В иных обстоятельствах упоминание о том, что кто-то хочет надзирать за моей работой, взбесило бы меня. Но мой взгляд вновь наткнулся на чудесную выпуклость груди Сергии, и, естественно, вникнуть во все подробности услышанного мне не удалось.

– Нельзя ли подробнее о преступлении? – спросила Мела.

Оглянувшись на своих спутников, словно испрашивая у них разрешения, Сергия поведала нам историю преступления. По крайней мере ее часть.

На Ардакке произрастает кустарник фет. Из его ягод получают сок – фетам. Каждая капля этого сока невероятно, невообразимо драгоценна для ардакканианцев. Поэтому весь фетам до последней капли тщательно собирают и еще тщательнее хранят. Но случилось ужасное. Кто-то ухитрился украсть немного фетама и, по всей вероятности, вывез его за пределы планеты.

– Но почему вы так им дорожите? – спросила Мела.

– Нам не хотелось бы объяснять, – подал голос ардакканианец, стоявший рядом с Сергией. – Мы надеемся, что вы с Карбом сумеете провести расследование, не вдаваясь в подробности.

– Ну, не знаю… – с сомнением начала Мела.

Я молчал, все еще под гипнотическим воздействием магнетизма, исходящего от Сергии. Но постепенно я осознал, что общее внимание сосредоточено на мне. В ту же минуту Сергия заметила, куда смотрю я, и, еще сильнее нахмурившись, отступила на шаг. Это было поразительное, непрерывное плавное движение, и на долю секунды мне представилось, что она висит в воздухе над полом.

Я моргнул и поднял взгляд к лицу Сергии. Глаза у нее были ледяные.

– Естественно, мы вам заплатим, – неловко проговорила она и назвала сумму, столь ничтожную в сравнении с моими обычными комиссионными, что я улыбнулся. Если бы мне вздумалось сравнить ее с теми деньгами, которые платили мне фраксилийцы, я бы не удержался и рассмеялся ардакканианке в лицо.

К ледяному взгляду Сергии прибавился легкий румянец на щеках.

– Да, мы небогаты. Мы стараемся выжить самостоятельно, а природные ресурсы нашей планеты невелики. Мы предлагаем вам большее, что можем себе позволить.

Один из ардакканианцев усмехнулся.

– Сергия, в качестве дополнительного вознаграждения мы можем позволить Карбу каждый день понемногу разглядывать твою грудь.

Все, включая Сергию, добродушно рассмеялись. Я с сожалением отметил, что Мела ехидно захихикала и с досадой обнаружил, что краснею.

– От обитателей нецивилизованного закрытого мира, – сказал я холодно, – ничего другого я и не ждал.

Смех оборвался. Взгляд Сергии вновь заледенел.

– Называть нецивилизованными нужно не нас, – бросила она. – Знаете, Карб, я начинаю подозревать, что ваша репутация смелого и удачливого агента на самом деле дутая…

Мое терпение лопнуло. Осторожность у меня в крови, но я быстро прихожу в ярость, когда меня начинают гладить против шерсти. Да, в моей агентурной деятельности не все и не всегда шло гладко, да, большую часть успешных операций я проводил не один, но последние слова этой беспринципной амазонки воспринял как откровенный выпад.

– И не мечтайте, что я буду с вами сотрудничать! – просипел я. – Не нужны мне ни ваша жалкая работенка, ни ваши жалкие гроши!

– В таком случае, предложение снимается, – с ледяным спокойствием отозвалась Сергия. Кивнув Меле, она набросила на плечи плащ и круто повернулась к выходу. Ее спутники устремились за ней… но тут вмешалась Мела.

– Постойте, – воскликнула она, – есть идея! Я когда-то служила в Федполе, и у меня там остался знакомый, он до сих пор работает тайным агентом. Его зовут Чертро. Я попрошу его связаться с вами. Он работает в одиночку и умеет молчать – все как вы хотели.

Сергия кивнула.

– Возможно, он подойдет. Вы очень добры. Спасибо.

И ардакканианцы один за другим скрылись в шлюзе. Последним вышел плечистый брюнет – тот, что переглядывался с Мелой. Напоследок он одарил ее многозначительной улыбкой. Люк за посетителями закрылся, и Мела повернулась ко мне с довольной улыбкой.

