— Сара — член нашей семьи, — заявил старик, и на экране опять возникла Сара, которая ставила на стол серебряный поднос, уставленный кофейной посудой».

«Ее место здесь! — билась в голове у него яростная мысль. — Она должна служить мне».

Он запомнил имя старика — Лоуэлл Робертс. Значит, деньги для него не проблема? Ладно, посмотрим. Так или иначе, у Сары скоро будет новый хозяин.

Судья Робертс довольно хлопнул себя по коленям:

— Отличный эпизод, правда?

— Выглядит лучше, чем я думала, — сухо отозвалась Сара, убирая посуду после завтрака. — Не понимаю только, зачем для минутного сюжета понадобились такие долгие съемки.

— Ну это же телевидение: им нужны мили отснятой пленки, чтобы вырезать несколько кадров. По крайней мере, они не приврали. А когда я служил в суде и мне приходилось давать интервью, журналисты вечно что-нибудь да путали.

— Значит, в кругу друзей вы теперь герой? Старик смутился, но не выдержал и широко усмехнулся.

— Как минимум на две недели, — подтвердил он. Сара улыбнулась:

— В таком случае игра стоит свеч.

Судья выключил видеомагнитофон — не записать передачу на кассету он просто не мог.

— Закажу копии для детей, — решил он. Сара вскинула голову:

— Если хотите, я сделаю их сама. У меня видеомагнитонфон с двумя головками.

— Эту техническую белиберду я не понимаю, — напомнил старик и достал из магнитофона кассету. — Похоже на сиамских близнецов, над которыми еще не успели поработать хирурги. Кажется, в библиотеке у меня завалялась наклейка…

— У меня полно наклеек. — Сара всегда держала под рукой запас наклеек — на всякий случай.

Судья сунул кассету в картонную коробку, аккуратно надписал «Телеинтервью Сары» и вручил ей.

— Сегодня же отправлю копии почтой. Не забудьте: сегодня в два вас ждет врач.

Старик взбунтовался:

— Не понимаю, зачем надо опять сдавать кровь! Я стал питаться по-другому, уровень холестерина наверняка снизился.

Судья даже не подозревал, что стал питаться гораздо правильнее: готовя ему завтрак, Сара заменяла яйца порошком, сдабривая его ванилью, и заливала смесью порошка с моле ком обезжиренный хлеб с высоким содержанием клетчатки. Еще она купила два вида сиропа — один обычный, второй обезжиренный — и смешивала их, чтобы старик ничего не заподозрил. С гренками по-французски он соглашался есть даже заменитель бекона, к тому же Саре удалось уговорить его каждое утро съедать понемногу свежих фруктов. Вступив в тайный сговор с кухаркой, Сара сумела значительно снизить содержание жира во всех блюдах, которые подавались на стол судьи.

Судья был готов приписывать снижение уровня холестерина употреблению заменителя бекона и на этом основании отказываться от любых других изменений в рационе. Чтоб перехитрить старика, Саре приходилось вести непрекращающуюся, ожесточенную борьбу.

— В два часа, — повторила она. — А если вы отмените прием, я сообщу Барбаре.

Судья возмущенно подбоченился:

— Твои родители знают, что вырастили настоящего тирана?

— Разумеется, — подтвердила Сара. — Папа сам давал мне уроки тирании. По этому предмету я прекрасно успевала.

— Знаю, иначе не нанял бы тебя, — буркнул судья, поспешно ретируясь к двери библиотеки. — Как только я увидел в анкете, что твой отец — военный, сразу понял, что с тобой шутки плохи.

На самом деле последнее обстоятельство сыграло на руку Саре. Судья когда-то служил в морской пехоте и воевал на Тихом океане во время Второй мировой войны. А отец Сары, бывший полковник морской пехоты, был вынужден уйти в отставку, поскольку попал в аварию и сильно повредил правое бедро и ногу. Узнав об этом, судья проникся к нему уважением.

Она вздохнула, подумав, что надо бы сделать копию кассеты и для своих родителей. Они жили в шикарном поселке для отставников во Флориде. Наверняка им будет приятно показывать запись друзьям. Сестра и двое братьев Сары обязательно получат кассету с интервью от их матери, и тогда кто-нибудь из братьев позвонит Саре и предложит познакомить ее с кем-нибудь из своих друзей.

