Все это время сидящий на коленях у Дейзи Мидас вел себя ангельски, но когда она встала, чтобы последовать за детективом Моррисоном, он решил, что пришло время заняться собственным расследованием, и стал отчаянно извиваться, стремясь попасть на пол. Дейзи поставила его на лапки, и он немедленно рванулся к ботинкам детектива.

— Скорее. Где его утка? — воскликнула Дейзи, спасая шнурки ботинок, что оказалось делом сложным, потому что детектив Моррисон согнулся от смеха пополам и затопал ногами, приведя Мидаса в полный экстаз от этой новой игры.

— Вот. — Джек выискал уточку среди щенячьего барахла, которое они привезли с собой, и швырнул на пол. Завидев новую добычу, притом явно от него убегавшую, Мидас бросил шнурки Моррисона и кинулся за уткой. Поймав беглянку, он сильно ее встряхнул и бросил через голову назад, а потом снова напал на нее.

— Простите, пожалуйста, — извинилась Дейзи. — Я получила его только вчера… ему всего шесть недель, так что я не могу оставить его одного… и… и не будучи уверенной, что тот, кто меня разыскивает, не причинит Мидасу вреда… не застав меня.

— Да, мэм, некоторые типы могут сделать такое из вредности, — согласился детектив. — Лучше принять меры предосторожности. Знаете, коль скоро у вас щенок, я принесу свои фотоальбомы сюда. Чтобы вы их просмотрели здесь. Таким образом, он не слишком возбудится при виде стольких людей сразу.

— Это хорошая мысль, — кивнул Джек, хватая утку, прежде чем Мидас снова швырнет ее через голову. Он бросил ее на пол чуть дальше, и Мидас, сверкая яркими черными глазками, нагнал ее, схватил и приволок обратно к Джеку, уронив у его ног.

— Нет, вы только посмотрите, — изумился Моррисон. — Недолго ему потребовалось, чтобы ухватить суть. Надо же!

Джек все еще продолжал бросать щенку утку, когда детектив вернулся, тяжело нагруженный листами фотографий преступников. Завороженный игрой, Мидас проигнорировал его появление.

Дейзи уселась за стол, положила фотографии перед собой и впервые осознала громадность предстоящей задачи. Речь шла не о том, чтобы проглядеть пятьдесят снимков или даже несколько сотен. Тут их были тысячи, и делал их, казалось, неумелый фотограф, потому что более нелестные портреты трудно было отыскать.

Она закрыла глаза и представила тех трех мужчин, которых видела у клуба, потом остановилась на самом броском лице: продолговатом, узком, с выступающими надбровьями. У него были длинные грязные белокурые волосы и висячие бачки — на редкость непривлекательный стиль. Хотя прическу можно изменить — в этом она уже убедилась на собственном опыте, — так что она решила не обращать на нее внимания, а сосредоточиться на форме лица. Еще она могла отбросить несовершеннолетних. Приняв эту систему, она стала листать страницы, иногда задерживаясь, чтобы всмотреться в какое-то лицо, и двигалась дальше.

Через пятнадцать минут Мидас улегся у ее ног поспать. Дейзи остановилась и посмотрела на него. Джек воспользовался этим перерывом, чтобы поинтересоваться:

— Хочешь чего-нибудь выпить? Кофе? Или колу?

— Здешний кофе я не рекомендую, — сказал Моррисон. Дейзи покачала головой:

— Мне ничего не надо.

— Тогда я вас оставлю с этим добром, — вздохнул Моррисон. — Мне нужно сделать несколько звонков, так что я пройду в другой кабинет, а когда кончу, вернусь посмотреть, как движется дело.

Минуты текли, слышался лишь тихий шелест переворачиваемых страниц. Мидас проснулся, и Джек вывел его наружу. Вернувшись со щенком, весело и гордо прыгавшим на конце поводка, словно он совершил нечто необыкновенное, Джек сказал:

— Пора позаботиться о ленче. Тебе нужно сделать перерыв.

— Я не голодна, — рассеянно отозвалась Дейзи.

— А я проголодался.

Она с улыбкой подняла на него глаза:

— Ты съел за завтраком в четыре раза больше меня.

— Поэтому-то тебе и нужно поесть. Если я хочу есть, тебе и подавно это необходимо.

— Немного погодя. — Она снова вернулась к фотографиям, поморгала и ткнула пальцем в портрет, решительно объявив: — Это один из тех мужчин.

