— А он чем собирался действовать?
— Он сказал, что воспользуется своим опытом регбиста. Он когда-то был неплохим полузащитником. Ну, значит, пошли мы в темноте на звук бьющегося стекла. Они, видно, собирались обойти вокруг дома и перебить стекла во всех окнах до одного. Мы их догнали около переднего угла. Их было человек семь — гораздо больше, чем мы предполагали. Мы тут же выключили фонарики, чтобы они не поняли, что нас только двое, и схватили того, который был к нам поближе. А Стэн кричит: «Берите того справа, сержант!» Я сначала подумал, что он назвал меня сержантом по армейской привычке, но сейчас-то я понимаю, что он хотел заморочить им голову: пусть думают, что это полиция. Некоторые, видно, убежали, потому что хоть и была драка, но семерых против нас, конечно, не было. А потом вдруг все как-то затихло — до того шум был порядочный — и я понял, что мы их упустили. А Стэн откуда-то снизу мне кричит: «Хватай хоть одного, Билл, а то они сейчас все смоются!» Я включил фонарик и побежал за ними. Гляжу — они уже вытягивают наверх последнего. Я схватил его за ноги, но он лягался, как лошадь, да к тому же в одной руке у меня был фонарик. В общем, я его не удержал, и они его втянули наверх. Тут уж я ничего поделать не мог — уровень двора гораздо ниже уровня поля, и стена изнутри даже выше, чем снаружи около ворот. Ну, пошел я назад к Стэну. Он сидел на земле. Кто-то шарахнул его по голове — он считает, что бутылкой, — и вид у него был неважнецкий. Тут на порог вышла мисс Шарп и спросила, не ранен ли кто-нибудь. Ей нас было видно в свете моего фонарика. Мы завели Стэнли в дом — к тому времени старуха тоже спустилась из спальни и зажгла свет. Я пошел было к телефону, но мисс Шарп сказала: «Он не работает. Мы пробовали позвонить в полицию, когда все только началось». Тогда я сказал, что поеду за полицией и привезу вас Мисс Шарп сказала, чтобы я вас не будил, — у вас и так был трудный день. Но я решил, что вы мне не простите, если я вас не разбужу.
— И правильно решил, Билл.
Когда они подъехали к Франчесу, ворота были нараспашку, у дверей дома стояла полицейская машина, почти во всех комнатах горел свет, и ветерок колыхал занавески на разбитых окнах. В гостиной Марион промывала рану на лбу Стэнли, сержант полиции записывал результаты осмотра, а его подчиненные выкладывали на стол трофеи. Они в основном состояли из кусков кирпича, бутылок и записок.
— Билл, ну я же вас просила! — воскликнула Марион, когда, подняв глаза от раны, увидела Роберта.
Роберт обратил внимание на то, как умело она обрабатывает рану, — и это женщина, которая не может сварить суп. Роберт поздоровался с сержантом и стал разглядывать экспонаты. Кирпичей и бутылок было много, но записок только четыре. Текст гласил: «Убирайтесь отсюда!», «Убирайтесь подобру-поздорову!», «Заграничные стервы!» и «Еще не такое будет!»
— Кажется, все собрали, — сказал сержант. — А теперь пойдем поищем в саду следы или еще какие улики.
Он бросил взгляд профессионала на подметки Билла и Стэнли, которые подняли по его просьбе ноги, и вышел из дома. В этот момент вошла миссис Шарп с кувшином, из которого шел пар, и чашками на подносе.
— А, мистер Блэр, — сказала она. — Ну как, мы опять придали вашей жизни пикантность?
В отличие от Марион, едва успевшей накинуть старый халат, в котором она казалась почти обыкновенной женщиной, а не Жанной д'Арк; миссис Шарп была одета как всегда. Вид у нее был совершенно спокойный, и Роберт подумал: ну старуха, ничем ее не проймешь!
