"Природа,- говорит Гольбах,- есть причина всего; она существует сама собою; она будет существовать и будет действовать вечно; она - своя собственная причина; ее движение есть необходимое следствие ее необходимого существования; без движения мы не можем представлять себе природу, причем под этим собирательным названием природы мы понимаем совокупность веществ, действующих в силу своих собственных энергий". (П. Гольбах, "Система природы..."). В природе, утверждает Гольбах, всецело господствует принцип необходимости, согласно которому все явления совершаются в силу их причинно-следственных связей. Явление может совершаться только естественным путем и только в одном, заранее обусловленном направлении. Никакие нарушения принципа причинности совершенно немыслимы.
Атеистические выводы Гольбаха из всех этих положений материализма неопровержимы. Существует только материальная субстанция, значит, не может быть обособленных от материи духовных существ и отличной от тела души. Природа бесконечна и вечна - значит, нельзя представить себе что-либо вне ее и до нее. Она - причина самой себя; значит, чтобы ее объяснить, Нет надобности верить в какую-либо внешнюю причину, то есть в бога - ни в бога-творца, ни в бога-перводвигателя; ведь движение, как доказывает Гольбах, есть "способ существования" материи, оно присуще ей и немыслимо без нее. Подходя к природе без предрассудков, надо признать, что материя "не нуждается ни в каком внешнем толчке, чтобы быть приведенной в движение". (П. Гольбах, "Система природы...").
Представитель метафизического и механистического материализма Гольбах отвергал объективный характер случайности и в своем детерминизме доходил до прямого фатализма. Однако учение о необходимом характере явлений природы, в том числе и поступков человека, которого он рассматривал как часть природы, было сильнейшим доводом против измышлений теологов о "божьем промысле" и чудесах. Гольбах не знал, что сущность движения, внутренний импульс, в силу которого оно совершается, это борьба противоположностей; но даже просто логически выведенное признание внутренней активности материи позволило Гольбаху вытеснить идею бога из ее последнего, деистического убежища. Воинствующий атеист Гольбах видел порочность деизма, неспособного окончательно порвать с идеей бога: "Деизм - это мировоззрение, на котором не сможет задержаться долго человеческая мысль; так как он строится на иллюзии, то рано или поздно он выродится в нелепое и пагубное суеверие". (П. Гольбах, "Система природы..."). Гольбах вел последовательную борьбу против деизма, посвятив ей немало страниц и в "Системе природы", и в некоторых других сочинениях. Замечательна его прозорливость: в XVIII веке деизм был еще относительно прогрессивным учением - с позиций деизма Вольтер и некоторые другие просветители успешно атаковали ортодоксальную веру, в дальнейшем же он действительно стал одной из форм подновления религии идеологами реакционной буржуазии.
Признание психических явлений свойством материи имело громадное значение для теоретического обоснования атеизма, для положительных суждений о нормах поведения человека, согласных с "естественным законом", с признанием того, что нет другого существования, кроме земного, и что именно оно должно быть единственным предметом человеческих забот и попечений. "Те, кто предположили наличие в человеке нематериальной, отличной от тела субстанции,- говорит Гольбах,- сами не поняли своего утверждения и придумали лишь некоторое отрицательное качество, о котором они не имели настоящего представления... То, что называют нашей душой, движется вместе с нами, но движение есть свойство материи". (П. Гольбах, "Система природы...").
Но если "душа" - не более чем свойство материи, не может быть и речи о ее бессмертии: свойство неизбежно исчезает с разрушением его материального носителя. "Элементарнейшее размышление о природе нашей души, - утверждал Гольбах, - должно было бы убедить нас, что мысль о ее бессмертии является простой иллюзией". (П. Гольбах, "Система природы...").
Однако какие же поистине пагубные последствия имела эта иллюзия, с древнейших времен отравляющая сознание людей! Без нее не было бы веры в загробную жизнь и в воздаяние, а эта вера, как не уставал подчеркивать Гольбах, дает лишь мнимое утешение, она стала источником действительных страданий миллионов людей и средством обогащения касты жрецов, которым "небесное царство помогло... овладеть земными царствами". "Ожидание будущего блаженства и страх будущих мучений,- заключает Гольбах, - лишь помешали людям думать о том, чтоб стать счастливыми здесь, на земле". (П. Гольбах, "Система природы...").
Так из положения философского материализма о единой материальной субстанции Гольбах делает важнейший, революционный атеистический вывод, характерный для всей его критики религии и церкви.
Отдавая должное воинствующему атеизму Гольбаха, мы не можем пройти мимо того, что за двести лет, отделяющие нас от его времени, научная критика религии сделала огромные успехи. В атеистическом наследии французских материалистов XVIII века приходится отделять то, что выдержало испытание временем, от уже устаревшего.
Произведениям Гольбаха и его друзей была свойственна ограниченность, обусловленная механическим характером их материализма и идеалистическим пониманием общественной жизни. Правда, некоторые из них, в первую очередь Дидро и Гельвеции, подчас проявляли известную неудовлетворенность механистической точкой зрения и даже формулировали отдельные диалектические положения. Были у них, особенно у Гельвеция, попытки, хотя и не последовательные, переступать через порог идеализма в области истории. Однако при решении основных проблем социальной жизни идеализм владел ими целиком, и это сказалось, в частности, на их определении источников религии, ее роли в обществе и путей ее преодоления.
Основываясь на материалистическом понимании истории, марксизм выводит религию в конечном счете из экономической основы общества, из материального бытия людей, от которого на каждой ступени развития зависит характер общественного строя, политических учреждений и господствующих идей. Стоящие над человеком социальные силы получают в религии, как говорит Энгельс, фантастическое отражение, в котором они "принимают форму неземных". Учением о социальных корнях религии прежде всего и отличается марксистский атеизм от атеизма прошлого, в том числе от гольбаховского. Бессилие человека в борьбе с природой, обусловленное чрезвычайно низким уровнем материальной жизни, породило на заре истории религиозные верования. В антагонистических обществах этот корень религии сохранился, но основным ее источником стал классовый гнет, порабощение народа эксплуататорами - сначала рабовладельцами и крепостниками, а затем капиталистами. "Социальная придавленность трудящихся масс,- писал В. И. Ленин,- кажущаяся полная беспомощность их перед слепыми силами капитализма, который причиняет ежедневно и ежечасно в тысячу раз больше самых ужасных страданий, самых диких мучений рядовым рабочим людям, чем всякие из ряда вон выходящие события вроде войн, землетрясений и так далее - вот в чем самый глубокий современный корень религии". Эта социальная придавленность и ведет к тому, что люди ищут утешения в религии, в ее обещаниях вечного блаженства, в фантастическом потустороннем мире. Религия,- говорит В. И. Ленин,- это "один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством".
Учение марксизма о социальных корнях религии дает совершенно ясный ответ и на вопрос о том, при каких условиях она исчезнет с лица земли. Религиозные предрассудки будут окончательно преодолены только при коммунизме, когда, как указывает Маркс, "отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собою и с природой".
Эти положения марксизма следует иметь в виду при оценке взглядов французских материалистов XVIII века на религию.
