Офицер кивнул и бросился выполнять приказ пикта.

Тяжело вздохнув, Ка-ну направился к своей палатке. Давно не приходилось ему принимать столь ответственных решений. Сейчас же в руках его была судьба Валузии, и от того, какое решение он примет, во многом зависела и судьба Островов Пиктов.

Малый храм Валки располагался на самом краю Хрустального города у стены. Когда в городе началась смута, жрецы, зная, что горожане, решив выступить против своего короля, никогда не отступятся от своей веры, и поэтому не беспокоились. Пока в городе шла резня, они держали двери своего храма широко открытыми, приглашая заходить всех страждущих.

В первый же день бунта один из Алых Стражей, что несли ночной дозор на стенах города, хотел найти спасения у алтаря Валки. Жрецы благосклонно приняли его, заставив переодеться, сдать оружие и в смиренности предаваться думам о своей жизни, пока воины Кануба пытались штурмом взять королевский дворец.

Как же было велико негодование жрецов, когда вечером у стен их храма появились воины в черных доспехах! Это были люди графа Фанара — таинственного человека, который раньше считался другом Кулла, а потом примкнул к заговорщикам. Его воины за время восстания снискали себе славу самых жестоких убийц.

Один из людей графа Фанара уверенно поднялся по ступеням храма, и тут жрец в белых одеждах преградил ему путь.

— Вы не можете войти в храм Валки с оружием в руках! — спокойно произнес жрец.

Воин в черных одеждах смерил тщедушного жреца оценивающим взглядом.

— Король Валузии Кануб Великий дает вам полчаса на то, чтобы вы убрались из храма. Через полчаса мы придем и убьем всех тех, кто остался в этих стенах.

Жрец, тяжело вздохнув, опустил голову.

— Сын мой, но ведь это дом Бога, которому поклоняется большинство жителей этого города. Ни один король не властен приказывать жрецам Валки. Неужели ты не боишься гнева Всевышнего и станешь осквернять его обитель?

— Я повторяю еще раз: через полчаса мы войдем в храм. Все, кого мы найдем в этих стенах, будут убиты на месте.

Повернувшись, воин в черном спустился по лестнице и отошел к своим товарищам, тем самым показывая, что разговор закончен.

Полчаса пролетело как один миг, но никто не вышел из стен храма. Двери по-прежнему были призывно открыты, обещая покой и спасение.

Когда время ультиматума истекло, на площадь перед храмом выехал всадник. Сам граф Фанара прибыл, чтобы увидеть, как исполняется его приказ. Тот же воин, что говорил со жрецом, подошел к всаднику и что-то прошептал ему на ухо. Кивнув, всадник выпрямился и громовым голосом обратился к воинам в черных одеждах, собравшимся на площади.

— Идите и убейте тех, кто не повинуется приказам нового короля Валузии!

Воины в черном, обнажив мечи, решительным шагом направились к храму. Дорогу им заступил тот же жрец.

— Остановитесь! Если вы оскверните храм, месть Валки будет ужасна.

Предводитель воинов взмахнул мечом, и жрец повалился на ступени. На одежде его расплылось кровавое пятно. Впервые за тысячу лет кровь залила ступени этого храма.

Воины в черном вошли в храм Валки как хозяева. Безоружные жрецы были перерезаны за несколько секунд. Они и не пытались сопротивляться, кроме одного — из новых послушников. Бывший Алый Страж, схватив первое, что попало ему под руку — а это был стул, — обрушил его на голову ближайшего воина и черном. Через мгновение обагренная кровью сабля оказалась в руках новоиспеченного жреца. С ужасом увидел он, как мертвый человек в черном превращается в ужасную тварь со змеиной головой. Но замешательство его длилось недолго. Закричав, воин бросился на противников.

Кому-то он отрубил руку, пронзил грудь другому, ловко отразил выпад третьего. Но врагов было слишком много, а Алый Страж — один. Очень скоро он повалился на мраморный пол изрубленный в куски.

Вскоре предводитель воинов вышел, и с порога храма помахал своему повелителю.

— Мы очистили для вас храм, мой господин.

Граф Фанара спешился и, передав поводья коня слуге, неспешным шагом поднялся по ступеням.