У мужчины на фото волосы были несколько короче, но неряшливые бакенбарды оставались длинными, а цвет их таким же грязно-блондинистым. Да и неандертальские надбровья не изменились.

Джек быстро изучил портрет.

— Пойду отыщу Моррисона, — сказал он и исчез за дверью.

Дейзи вздохнула и тихонько потерла глаза. Один обнаружен, осталось двое. Это может оказаться труднее, потому что найденный был самым приметным из троих.

Моррисон вернулся и посмотрел на фотографию, которую выбрала Дейзи.

— Джордж Бадди Леммонс. Я знаю этого клоуна. Мы брали его за взлом, драки, грабеж, вандализм. Он и еще один мелкий преступник. Обычно работает в паре с… а черт, как же его зовут? — Он вышел в коридор, и до них донесся его крик: — Эй, Банджо, ты помнишь Бадди Леммонса? Мы брали его за погром, который он учинил в доме старой леди на Боб-Уоллес в прошлом году. Как имя второго дерьмука?

— Кельвин… что-то вроде Кельвина.

— Угу. Точно. — Моррисон вернулся в кабинет, бормоча: — Кельвин, Кельвин. — Он сел за компьютер и набрал это имя. — Вот он. Дуайт Кельвин. Он один из тех людей?

Дейзи обошла его и взглянула на экран.

— Да, — решительно объявила она, всматриваясь в худощавого темноволосого мужчину с большим носом.

— Вы уверены?

— Уверена. Но я не видела никого похожего на третьего человека.

— Нам бы очень помогло, если бы мы знали первое имя этого Сайкса. Но двух птичек мы нашли, и думаю, они скоро запоют. Бадди и Дуайт не захотят сидеть за кого-то. А пока, где вы предполагаете находиться?

— Дома, — начала было она, но Джек покачал головой:

— Пока все не уляжется, я поселю ее в гостинице и никому не скажу в какой. Даже вам, Моррисон. Если захотите с ней связаться, позвоните мне по сотовому, потому что это будет единственный контакт.

— Ну и куда ты намерен меня запрятать? — поинтересовалась Дейзи, когда они сели в машину. — Ты не забыл, что со мной щенок?

— Как же, забудешь тут, — проворчал Джек. — Мне не нравится мысль, что тебя нужно куда-то прятать, но это единственно разумное решение. Некоторые мотели пускают с домашними любимцами, я позвоню в местную справочную и узнаю.

— У меня с собой нет одежды, — заметила она, — и книжек.

— Я пошлю кого-нибудь к тебе домой собрать какие-нибудь твои вещи.

Она обдумала его предложение.

— Пошли Тодда. Он знает, что взять.

— Я тебе говорил: Тодд не голубой.

— Это дела не меняет. Он знает, что из вещей должно сочетаться и какую косметику привезти.

— Ева Фэй…

— Тодд.

— Ладно, — с досадой вздохнул он. — Я попрошу Тодда. Ему не пришлось звонить в справочную в поисках мотеля, куда пускают с домашними животными. Они как раз проезжали новый отель, недавно построенный немного в стороне от главного шоссе, свернули к нему и выяснили, что у них есть две комнаты специально для людей со своими питомцами. Обе комнаты были свободны, и Джек выбрал ту, что выходила на заднюю сторону. Он зарегистрировал ее под чужим именем: теперь она была Джулией Патрик. Он сообщил ей об этом, вернувшись в машину, и сразу объехал здание отеля, чтобы доставить прямо к отведенному ей номеру.

Пока Дейзи дала Мидасу возможность обследовать маленькую соседнюю лужайку и погоняться за бабочкой, он отпер дверь и внес вещи Мидаса. Щенок был еще слишком мал, чтобы долго бегать, он скоро устал и через несколько минут шлепнулся на брюшко отдохнуть. Жара была еле выносимой, так что играть на солнце, без тени, ему не хватало сил. Дейзи принесла его в благословенно прохладную комнату и дала водички, после чего он с усталым вздохом расположился на своем одеяльце.

— Я приеду вечером с твоими вещами, — сообщил Джек. — Не знаю, правда, в какое время. Я сначала позвоню. Не открывай дверь никому, кроме меня.

Она уселась на кровать королевского размера.

— Ладно. — Не будет она просить его остаться, хотя очень хочется. Весь день она опиралась на эти сильные плечи, позволяя ему все улаживать. Конечно, убийство входило в область его профессионализма, он знал, что нужно делать.