– Надо было продать им эту информацию! – рявкнул я.

Мела рассмеялась:

– Что это ты так раскипятился? Вот уже два года ты при всяком удобном и неудобном случае твердишь, что никогда больше не возьмешься за работу агента. Или ради красотки Сергии ты решил тряхнуть стариной?

– Ни за что, – отрезал я. – Я хотел сказать только то, что сказал. Пустячными скандальчиками вокруг экзотических наркотиков меня больше не приманишь. К тому же сумма, о которой шла речь, просто курам на смех. Нам это больше ни к чему. Теперь, когда нашими заказчиками стали люди вроде фраксилийского эмиссара…

Мела лукаво улыбнулась.

– Вот бы еще ему бюст, как у Сергии! С тем, что он не женщина, ты, насколько я понимаю, уже освоился?

Я мог отпустить ответную колкость по поводу недавних заигрываний Мелы с ардакканианцем, но не хотел затевать бессмысленную перепалку. Я молча повернулся на каблуках и отправился в рубку. Пора забыть об Ардакке и о таинственном фетаме. Пора проложить новый курс к Вадимании и приготовиться к тому, что нас там ожидает.

Мела довольно скоро появилась в рубке и, не теряя времени, созвонилась со своим полицейским дружком Чертро, передала ему просьбу ардакканианцев и попросила связаться с ними. По теплоте в голосе Мелы и по тому, как свободно она говорила с Чертро, я заподозрил, что отношения между ними в свое время выходили далеко за рамки приятельских. Но, невесело успокоил я себя, будем надеяться, что все это в прошлом и сейчас их не связывает ничего, кроме делового общения. Предоставив Меле возможность без помех ворковать перед экраном комма, я удалился в свою каюту и, усевшись перед личным терминалом, попросил Поси разыскать мне все что только можно об ардакканианском фетаме. И в ответ не получил ничего.

– Кустарник под названием фет известен, – доложила Поси. – Он занесен в галактический биорегистр энциклобанка. Но никаких ссылок на добываемые из него продукты нет.

– Странно, – задумчиво произнес я. – А что, в регистр заносят все известные жизненные и биологические формы?

– Предположительно да, Дел, – сказала Поси, – но жестких требований к регистрации нет. Если какая-нибудь планета не захочет включать представителей своей флоры в биорегистр, они там никогда не появятся. Несмотря на то, что это противоречит всякой логике…

– Все верно, Поси, спасибо, – перебил я машину. И в наступившей блаженной тишине задумался. Узнать о фетаме подробнее я решил потому, что мне хотелось убедиться, так ли он ценен, как утверждали ардакканианцы, и если да, то почему. Но теперь… Раз ни в одном из крупнейших хранилищ информации сведений о нем нет, значит, я столкнулся с засекреченными данными. С тайной.

Из чего следует, подсказывало мне чутье, что фетам действительно очень высоко ценится и плащеносные пуритане не желают, чтобы галактика знала об этом.

С наслаждением предавшись размышлениям, рассматривая вопрос со всех сторон и фантазируя, я начал прикидывать, нельзя ли путем некоторых действий с фетамом, на след которого я так неожиданно наткнулся, урвать и положить себе в карман пару-тройку килокредов. Возможно, думал я, не стоило столь поспешно прощаться с Сергией и ее мускулистыми красавцами. Впрочем, если все сложится так, как хотелось бы, то, выполнив фраксилийский заказ, я вполне успею попробовать исправить положение. Я не сомневался, что сумею загладить небольшое недоразумение и что Сергия с готовностью и радостью перепоручит работу мне, прогнав неуклюжего и неповоротливого тугодума из Федпола. Очень скоро к моим фантазиям делового рода примешались более вольные, но не менее приятные видения на тему, каким именно образом Сергия отпразднует мое новое появление.

– Дел!

Разумеется, это была Поси.

Сгустки чистого интеллекта, она и ей подобные были наделены женскими именами и голосами, и – я мог бы поклясться в этом – не только и не столько из сентиментального побуждения их очеловечить. Например, Поси обладала самой что ни на есть женской способностью в самый неподходящий момент прерывать ход мысли мужчины какой-нибудь ерундой. Вот и теперь: