Поставки в Великобританию молока, сперва сгущенного, а потом сухого, начались весной 1941-го. Зимой без этого невозможно было бы кормить маленьких детей, матерей и такие категории населения, как инвалиды или раненые. Летом производство молока, конечно, растет. Во время моего визита оно возросло настолько, что можно было временно отменить его нормирование. Но осенью среднее потребление снизилось до трех пинт в неделю, а зимой — до двух. Не будь сухого молока, поступающего по ленд-лизу, многие англичане не получали бы его вовсе. До середины 1943 года мы отправили его в Англию около 250 миллионов фунтов.

Основу питания англичан всегда составляло мясо, но теперь им приходится обходиться значительно меньшим его количеством. Средний рацион дает им возможность потреблять на 25 центов свежего мяса в неделю, плюс 4 унции ветчины или бекона и 2 унции консервированного мяса. К тому же англичане сегодня получают в пищу значительно меньше куриного мяса, сократилось и потребление свежей рыбы из-за войны на морях. Мы отправляем в Англию большое количество свинины и немного говядины, но всего этого недостаточно, даже вместе с поставками из Австралии, Канады и Аргентины. Продукты, поступающие по ленд-лизу, составляют всего около 10% пищевой калорийности продовольствия, необходимого англичанам. Зерна, мяса и других продуктов, получаемых из Канады, Австралии, Новой Зеландии, Аргентины и Южной Африки, во много раз больше, чем продовольствия, поступающего по ленд-лизу. Однако даже с учетом всего этого и сильно возросшего объема собственного продовольствия в Англии задача ведомства Вултона весьма трудна. На первом месте при распределении, конечно, нужды армии. Но так как запасы продуктов ограниченны, приходится думать обо всех, кому по их труду нужно энергии более, чем в среднем. Так, когда я был в Англии, Вултон поднял общую норму потребления сыра до 8 унций, а рабочие тяжелой промышленности получали его фунт. Моряки в отпуске тоже получали особые нормы продуктов. При военных заводах открыты магазины и буфеты, чтобы рабочие, трудящиеся по вахтенному способу, могли получать горячий обед.

Вултон организовал дело так, чтобы матери и дети были окружены предельно возможной заботой. Дети получают молоко по более высоким нормам, дошкольникам выдают больше яиц. Во время осмотра Лондона лорд Вултон первым делом показал мне Центр детского благосостояния, подчиненный Министерству здравоохранения. Главный врач с гордостью показал мне распределяемые здесь полученные по ленд-лизу апельсиновый сок и масло из печени трески: это предоставляется бесплатно тем, кто не может купить.

Осмотрев Центр детского благосостояния и несколько продовольственных складов, мы отправились обедать в «британский ресторан», один из тех, что правительство создало по всей Англии, чтобы все могли питаться по предельно низкой, насколько это было возможно, цене. Всего за один шиллинг (по-нашему 20 центов) мы получили простой, но очень хороший обед. После обеда мы зашли в бакалейный магазин, где я поговорил с бакалейщиком о карточной системе. Затем мы отправились в депо на Темзе, где продовольствие из товарных вагонов перегружали на баржи для отправки водным путем в глубь страны. На погрузочных работах было занято много женщин; некоторым из них было не менее 50 лет. Молодая женщина работала машинистом огромного электрического крана, перегружавшего контейнеры с продуктами из железнодорожных вагонов на баржи. Глядя на ящики с сыром и сухим молоком, я не мог не порадоваться тому, что в организации поставок продовольствия армии и народу Англии есть и мои скромные заслуги.

Я сам убедился в скудости питания англичан. В ресторанах я видел меню с указанием: «Еда не должна стоить более 5 шиллингов на человека». Еду стоимостью выше 5 шиллингов (одного доллара) не мог отпускать ни один ресторан или гостиница. Так лорд Вултон обеспечивал условие, чтобы люди, питающиеся в этих заведениях, получали не больше своей нормы из национальных запасов продуктов. Ел я и так называемый «национальный хлеб», темный, грубый хлеб, который теперь выпекают только в Англии. Я видел, как мало там едят мяса, и убедился в том, что англичане действительно получают минимальное питание.