Билл принес из кухни дров и разжег потухший огонь в камине, а миссис Шарп разлила по чашкам горячую жидкость — это оказалось кофе. Роберт от него отказался: за прошедший день он напился кофе, как говорится, «под завязку», а Стэнли выпил чашку, и его лицо стало понемногу принимать обычный цвет. К тому времени, когда полицейские вернулись со двора, можно было подумать, что в доме Шарпов, несмотря на колыхающиеся шторы и отсутствие стекол в окнах, собрались гости. Роберт заметил, что ни Билл, ни Стэнли, казалось, не испытывали в обществе хозяек дома никакой неловкости; наоборот, они явно чувствовали себя у них в гостиной как дома. Возможно, дело было в том, что и мать, и дочь обращались с ними запросто, словно вторжение незнакомых людей в дом было для них привычным событием. Так или иначе, Билл выходил их комнаты по разным делам с таким видом, точно жил тут всю свою жизнь, а Стэнли протянул миссис Шарп чашку, чтобы она налила ему еще кофе, не дожидаясь, когда она его спросит. Роберт подумал, что тетя Лин в подобной ситуации наверняка бы ахала и суетилась, а они сидели бы на краешках стульев и думали только о своих грязных комбинезонах.
Может, и Невиль полюбил этот дом потому, что его принимали запросто?
— Вы собираетесь остаться здесь, мэм? — спросил вернувшийся сержант.
— Разумеется, — ответила миссис Шарп, наливая полицейским кофе.
— Нет, вам надо уехать, — вмешался Роберт. — Я сниму для вас номер в какой-нибудь тихой гостинице в Ларборо, где…
— Никуда мы не поедем. Что за вздор! Подумаешь, несколько разбитых стекол!
— Дело может не ограничиться стеклами, — сказал сержант. — Мы отвечаем за вашу безопасность, а у нас не хватает людей, и мы не можем держать здесь постоянный пост.
— Мне очень жаль, что вы из-за нас терпите неудобства, сержант, — сказала миссис Шарп. — Нам тоже было бы лучше, если бы в наши окна не летели кирпичи. Но это наш дом, и мы отсюда не уйдем. Уж не говоря о том, что мы не дадим себя запугать; как вы думаете, что от него останется, если его оставить без присмотра? Если у вас не хватает полицейских, чтобы охранять людей, у вас тем более нет полицейских, чтобы охранять их имущество.
У сержанта был сконфуженный вид, так случалось со всеми, кого отчитывала миссис Шарп.
— В какой-то степени вы правы, мэм, — неохотно признал он.
— Тогда прекратим разговор на эту тему. Вам положить сахару, сержант?
Но Роберт вернулся к этой теме после того, как полиция уехала, а Билл принес из кухни щетку и совок и принялся подметать битое стекло. Роберт попытался убедить женщин уехать на несколько дней в Ларборо, хотя в глубине души не верил, что им следует это делать. Он и сам бы на их месте не уехал — так зачем уговаривать их? К тому же вполне обоснованы опасения миссис Шарп: какая участь ждет их дом, если они из него уедут?
— Вам просто надо найти жильца, — сказал Стэнли, которому не позволили подметать стекло, поскольку он был хотя и ходячий, но раненый. — Жильца с пистолетом. Хотите, я буду у вас спать по ночам? Кормить меня не надо — я просто буду у вас ночным сторожем. А ночные сторожа всегда спят на посту.
По лицам женщин было видно, что они благодарны Стэнли хотя бы за то, что в местной войне он принял их сторону. Но они не стали смущать его изъявлениями благодарности.
— Разве у вас нет жены? — спросила Марион.
— Собственной нет, — с хитроватой улыбкой ответил Стэнли.
— Может быть, ваша жена (если бы она у вас была) и позволила бы вам спать у нас, — заметила миссис Шарп, — но ваше дело вряд ли это позволит, мистер — э-э-э — Питерс.
— Дело?
— Если ваши клиенты узнают, что вы стали ночным сторожем во Франчесе, они поищут других механиков.
— Пусть ищут, — спокойно ответил Стэнли. — Других просто нет. Линч напивается чуть ли не каждый вечер, а Биггинс не сумеет поставить на место велосипедную цепь. И вообще моих клиентов не касается, что я делаю в свободное время.
Когда пришел Билл, он поддержал идею Стэнли. Сам он был женатым человеком и спать мог только у себя дома. Но оба считали, что это прекрасный выход из положения: Стэнли будет спать во Франчесе — вот и все дела.
Роберт почувствовал невыразимое облегчение.
— Ну что ж, — сказала Марион, — если вы будете у нас ночевать, оставайтесь прямо сейчас. Я пойду постелю вам постель. У вас, наверное, раскалывается голова. Вам отвести комнату с видом на юг?
— Да, — серьезно отозвался Стэнли. — Подальше от кухни и радио.
