— Вы все? Но на корабле было человек пятьдесят — шестьдесят, как я слышала.

— Гм, значит дело было так, — сказал Юпитер, выстраивая в определенном порядке все, что он помнил о великой истории Первопоселенцев. — Да, ты права. Но они, понимаешь, собирали сперму и оплодотворенные яйцеклетки, замораживали… — Настроение начало подниматься. Юп увлекся рассказом. Ему нравилась роль лектора, пусть даже он рассчитывал на удовольствие иного плана, и время однообразного скучного полета проходило быстрее.

Вопросов у Миранды был целый вагон и тележка в придачу.

— А сколько вас теперь здесь живет?

— О, черт, Миранда, кто же считает? Ну, приблизительно тысяч восемь с половиной.

— А сколько мужчин?

Он сделал паузу, нахмурившись и, тем временем, слегка дернув соски Молнии вверх, потому что Молния заприметила стайку птичек над лесом впереди, и он решил заблаговременно ее приструнить.

— Пятьдесят — около того. Взрослых, я имею в виду, старше четырнадцати. Обычно в одном гнезде один мужчина, а гнезд у нас ровно столько.

— Пятьдесят мужчин, — задумчиво протянула Миранда. — Пятьдесят мужчин и 8450 женщин, и у каждой плодородное, щедрое чрево. И все женщины постоянно беременны?

— Ну, нет… в среднем, раз в год. Иногда целый год ждут новой имплантации. А некоторые, вроде моей Мать-сестры, — но их немного, — они вообще детей не рожают.

Она понимаешь, женилась, и хочет быть отцом, а не матерью…

— Боже! — ахнула Миранда, когда Юпитер объяснил ей, как Мать-сестра, взяв собственную яйцеклетку, оплодотворяет ее спермой безымянного донора из хранилищ, а потом пересаживает своей «жене».

К этому времени они почти подлетели к первому в их маршруте гнезду.

Шахтерские гнезда, гнезда-фермы, гнезда-фабрики, гнезда — учебные центры — всего их было пятьдесят, и все гнезда хотели, чтобы президент и его спутники побывали у них в гостях. Не просто хотели, а требовали. Настоятельно требовали. Никаких возражений даже слушать не желали. Разумеется, удовлетворить запросы всех гнезд было выше человеческих сил, а кроме того, участники делегации, вроде Юпа, то и дело получали послания из родных гнезд или от друзей и прочих; все они умоляли, требовали, увещевали: «Юп, старина, не подведи! Ты ведь можешь их уговорить, если захочешь!». А Юп уже ничего не хотел. Усталость брала свое.

Конечно, ему еще далеко было до полного изнеможения, в которое пришли Настоящие Американцы. Через три дня путешествия юная Миранда оказалась на грани нервного срыва, едва удерживаясь от того, чтобы не впасть в истерику из-за усталости и напряжения, и преимущественно (что Юпа неизменно поражало) оттого, что ей приходилось отбивать атаки мужчин, из самых теплых и благородных побуждений предлагавших ей переспать.

Почему же, ради Мира, не желала она совокупляться?

В отсутствие Миранды Юп часы напролет обсуждал эту странность с остальными мужчинами, со старшими сестрами, с урнями, со всяким, кто готов был его выслушать. Все они были ошарашены не меньше, чем сам Юпитер: где вы видели женщину (исключая чудачек вроде Нэнси-Ар), которой не нравилось бы время от времени почувствовать внутри себя мужской пенис? И как можно чаще, по правде говоря?

В обществе Миранды Юпитер часы напролет обсуждал ту же самую тему, пока, побагровев от гнева, она не запретила ему раз и навсегда задавать подобные вопросы, пригрозив вышвырнуть Юпитера из группы.

В школе, на уроках биологии, Юпитер изучал размножение жуков-кусак, крошечных теплокровных созданий, наподобие скорпионов, которые спаривались раз в жизни, после чего самец заползал в чрево самки и жил там, слепой, безмозглый, потерявший способность передвигаться, до тех пор, пока не умирала самка, и он с нею.