К счастью, она живет в Алабаме, а один ее брат — в Калифорнии, второй служит в Техасе. Значит, она просто физически не в состоянии встречаться с кем-нибудь из их друзей. Но ей уже тридцать, вся семья обеспокоена ее явным нежеланием выходить замуж и обзаводиться детьми. Сара покачала головой и улыбнулась. Когда-нибудь она обязательно выйдет замуж, но прежде осуществит свой большой план.

Экономкам неплохо платят, а вышколенным дворецким еще лучше. Дворецкий и по совместительству телохранитель зарабатывает более сотни тысяч в год. Ее жалованье — сто тридцать тысяч в год. На себя она почти ничего не тратит, расходы на машину и одежду — пустяки. Каждый год Сара вкладывала большую часть жалованья в акции и облигации, и хотя на рынке ценных бумаг сейчас наметился спад, в убыли она не осталась. К тому времени, когда она будет готова осуществить свой план, на рынке опять начнется подъем.

Сара ни за что не ушла бы от судьи по своей воле, но она была реалисткой и знала, что жить ему осталось всего не сколько лет. Все признаки налицо: несмотря на все старания снизить уровень Холестерина, судья уже перенес серьезный сердечный приступ, который встревожил его давнего друга кардиолога. За последние полгода судья заметно ослабел. Его рассудок ничуть не помутился, но минувшей зимой он постоянно болел, и болезни понемногу изнуряли его. Если удастся уберечь его от нового сердечного приступа, он протянет е года два, думала Сара, чувствуя, как подступающие слезы ж глаза.

Распростившись с судьей, Сара собиралась отдохнуть годик и попутешествовать по миру. Привыкнув с самого детства кочевать вместе с родителями с одной военной баз на другую, она не могла подолгу жить на одном месте. И мазохисткой она не была: если уж путешествовать, то с комфортом. Летать первым классом и останавливаться в дорогих отелях. С солидным счетом в банке и внушительными дивидендами она сможет отправиться куда пожелает. Например, провести целый месяц на Таити, если там ей понравится.

Это будет просто длинный отпуск в разгар карьеры. Саре нравилась ее работа, но она хотела когда-нибудь обзавестись семьей и одним-двумя детьми, а сначала — подарить себе целый год блаженства. С самого колледжа она избегала романтических связей, поскольку точно знала: ни один мужчина не отпустит свою девушку, невесту или жену странствовать по миру на целый год — без него.

Отец не понимал Сару. Братья тоже не поняли бы ее, поскольку за время службы в армии успели поездить по миру. Сестра считала ее сумасшедшей и убеждала выйти замуж пораньше, молодой и привлекательной. Только матери, казалось, была понятна тяга младшей дочери к странствиям.

Но выполнение плана зависело от судьи Робертса, поскольку Сара твердо решила заботиться о нем, пока он жив.

Ее пятнадцать минут славы истекли. Все расспросы были закончены, бумаги подписаны, и Сара с облегченным вздохом вернулась к привычной рутине. Ей нравилось следить за порядком в большом доме. Прислуги в нем было немного, но сам дом казался ей живым существом, за которым постоянно надо ухаживать — пополнять различные запасы, делать кое-какой ремонт, следить за тем, чтобы мелкие неприятности не превратились в серьезные проблемы.

К середине недели соседи, друзья и родные судьи перестали поминутно названивать ему. В среду Сара обычно брала выходной, зная, что среда — самый ленивый и медлительный день недели, когда почти ничего не происходит.

По понедельникам и вторникам она справлялась с делами, накопившимися за выходные, по четвергам и пятницам готовилась к выходным. В зависимости от планов судьи она могла отдыхать в субботу или воскресенье. Обычно Сара старалась приспосабливаться к расписанию хозяина, но он никогда не забывал дать ей выходной.

В свободное время Сара иногда встречалась со знакомыми — очень редко, поскольку избегала серьезных отношений, — ходила по магазинам, занималась «девчачьими делами», как называли это ее братья, и тренировалась.