– Хорошо, – сказал жигит, – завтра утром я приду с деньгами.
– А сегодня вечером я приглашаю вас попробовать молодого барашка, – сказал как можно радушнее Сыкмар-бай.
И вздохнул про себя: «На что только ни пойдешь ради двух тысяч монет!»
ВЕСЕЛЬЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ!
Вечером, за пловом, Сыкмар-бай решил сделать еще одну попытку посмеяться над Омирбеком. По его расчетам выходило, что Омирбек непременно станет посмешищем и спастись ему на этот раз уж никак не удастся.
Выдумка была проста: Сыкмар-бай попросил своих гостей приходить в юрту не сразу, а поодиночке. А Омирбека он повел в юрту первым и усадил на почетное место. Когда же по очереди входили байские приятели, то Сыкмар-бай говорил им:
– Садитесь выше Омирбека!
И они садились туда, куда им указывал хозяин, а Омирбек все дальше и дальше отодвигался от почетного места, пересаживаясь все ближе и ближе к выходу из юрты.
Сыкмар-бай был очень весел – Омирбека должны вот-вот вытеснить из юрты на улицу!
Но Омирбек сам, улучив момент, выскользнул на улицу. Он забежал в юрту одного из недавно приехавших родственников бая, переоделся, прикрепил седую бороду и вернулся в большую юрту.
– Садитесь сюда, ага! – сказал Сыкмар-бай, увидев незнакомого аксакала и приглашая его на почет-кос место.
И Омирбек сел туда, где он сидел вначале.
Дождавшись, когда все гости уселись за дастархан, Омирбек сорвал с себя шапку, седую бороду. Изумленный Сыкмар-бай только охнул, а шутки «сказал:
– Если кто-нибудь занимает место по праву, то никакой хитростью его оттуда не уберешь! И не забудь, почтенный Сыкмар-бай, веселье еще впереди!
Когда барашек был уже съеден, кто-то попросил Омирбека рассказать самую смешную историю, какую он знает.
И Омирбек рассказал, как он сегодня заставил Сыкмар-бая заплатить все свои долги ему, Омирбеку, и другим пастухам и работникам.
– Нам лишних денег не нужно, – сказал Омирбек. – Каждый взял столько, сколько ты был ему должен. Вот тебе обратно десять золотых, которые у меня остались…
– А как же… две тысячи монет? – все еще не веря в случившееся, проговорил Сыкмар-бай. И он обратился к сыну Джавдат-бия: – Ты же их привезешь завтра?
– Я решил не давать тебе их на хранение, – сказал жигит.
– Почему? – ужаснулся Сыкмар-бай.
– Причин много, – улыбнулся жигит. – Но хватит и одной, у меня за душой нет и половинки золотой монеты! Я такой же бедняк, как Омирбек! Я его друг Досназар по прозванию Левша!
Но Сыкмар-бай не мог простить Омирбеку своего позора и долго искал случая, чтобы отомстить: в конце концов он послал одного из своих родственников ко двору самого Хивинского хана, к светлейшему и могущественнейшему кази, высшему духовному сановнику в ханстве, с подарком – мешком серебряных монет, А на словах родственник должен был передать, что известный шутник Омирбек говорит про наместника аллаха на земле – великого хана Хивы – разные нехорошие слова, и про гарем хана рассказывает всякие шутки, и даже над самим аллахом смеется и других смеяться заставляет.
А когда по хорезмийской дороге мимо юрты Сыкмар-бая проскакали стражники хана, то бай-скряга радостно улыбнулся – не иначе как за Омирбеком послал их великий! И он не ошибся.
Так Омирбек был привезен во дворец хана Хивинского…
Омирбек при дворе хана
Глава пятая
Как встретился владетель Хорезма, хан Хивинский, с шутником Омирбеком, рассказывают по-разному.
Что правда, что нет – разве теперь разберешь?
Но народная молва склоняется все же к тому, что именно Сыкмар-бай сунул голову Омирбека в пасть› хану-самодуру. И то, что Омирбек остался цел и невредим, конечно, можно считать чудом. Так многие и говорили:
– Аллах спас нашего Омеке от хана и его палачей!
Говорить-то говорили, но не забывали, что аллах аллахом, а острый ум Омирбека и его природная смекалка тоже кое-чего стоят!
Когда Омирбека везли в Хиву, он по дороге все вспоминал – эх, знать бы, какие из шуток известны хану, а какие – нет? Все легче было бы!
…Спросили Омирбека:
– Как ты думаешь, каков собою великий хам Хивы?
– Говорят, у него уши на ногах, – ответил Омирбек.
– Откуда ты это взял?
– А как же! Рассказывают, что если просто так с ним разговаривать, то он ничего не слышит. Только когда к ногам кинешься, тогда и услышит… Значит, он слышит ногой…
В другой раз Омирбека спросили:
– Как сосчитать число друзей у властителя Хорезма?
– Э-э, сейчас их считать без толку, – ответил Омирбек. – Вот когда он лишится власти, тогда Друзей и видно будет…
…Омирбек всю дорогу гадал да прикидывал, как ему придется в Хиве, а потом махнул рукой – будь что будет!
КОНЬ ЛЕЖИТ НА БОКУ
Неизвестно, как пошли бы дела Омирбека в Хорезме, но в тот день, когда шутника доставили во дворец, могущественный кази – высший духовный сановник Хивинского ханства – находился в большой тревоге. Угроза смерти нависла над его единственным братом.
Дело в том, что десять дней назад заболел любимый конь хана.
Хан приказал:
– Лечите его как хотите, но если я услышу от кого-нибудь слова «конь издох», то не только отрублю голову принесшему известие, но и весь его род обезглавлю!
А утром конь издох.
За конем смотрел и каждый день лично сообщал о его здоровье хану родной брат кази.
Сегодня с утра брат уже чувствовал, как его голова постепенно отделяется от тела: приближался час, когда хан спросит о коне…
Кази растерялся, не мог ничего придумать. Ни одна спасительная мысль не приходила в голову.
И в это мгновение ему доложили, что в Хиву доставлен оскорбитель хана и святой веры – Омирбек.
– Сам аллах посылает нам этого нечестивца! – радостно воскликнул кази. – Немедленно приведите его ко мне!
Так Омирбек оказался в покоях кази.
Он выслушал рассказ про издохшего коня и улыбнулся:
– Я помогу! Нет ничего легче. Когда хан вас позовет, возьмите меня с собой! И говорить про коня буду я!
Когда Омирбек предстал пред очами великого хана, то кази сказал повелителю правоверных, что это один из врачевателей, которых пригласили к коню.
– Как чувствует себя мой конь? Лучше ли ему? – спросил хан Омирбека.
– Думаю, что лучше, – уклончиво ответил Омирбек. – Но аппетит у него пропал. Не ест и не пьет.
– Почему?
– Вероятно, потому, что неудобно пить и есть, когда лежишь на боку, раскинув ноги.
– На боку? – удивился хан. – Что с ним случилось?
– Скорее всего он дал обет воздержания от пищи и воды. Это же очень умный конь, выросший во дворце.
– Что за чудеса! – удивился хан. – Ведите меня, я хочу сам все увидеть!
Хан, кази, брат кази, Омирбек и еще придворные направились к конюшне.
Взглянув на мертвого коня, хан разгневался:
– Почему вы сразу не сказали, что конь издох, а заставили меня идти сюда?
– Владыка правоверных! – поклонился хану Омирбек. – Но ведь вы сами приказали: «кто произнесет слова «конь издох», у того слетит голова с плеч. Никто из ваших верных слуг не решился расстаться с головой, и вы первый сказали «конь издох».
Хаи внимательно посмотрел на Омирбека и произнес:
– Теперь я понимаю, почему ты появился во дворце. Мои приближенные не знали, как мне сообщить о мертвом коне и позвали тебя. Не Омирбек ли ты? Ты будешь жить при мне!
СМЕХ ИЛИ СЛЕЗЫ
Вскоре Омирбеку снова пришлось выручать придворных.
Однажды во двор, где хан обычно принимал гостей и который был заполнен ожидающими, вбежали двое слуг.
Один объявил:
– Правоверные! Плачьте! Скончалась любимая сестра великого хана!
– Правоверные! Радуйтесь! – объявил второй слуга. – По милости аллаха, сегодня у нашего великого хана родился сын!
Придворные растерялись: сейчас выйдет хан, нужно изобразить на лицах печаль или радость… Так что же делать – плакать или смеяться? Рождение сына – радость, большая радость, а смерть сестры, которую хан любил как самого себя – это горе… Как отгадать, что будет более по душе хану?