Внутри храм изменился. Воины в черном сдвинули к стенам всю утварь, расчистив огромный зал, а потом притащили несколько мертвых тел. Теперь трое из них рисовали на полу гигантскую пентаграмму, используя вместо краски кровь убитых.

По знаку графа Фанара двери храма затворили, и задвинули огромный бронзовый засов. Змеелюдям не нужны были лишние свидетели. То, что должно было произойти в этом храме, не предназначалось для посторонних глаз.

Когда пентаграмма была закончена, воины в черном расставили в углах кровавого рисунка толстые свечи черного воска. Еще мгновение, и слуги графа приняли свой настоящий облик, сбросив маски. Змее-люди встали, как требовал того ритуал.

Шагнув в центр пентаграммы, граф Фанара громко запел странным шипящим голосом. Никогда еще в стенах древнего храма Валки не произносились слова ужасного языка Древних, каждое слово которого звучало как богохульство. Воздев руки к небу, эмиссар Змеиного королевства призывал дух Великого Змея помочь и обрушить свой гнев на жителей Хрустального города. И Древний Бог Зла услышал мольбы одного из своих сынов.

Со скрежетом распахнулись железные решетчатые двери усыпальниц Малого Городского кладбища, расположенного за оскверненным храмом великого Валки. Осклизлые, полусгнившие пальцы ухватились за крышки гробов…

Келкор хорошенько встряхнул змеечеловека.

— Возьми себя в руки. Ты уже предал своего короля, так что терять тебе нечего… Помни, впереди тебя ждет свобода.

Шуршил тяжело вздохнул.

Выскользнув из барака рабов, они затаились среди груд строительного мусора, ожидая прихода ночи. В небе, постепенно начинающем темнеть, зажглись первые звезды. Скоро змеелюди станут загонять рабов в бараки. Как раз в момент всеобщей неразберихи Келкор и хотел захватить дракона.

— Соберись и пока побереги силы. Ты должен будешь править ящером.

Шуршил безвольно кивнул. Казалось, змеечеловек смутно осознавал все происходящее. Только теперь Келкор смог хорошенько рассмотреть своего случайного союзника. Судя по всему, змеечеловек был молод, но выглядел отвратительно. Желтая, нежная чешуя вздулась ужасными синяками, часть чешуек возле рта обрамляли полоски высохшей крови. Один из длинных ядовитых клыков оказался обломан, а глаза едва открывались. Похоже, рабы за свои унижения с удовольствием отыгрались на шкуре одного из своих мучителей.

Наконец, решив, что пришло подходящее время, Келкор осторожно наклонился к своему спутнику.

— Я сейчас уйду. Уберу охрану. Ты оставайся тут и не делай глупости. Помни, если ты выдашь меня, то умрешь, а если поможешь мне, у тебя появится надежда выжить.

Шуршил обречено кивнул, но Келкор не был уверен, что змеечеловек понял его слова. Тем не менее воину нужно было действовать.

Выскользнув из-за груды каменных плит, сваленных за бараком, Келкор в мгновение ока вновь стал безвольным рабом. Покорно понурив голову, он поспешил к загону, где на цепях сидел огромный крылатый ящер. У ворот загона замерло двое змеелюдей-стражей, с ног до головы закованных в доспехи. Подходя к ним, Келкор сделал вид, что споткнулся. Вдали щелкали кнуты, надсмотрщики разгоняли людей по баракам. Вроде бы никто не обращал внимание на одинокого раба.

— Куда! — остановил Келкора один из змеелюдей.

— Господин послал меня. Он сказал, что забыл одну вещь в паланкине на спине дракона.

— Как ты назвал Крылатого Брата? Драконом?

— А что это у тебя за тюк? — удивился второй воин, подходя поближе.

Келкор понял, что вот-вот будет раскрыт. Медлить было нельзя. Выхватив меч из узла одежды, командир Алой Стражи отшвырнул тряпки в лицо ближайшему змеечеловеку и одним ударом свалил того, что стоял чуть дальше. Потом он резко обернулся к воину, запутавшемуся в тряпках. В тот момент, когда крик уже готов был сорваться с губ часового, острие клинка Келкора, перерубив тонкое горло змея, оборвало его жизнь.