Но если подтвердится, что тот же парень совершил второе убийство по сходному сценарию, это будет означать, что в Орландо появился маньяк. Серийный убийца. Человек, начисто лишенный совести и поступающий согласно каким-то своим сумасшедшим правилам. Хуже всего то, что парень, похоже, неглуп, ибо тщательно позаботился о том, чтобы не оставить в доме Виников своих следов. Маньяков всегда было очень трудно ловить, а если еще попался большой хитрец — шансы на его поимку выглядят особенно призрачными. Скажем, тот же Банда. Сколько он натворил зла, прежде чем совершил ошибку?

Дейну оставалось только ждать. Он не мог начать расследование убийства, о котором еще никто не заявил. До тех пор пока не обнаружат труп жертвы, у Дейна в распоряжении только показания Марли, измученной и травмированной женщины-экстрасенса. Но Дейн ей верил. Печенкой чувствовал, что Марли можно верить. И это пугало само по себе. Холодный и расчетливый внутренний голос еще говорил ему: «Поживем — увидим». Это было бы логично. Но до логики ли тут, когда кишки переворачиваются в животе от дурных предчувствий?..

«Мокрушников»в полиции сортировали на несколько групп. Дейн знал уже, как назвать того, о ком рассказала Марли. «Раскручивающийся сексуальный маньяк». Он попытался вспомнить, были ли нераскрытые убийства, аналогичные убийству Надин Виник, в Орландо раньше. Но в голову так ничего и не пришло. Либо парень совсем недавно начал свои похождения, либо он приехал из другого города. Хрен редьки не слаще. Если это гастролер, который «работает»в разных штатах, американская полиция до сих пор, видимо, не занесла его в категорию серийных убийц, так как в одном месте он совершает наверняка только одно-два преступления.

Если же миссис Виник его первая жертва, то приходится признать, что этот подонок потерял над собой контроль, раз пошел на второе убийство так скоро. В этом случае в самое ближайшее время в Орландо следует ожидать настоящей резни. «Раскручивающийся» маньяк начинает медленно: порой перерывы между убийствами длятся месяцы. Затем «передышки» становятся все короче, потому что маньяк достигает удовлетворения, только убив, и ему хочется убивать чаще и чаще. А когда серийный убийца начинает сразу с недельного перерыва — это очень круто.

И ничего не поделаешь, надо терпеливо ждать.

Интересно, когда обнаружат тело? Может быть, муж убитой работает в третью смену, как и мистер Виник? Может быть, это своего рода общий знаменатель: муж, работающий по ночам? Если это так, то труп обнаружат только утром, где-нибудь между шестью и восемью часами. Но если женщина жила одна, то хватиться ее могут через сутки, даже через двое… Впрочем, Дейн знавал случаи, когда убитых находили и спустя недели после смерти…

Ждать.

Он снова сверился со своими часами. Пять минут третьего. Кофе закончился, да он уже и не помогал. Дейн чувствовал усталость, стали слипаться глаза.

Бросив взгляд на диван Марли, он поморщился. Против его шести футов с лишним в диване было, дай Бог, пять. Нет, Дейн никогда не увлекался мазохизмом.

Он заглянул в незнакомую комнату, надеясь на то, что это вторая спальня. Надежды не оправдались. Оказалось, что это своего рода кладовка. Сюда Марли перетащила старую мебель, чемоданы, коробки с книгами. Впрочем, и здесь было больше порядка, чем в гостиной у Дейна.

В единственной спальне спала Марли. Не пойти ли ему домой? Но не хотелось оставлять ее одну. К тому же входная дверь сломана. Дейн не знал, сколько еще времени проспит Марли, но хотел быть рядом, когда она проснется.

Интересно, что она скажет, если, проснувшись, обнаружит его в своей постели? Колебания заняли всего пару секунд. Пожав плечами, он вошел к ней в спальню.

Марли лежала так, как он ее положил. Похоже, ни разу даже не шелохнулась.

Он разделся до трусов, швырнув одежду на кресло-качалку и положив пистолет и пейджер на тумбочку. Тумбочка была только с той стороны кровати, где лежала Марли, поэтому Дейн осторожно передвинул девушку на другую половину. После этого совершенно без зазрения совести лег рядом и погасил свет.