Обряды, сопровождающие сексуальную жизнь Настоящих Американцев, представлялись Юпу даже более странными, отталкивающими и не поддающимися разумению. Довольно времени ушло, прежде чем он выявил определенные закономерности, и, прояснив картину, сам отказался в нее верить. Миранда хотела совокупляться с Кастором и больше ни с кем. (Уму непостижимо!) Кастор, как правило, совокуплялся с Делилой, но был не прочь заняться любовью с Мирандой, или любой сестрицей-янки, или даже с древесным стволом, честно говоря. Но Делила держала его на коротком поводке. Делила спала исключительно с Кастором и злобствовала, если Кастор проявлял интерес к Миранде или какой-нибудь сестрице-янки. (Нет сомнений, что дерево вызвало бы у нее аналогичную реакцию.) В конечном итоге она была обречена на поражение в этом соревновании, но, с другой стороны, к чему столько напрасных усилий и эмоций?

Как все это странно и непонятно!

Странности поведения гостей не ограничивались сексуальной сферой — наоборот, это была лишь верхушка подводной горы. Ведь Юпа преимущественно интересовал образ жизни Настоящих Американцев, и занятия любовью составляли только часть его. Ответом на все его вопросы было упрямое молчание. Трое гостей во многом друг с другом не соглашались, зачастую точки зрения на многие вещи были у них противоположными, но если речь шла о Земле и о том, как живут на ней люди — здесь они проявляли завидное упорство и единство мнений. Сначала они узнают, что собой представляет Мир, и только после расскажут о Земле. И ни минутой раньше. В заранее подготовленном обращении президента о Земле ничего конкретного не было сказано. И по-прежнему земляне держали языки за зубами, ничего не прибавляя к «ничего».

Зато вопросы они задавали — еще сколько! Их интересовало практически все. Например, Миранда озадаченно спросила: «Где вы, янки, откопали все эти тупые имена?» Трудно поверить, что она сама не догадалась! Разве все эти имена не принадлежали величайшим героям древности — не только американским, но и иностранным, реальным и легендарным, мифическим? Улисс, Аякс, Роберт Э. Ли и Пикетт, Джон Уэйн, Тор, Бригэм Янг[20] и — естественно! — Юпитер. Почему они выбрали именно эти имена? Ну, как почему? Потому что все они были героями, неужели не понятно! А иначе — зачем? Все мужчины-янки Мира носили имена героев. И чтобы стать героями, им не хватало только повода.

А откуда взяли свои имена урни? Разумеется, из того же источника — с тем небольшим отличием, что урни, не будучи янки по рождению, стали патриотичнее самих патриотов. Они брали себе имена только величайших государственных деятелей Америки: Эйб Линкольн, Джордж Вашингтон, Франклин Д. Рузвельт…

— Но какого дьявола они шепелявят? — пожаловалась Миранда. — Почему они не могут собственные имена вразумительно произносить? Ведь по-английски урни говорят отлично.

— Теперь — да, — снисходительно кивнул Юпитер, — потому что мы их как следует дрессируем которое десятилетие. Но в самом начале, когда совершил посадку корабль Первопоселенцев, урни, видишь ли, английского не знали. Вообще не знали ни слова. Разговаривали между собой с помощью идиотских поскуливаний и попискиваний, которые ты, несомненно, уже слышала. Но они немедленно пожелали взять себе американские имена.

Миранда раздраженно топнула ножкой.

— Почему? — воскликнула она. — Что их заставило? Им захотелось, чтобы их называли именами чужих героев — что же за сумасшедший они народ?

Юпитер откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрел на Миранду, собираясь с мыслями. Вопрос в принципе был ему понятен, Миранда употребила обычные, знакомые Юпу слова и с точки зрения грамматики проблем тоже не было. И все-таки, странный какой-то вопрос! Неужели сестрица Миранда в самом деле не знает? Он терпеливо начал объяснять с самого начала:

— Они в самом деле такой народ. Такой у них образ жизни. Этому они посвящают все усилия.

— Чему — этому? Зачем?

— Помогают бороться за правду и справедливость повсюду, где возникает потребность. А занимаются они этим потому, что такими создали урней Живые Боги. — Он лениво взмахнул рукой, указывая на фигуру Живого Бога, трехмерное изображение в сочных живых красках у входа в гнездо, которое в данный момент посещала их группа.