– Кто… это… был?..
– А ты не знаешь? – удивился я. – Думаю, в Федполе на него заведено объемистое досье. Это Деготь. Деготь Черноптин. Один из самых опасных и коварных преступников галактики. Называет себя принцем воров.
Взгляд Мелы слегка туманился.
– В самом деле? Так это Деготь? Что же ты не представил меня ему!
– Радоваться надо! Внешне он очарователен, перед ним невозможно устоять, но внутри он насквозь пропитан ядом.
Мела задумчиво облизнула губы, пропустив мои слова мимо ушей.
– А эти меховые негумы – кто они?
– Его свита… или команда. Забыл, откуда они родом. Их прозвали дегтярниками. Он выбрал их себе в услужение, чтоб на их фоне выглядеть еще более роскошно.
– Ему это не нужно, – пробормотала Мела.
Я нахмурился.
– Когда закончишь пускать слюни, будь добра, найди минутку и заставь себя подумать о том, зачем он здесь оказался.
Мела незряче посмотрела на меня. Я продолжал:
– Нам предстоит принять на борт очень ценный груз. Внезапно откуда ни возьмись появляется бандит из бандитов, ставит свой корабль рядом с нашим и давай многозначительно улыбаться. Разве это может быть простое совпадение?
– Ты сгущаешь краски, – ответила Мела. – Он может быть здесь по тысяче причин…
– Много бы отдал, чтобы узнать, каких именно.
Мела улыбнулась.
– Могу заглянуть к Дегтю в гости – он ведь меня приглашал – и узнать это у него самого.
– Держись от него подальше, – посоветовал я. – Он запросто может скормить тебя своим дегтярникам.
Тут в разговор вмешалась Поси: по комм-связи получено сообщение. Вадиманианский Администратор ставил нас в известность о сроке ближайшей Выдачи – то есть вручения нам фраксилийского цилиндра. Завтра, точно в середине биодня. Я поблагодарил чиновника и поспешно выключил комм, поскольку куда сильнее завтрашней Выдачи меня тревожили сегодняшние вечер и ночь и то, что я хотел в течение этого срока предпринять.
Мела удивительно легко позволила уговорить себя остаться стеречь корабль, пока я буду заниматься делами в припортовом городке. Я, привыкший полагаться только на свои силы, собирался разведать обстановку. В общем-то Деготь оказал мне услугу. Его появление встряхнуло меня, заставило вспомнить о стоящей перед нами проблеме, о которой я, зачарованный благостным настроением Мелы, вдруг забыл.
Мысленно ступая на цыпочках, я вскочил в наш флоутер и перенесся в городок, где оставил машину и смешался с толпами пешеходов. Разумеется, я не питал надежды на то, что меня не заметят – люди Семьи наверняка следили за каждым моим шагом. Наверняка за мной плелись и другие соглядатаи. Однако в вадиманианской толпе людей, мутантов и негумов довольно трудно было разобрать, кто за кем следит.
Буквально через несколько минут я обнаружил, что на некотором отдалении за мной неотступно следует дегтярник (возможно, их было несколько, и они менялись). Это лишь укрепило мои подозрения в отношении Дегтя. Кроме того, я обратил внимание на негума-рептилию с шипастой скользкой кожей и несколькими парами чего-то вроде глаз, тоже слишком уж часто попадавшуюся у меня на пути. Я мог бы попробовать несколькими ловкими маневрами избавиться от маячащих позади теней, однако в крохотном припортовом городишке мой хвост наверняка очень скоро нашел бы меня снова. Поэтому я решил не суетиться, пусть соглядатаи делают свое дело, и посвятил себя поискам подтверждений своих подозрений и страхов, связанных с Дегтем.
Обращаться к вадиманианским властям нечего было и думать – меня не стали бы слушать, и более того, это могло грозить неприятностями. На Вадимании свято хранят любого рода тайны и инкогнито, а гостей, покуда те ведут себя тихо, полностью предоставляют самим себе. Вадиманианцам безразлично, кто вы – бандит или крупный промышленник (что частенько одно и то же). Никму нет дела до того, каким образом вы обзавелись собственностью вне Вадимании. Если вы что-то привезли с собой, у вас это примут, считая вашим и только вашим, и сберегут – только для вас. Никто не задает никому никаких вопросов – ни о чем.
