корабли османского авангарда, они уже не давали. Османы, видимо, были кем-то осведомлены о них, а предупреждён, значит — вооружён. Правда, страшный визг и свист с ультразвуковой компонентой, пусть на меньшее время, приводили попавших под его действие людей в шоковое состояние по-прежнему. А в бою даже короткая заминка, может оказаться роковой. К тому же, на казацкой галере воинов было в несколько раз больше, чем на османской. Ведь гребли казаки сами, по очереди, так же они были и матросами. В результате этого, оглушенные страшными звуками их враги вынуждены были противостоять сразу нескольким противникам. В таких условиях даже не самые опытные казаки поучали возможность сразить в бою такого грозного противника, как янычар.

Нельзя не отметить, что ни одна османская галера авангарда бежать из боя не пыталась. Отчаянно дрались янычары, поддерживаемые частью палубной команды, и на галерах, пострадавших от обстрела в начале схватки. Но, известно: «Сила солому ломит». Страшные слухи об ужасном казацком оружии их не испугали. В плен в этом бою никто не брал, да и сдаваться пытались, разве что, перебежчики-греки. Казаки, из-за грядущего сражения с основной частью османского флота, иметь сомнительных людей на своих кораблях не хотели. Поэтому пленных от этой части боя, потом зафиксировано не было.

Опрометчиво раскованные, галерники на многих захваченных кораблях садиться за вёсла при приближении османского флота не захотела. Кое-где достаточно оказалось пострелять в воздух, на других галерах помогли только подчёркнуто беспощадные расстрелы сопротивляющихся. Как известно: «Добрым словом и пистолем можно сделать куда больше, чем просто добрым словом». Но главное, размещение на захваченных галерах казаков с купеческих кораблей и стругов, сделать успели.

Васюринский понимал, что в маневренном сражении турки, имеющие несравненно больший опыт вождения галер, если не победят, не стоило сбрасывать десятки готовых к бою стругов, то нанесут казакам страшный урон. Посему он намеревался сбить свои галеры в кучу и рвануть навстречу уже подошедшим, растянутым в широкую линию, в два ряда, туркам. Капудан-паша широко развернул строй своих кораблей, собираясь охватить казаков с флангов и уничтожить. Так сказать, Канны на море.