А что, нормально. Чувство удовлетворения наполнило его, изгоняя напряжение последних часов. Кровать была для него слишком мала, но неудобство компенсировалось осознанием того, что рядом спит Марли. Он обнял ее и притянул к себе. Ее голова легла ему на плечо. Какая она хрупкая и нежная!.. Ее легкое дыхание шевелило волосы у него на груди.

Он с радостью согласился бы не спать до конца жизни, если бы знал, что это убережет ее от повторения того кошмара, через который ей пришлось пройти в этот вечер. Сама Марли рассказывала ему о том, что бывает с ней в такие минуты. Патрульный Эван рассказывал. Но он понял как все это тяжело для нее, лишь когда увидел своими глазами,

Чего ей стоит переживать изо дня в день подобные ужасы? У полицейских тоже нелегкая жизнь, им приходится частенько сталкиваться со всяким дерьмом. Но полицейские — люди, обладающие нормальной чувствительностью. Каково же Марли с ее-то восприимчивостью снова и снова переживать боль, ярость, ненависть? Потеря уникального дара, в сущности, означала бы избавление от мук. Шесть лет она прожила в покое. И вот теперь дар явно вернулся. Каково ей сейчас? Ведь она должна пребывать в совершеннейшем отчаянии, чувствовать себя загнанной в ловушку!

Он мучился сильным желанием. Член вскакивал у Дейна от одного ее голоса, а тут он лежит с ней в одной постели… Дейн хотел ее. Но сильнее сексуального было желание защитить ее от кошмаров, которые обитали как в ней самой, так и вокруг нее.

Дэйн проспал до восьми часов. Проснувшись, понял, что пейджер всю ночь молчал. Обернувшись, он увидел спящую Марли. Она лежала неподвижно, как он оставил ее вчера, прижавшись к нему. Со стороны было хорошо видно, как она измучена. Сколько же обычно длится у нее это оцепенение?

Он принял душ, надеясь на то, что она не стала бы возражать против того, что он воспользовался ее ванной и полотенцем. Затем побрился ее бритвой. Порезавшись, Дейн по привычке как следует выругался. Затем прошел на кухню и поставил кофе. Он уже чувствовал себя у Марли почти как дома. Пока готовился кофе, Дейн измерил высаженную им накануне дверь на предмет замены ее новой. Едва он покончил с этим, как зазвонил телефон.

— Что-нибудь слышно? — спросил Трэммел.

— Нет.

— А что говорит Марли?

— Пока ничего. Вчера, едва оправившись от видения, она заснула и до сих пор спит. Только успела сказать мне, что она увидела, и тут же отключилась.

— Я всю ночь об этом думал. Если это серийный убийца…

— Нас ждут большие неприятности.

— Может, поделимся своими соображениями с Боннесом?

— Было бы неплохо. В конце концов, он поверил в Марли раньше нас с тобой. Пока об убийстве не заявлено, мы не можем начинать расследование, но ввести его в курс дела надо.

— А если убийства не было? Тогда мы будем выглядеть последними ослами.

— Много бы я дал за то, чтобы в данной ситуации остаться ослом, — мрачно проговорил Дейн. Трэммел вздохнул.

— Я сам поговорю с Боннесом, — добровольно вызвался он. — Сколько ты еще намереваешься торчать у Марли?

— Не знаю. По крайней мере до тех пор, пока она окончательно не придет в себя. Судя по всему, на все выходные.

— Что, здорово ей досталось?

— Это надо было видеть. Кстати, найди мне сегодня входную дверь для дома. У Марли с этим небольшие проблемы. А я выходить не могу.

Голос настойчиво лез в ее сознание, не давая покоя. Он был очень терпелив и одновременно неумолим. Голос казался знакомым, но Марли все никак не могла узнать его. Она чувствовала дикую усталость, нечеловеческое изнеможение. Хотелось только одного: спать и ни о чем не думать. А этот голос… Он и раньше пытался вывести ее из состояния забытья. Что ему нужно? Почему он не оставит ее в покое? Она раздраженно сопротивлялась вторжению этого голоса, пыталась вновь погрузиться в туманную дымку.

— Марли! Хватит, Марли, просыпайся!