Я подумал тогда о том, сколь незначительную часть всех продуктов, отправляемых в Англию, составляет продовольствие, поставляемое нами по ленд-лизу, но какой существенной добавкой к скудному британскому рациону они являются! Пусть их объем не так велик, но они несут в себе большую калорийность, занимая совсем небольшое место при перевозках, они, по энергии, получаемой солдатами и рабочими военной промышленности, тоже являются оружием победы...

В полночь 25 июля 1942 года я стоял на большом поле в Линкольншире у края взлетно-посадочной полосы. Освещения почти не было, но благодаря полной луне я видел вдали очертания темных массивных объектов. Низкий, однообразный гул на другом конце полосы постепенно нарастал, пока не превратился в рев, и через мгновение я увидел огромный черный объект, стремительно приближающийся ко мне. Затем в свете от приборной доски я различил на секунду молодое лицо летчика. Шасси самолета медленно оторвались от взлетно-посадочной полосы. Британский «Ланкастер», мощностью в 8000 лошадиных сил, несущий 8 тонн бомб, полетел к Германии. Через минуту другой самолет с ревом поднялся в воздух, потом еще и еще... Четырнадцать огромных самолетов набирали высоту. Потом они исчезли — рев моторов прекратился, а вскоре мне стало казаться, что я его и вовсе не слышал.

Под конец долгого, напряженного дня я увидел событие, демонстрирующее значение того, что не раз обсуждалось при моем участии. Утром я вылетел из Лондона вместе с генерал-майором Франком, двумя членами его штаба и двумя представителями администрации по ленд-лизу: полковником Дж. Грином и Чарльзом Нойсом. Примерно через час внизу, на равнине, обрабатываемой фермерами, мы увидели дорожки большого аэродрома. Когда мы спустились пониже, я разглядел, что строительные работы еще не закончены.

Когда мы приземлились, нас восторженно приветствовал молодой англичанин в штатском, оказавшийся инженером, ответственным за работы. Он был очень горд тем, что показывал нам английский аэродром, построенный на средства и руками англичан, из английских материалов, — аэродром, который, по окончании всех работ, подлежал передаче под американскую военно-воздушную базу. Это был, так сказать, английский ленд-лиз американцам, или, как его еще называли, «взаимный ленд-лиз».

Объехав аэродром на автобусах, мы направились к месту отлета самолетов и лагерям для людей. Их было всего шесть, разбросанных по полю в радиусе мили друг от друга. Как сказал нам инженер, весь проект будет стоить от полутора до двух миллионов фунтов стерлингов. Все будет завершено через 90 дней, и после подписания бумаги американским офицером ВВС США получат новую базу.

Мы пробыли там около часа, затем сели на самолет и минут через пятнадцать увидели другой, еще больший военный аэродром. Когда мы приземлились, нас встретили офицеры и английской, и американской летной службы. Этот аэродром построили также англичане и пока продолжали использовать для своих нужд, но сейчас началась его передача американцам под базу. На поле и в ангарах мы видели много английских самолетов, но видели также и американские «летающие крепости», «балтиморы», «мэриленды» с английскими опознавательными знаками и эмблемами. Я спросил, есть ли среди них поступившие сюда по ленд-лизу, но никто из офицеров точно не знал этого. Некоторое время я раздумывал над этим, но потом решил, что это не так важно. Важно было то, что самолеты, полученные по ленд-лизу или купленные у нас, делают здесь свое дело. Этот аэродром был огромным сооружением — здесь работали 2500 военных и 5000 гражданских механиков и техников. Среди военных самолетов — их ремонтировали в мастерских или устанавливали на них дополнительные орудия — я также видел и английские, и американские самолеты с английскими опознавательными знаками. Через несколько недель здесь будут стоять самолеты тоже американских моделей, но на их крыльях будет красоваться уже белая звезда американских ВВС.