Спустились сумерки, и я занялся сбором информации. Я заглядывал в бары и экзотические закусочные с неудобоваримой едой, ввязывался в невинные на первый взгляд разговоры, переводил их на обсуждение вновь прибывших – и ждал намеков и сплетен о Дегте. Почти все, с кем мне пришлось говорить, знали, что Деготь на планете, но главным образом эта новость интересовала представительниц прекрасной половины человечества. Впечатление складывалось такое, будто на Вадиманию прибыл не безжалостный бандит, а новая звезда галавидения.
Через некоторое время я сдался. Если Дегтя привел сюда интерес к моей персоне, то со временем я об этом непременно узнаю. Кроме того, я начал склоняться к мысли, что Мела, пожалуй, была права и я действительно сгущаю краски. У страха глаза велики! Снова и снова возвращаясь мыслью назад, я убеждался, что до сих пор не допустил ни одной оплошности. То, что дегтярник следил за мной, еще ни о чем не говорило. Я был известным на Вадимании курьером и вполне мог получить для перевозки что-нибудь ценное. Для вора вроде Дегтя достаточно было увидеть меня, чтобы сделать стойку.
Ничего не попишешь, думал я, издержки ремесла. Негодяи слетаются на меня, как мухи… скажем, на мед.
Но прежде мне удавалось избегать тесных контактов с преступным миром – надеюсь, удастся и теперь, утешал я себя, бодро переступая порог бара, как я решил, последнего на сегодняшний вечер. В заведении было полно народу, но я нашел себе местечко в сторонке и спросил бокал слаботоксичного грибкового пива – на вкус оно как брага, но не туманит голову. Поднося бокал к губам, я заметил одного из своих преследователей – тот как раз появился в дверях. Но при виде того, кто вошел за ним следом, я подавился пивом и чуть было не выплюнул его обратно в бокал. Впрочем, оно того заслуживало.
За знакомым мне шипастым и скользким земноводным негумом в бар ввалилась кучка уже совсем нечеловекоподобных созданий. Однако не их оригинальная внешность произвела на меня такое сильное впечатление. Потрясло меня присутствие в их рядах одной резко отличающейся от прочих особи.
Тот, кто приковал к себе мое внимание, был велик, объемист, почти квадратен, покрыт скользкой потной кожей и передвигался на десяти щупальцах, из которых вда были особенно длинные и напоминали хлысты. Цефалоид – так бы, пожалуй, я его назвал. Я без труда узнал его. Щупальца и влажная кожа с пигментными пятнами, очевидно, свидетельствующими о немалом количестве прожитых лет, – все это не оставляло сомнений. Но самой верной приметой были клубочки субстанции, вываливающейся у него изо рта и напоминающей черный дым. Насколько я знал, так заявляла о себе способность этого негума извергать из ротового отверстия на неприятеля огромные облака густого, непроницаемо черного дыма.
Разумеется, в тот момент я не мог припомнить все перечисленное столь же ясно. Я просто сидел и смотрел, вытаращив глаза. Передвигающийся на щупальцах негум был живой легендой в мире преступности и насилия и стал ею задолго до моего появления на свет.
Десятищуп по прозвищу Черный Дых, вот как его звали. Жестокий и безжалостный предводитель пиратов со Щелочных астероидов.
Ну, это уж чересчур! На Вадиманию прилетел Деготь, и его дегтярник следил за мной. Теперь здесь Десятищуп – и пират из его команды тоже за мной следил. Это что угодно, только не совпадение.
И я испугался.
Трясущейся рукой я поставил бокал на стол, в очередной раз за сегодняшний день облившись холодным потом. И тут началось такое, что я чуть не спятил. Пираты, обосновавшиеся в углу бара, донельзя зловеще уставились на меня. Десятищуп что-то сказал, дохнув чернотой. От группы пиратов отделилась пара змееобразных негумов и, не сводя с меня отливающих металлом глаз, заскользила по заплеванному полу в мою сторону.
По сей день я радуюсь, что так и не узнал, что им было от меня нужно. Может быть, задать тот же вопрос, какой недавно задал мне Деготь, – зачем я прилетел на Вадиманию. Но я был наслышан об ужасающих методах убеждения, при помощи которых старый пират всегда добивался ответов на свои вопросы. По счастью, посланные им негумы так и не добрались до меня.
