Одни говорили: будем радоваться и смеяться.

Другие настаивали: нет, нужно быть грустными, плакать.

Кази сказал:

– Чего мы гадаем? Спросим у Омирбека.

– Спокойно ждите выхода хана, – посоветовал Омирбек. – Если он выйдет веселым – начинай re смеяться. Если грустным – плачьте.

– Как быстро ты постиг премудрости придворной жизни! – воскликнул кази.

– В них нет ничего сложного, – ответил Омирбек. – Каждый раз, когда приходится вползать в шкуру придворного, я твержу себе: «Омеке, ты сейчас не человек, а хитрая тварь, которая заботится только о своей жизни и своем благополучии». Повторю так про себя раз десять, и тогда все становится легким.

Один из придворных закашлялся. Все бы ничего, но он начал кашлять, когда хан спросил его о чем-то.

Хан был в плохом настроении и прогнал кашлюна со своих глаз, запретив вообще появляться во дворце.

Остальные придворные, среди которых особенно старались друзья и родственники изгнанного, громко восхваляли хана и возмущались поведением своего недавнего друга.

«О аллах, догадался бы хан меня выгнать из дворца – уж я бы так быстро убежал отсюда, что к вечеру был бы в Чимбае! – подумал Омирбек. – Придворный без дворца – неизвестно кто, а настоящему человеку лучше жить одному в степи, чем во дворце самодура».

Через несколько дней изгнанный придворный прислал слугу своего за Омирбеком.

– Мой хозяин – ростовщик, – объяснил Омирбеку слуга. – Его боятся только потому, что он приближен к хану. А теперь, когда все узнали, что он выгнан из дворца, его дела пошли плохо… Помоги нам, Омирбек, – верни ростовщика во дворец, но за это возьми с него столько денег, чтобы хоть самые бедные из его должников смогли расплатиться с этим кровопийцей… Помоги, Омирбек!

Омирбек пошел к ростовщику, и после долгих торгов они сговорились. Ростовщик должен был оплачивать все расходы Омирбека, а кроме того, если дело удастся и хан сменит гнев на милость, Омирбек получает расписки двадцати самых бедных должников.

– А уж что ты будешь делать с этими должниками – не моя забота, – сказал ростовщик.

– Приготовь мне имена тех двадцати, кого нужно будет выручить, – уходя, сказал Омирбек слуге ростовщика. – Не пройдет и недели, как хан снова призовет своего верного слугу во дворец…

На базаре Омирбек разыскал золотых дел мастера и сделал ему необычайный заказ: нужно было вычеканить из золота початок джугары, а вместо зерен вставить в него мелкие жемчужины.

– И чтоб этот початок джугары на первый взгляд нельзя было отличить от обычного! – сказал Омирбек.

Через три дня заказ был готов. Мастер выполнил все пожелания заказчика.

Омирбек явился к хану и показал ему початок.

– Почему он такой тяжелый? – спросил хан и принялся рассматривать золотую джугару. – О-о, где ты достал его? Это же чудо из чудес!

– Повелитель правоверных, мне привез этот початок купец из Персии. Самое чудесное то, что этот жемчуг нужно сеять как зерна самой обычной джугары – в землю. И они дадут такой же драгоценный урожай!

У хана от жадности глаза загорелись:

– Повелеваю тебе посеять джугару!

– С большой радостью, великий хан, – поклонился Омирбек. – Но, как всегда при всяких чудесных делах, и тут тоже есть свои условия…

– Какие?

– Эти семена только тогда дадут урожай, если их будет сеять человек, который в жизни ни разу не кашлял! При вашем дворе много таких. Стоит вам приказать, они быстро сыщутся!

– Найти такого человека легко! – сказал уверенно хан и созвал всех придворных.

– Но если он хоть раз в жизни кашлянул – то ничего не выйдет! – напомнил Омирбек.

– Кто же из вас может посеять волшебную джугару? – спросил хан, оглядывая толпу придворных. – Если она не взойдет – голову сниму!

Все молчали и поглядывали друг на друга.

После того как хан спросил во второй раз, а потом и в третий, к ногам повелителя Хивы упал кази и сказал:

– О мудрейший из великих! Мы все готовы отдать тебе свои головы! Наша жизнь принадлежит аллаху и тебе! Но среди всех людей, живущих на земле, не найдется ни одного, который хоть раз не кашлянул бы!

– Да, припоминаю, – молвил хан, – и я кашлял… когда-то в детстве.

– Зачем же тогда наказывать того, кто случайно закашлялся? – спросил Омирбек.

Хан подозрительно посмотрел на Омирбека, но шутник спокойно выдержал его взгляд. Изгнанному ростовщику разрешено было снова бывать при дворе.

…А Омирбек собственноручно уничтожил расписки двадцати наиболее бедных должников.

Однажды кази выехал по поручению хана в одно из селений и взял с собой Омирбека.

Это селение стояло на берегу Аму-Дарьи, в очень красивом месте.

Кази встретили богато и торжественно. Но когда было подано угощение, то кази гневно посмотрел на гостеприимного хозяина:

– Ведь ты знаешь, что наш великий хан запретил в этом месяце резать баранов и ловить рыбу! Почему же ты угощаешь нас бараниной?

Хозяин сначала смутился, но потом нашелся и ответил:

– О великомудрый кази! Никто не убивал этих бараков – их загрызли шакалы. Мои пастухи отняли их у шакалов, но бедные барашки уже едва дышали – вот и пришлось их зарезать!

– Тогда другое дело, – спокойно вздохнул кази и благословил пищу.

Но тут же увидел жареную рыбу и снова грозно сдвинул брови:

– А рыба как попала сюда?

Хозяин растерялся и не смог ничего сказать.

– Ее… тоже… шакал… – пробормотал он.

– Э-э, врать – ври, но не завирайся, – тихо сказал хозяину Омирбек. – Откуда взялся водяной шакал? Надо было сказать, что ее покусала речная выдра…

Про другого придворного Омирбек говорил, что он ленив и глуп, как его бывший пир.

– Мой бывший пир мог спать целыми днями. У него был один родственник, который тоже любил поспать. Однажды они спали в камышовом шалаше и шалаш почему-то загорелся. Родственник закричал:

– Спасите, горю!

А мой пир сказал:

– Э-э, раз уж начал кричать, то почему за меня не крикнул?

…С ним был еще такой случай: он был в гостях в дальнем ауле, привязал своего коня возле юрты. За ночь приморозило, и конь покрылся инеем, стал белым.

– Мой конь ночью убежал! – закричал пир, проснувшись. – Где мой конь?

Была послана погоня в степь.

Но тут взошло солнце, иней растаял, и конь снова стал прежним.

– Но тот, о ком я говорю, – снова повторил Омирбек, – ленивее и глупее моего пира.

Омирбек стоял во дворе дворца, среди тех, кто ждал хана, разговаривал с братом кази, как вдруг к нему подошел один из придворных, который давно уже хотел как-то уязвить Омирбека.

– Я не знаю, о чем ты тут говоришь, – произнес придворный, но вижу, что ты говоришь неправду – уж очень сильно размахиваешь руками!

– Ты прав, – ответил Омирбек, – я как раз тебя хвалил!

Тот самый придворный, которого так низко оценил Омирбек, был одним из любимцев хана.

Он из кожи лез, чтобы только посрамить шутника.

Запомнив историю про коня, придворный решил повернуть ее против Омирбека.

Как-то раз, когда Омирбек вместе с другими людьми хана отправился на той к одному из хивинских ростовщиков, коня он взял у приятеля. А когда Омирбека спросили, какой корм давать его коню, то он не смог узнать – какой же конь его. Забыл!

Этого только и нужно было придворному. Он стал утверждать, будто Омирбек от дворцовой жизни настолько ослаб памятью, что уже даже своего коня путает с другими.

– Ведь прежде-то он ездил только на ишаках! – добавил придворный, смеясь.

Тогда Омирбек решил придумать, как же ему найти своего коня! Увидев на стене ружье, он схватил его и выбежал во двор с криком:

– Я убью своего коня!

Тотчас же все кинулись за ним и каждый схватился за своего коня, чтобы он не пострадал от выстрела. Только один конь остался без хозяина – конь Омирбека. А это шутнику и нужно было.