Самой острой оставалась проблема долларов. В сентябре 1939 года Англия начала примерно с четырех с половиной миллиардов в долларах и золоте. Значительная часть этих капиталов принадлежала частным лицам, но после начала войны английское правительство взяло под свой контроль частный долларовый баланс и американские капиталовложения, с компенсацией собственникам в английских фунтах. Все доллары были собраны в единой правительственной военной кассе.
Помимо добычи золота в Британском Содружестве важнейшим для англичан источником пополнения долларовых запасов была экспортная торговля с США. В 1940 году многим у нас казалось странным, что англичане, борющиеся за выживание, прилагают усилия к увеличению экспорта таких товаров, как виски, шерстяные ткани, керамика. Но это имело смысл: эти британские товары продавались у нас в стране за доллары, которые, в свою очередь, шли здесь на покупку американского оружия.
За 16 месяцев с начала войны англичане смогли получить еще 2 миллиарда долларов за счет продажи золота, экспорта и других источников. Но за тот же период они почти 4,5 миллиарда выплатили за военные материалы из нашей страны, а также из других стран, где от них требовали золота. Их потери в долларах составили почти 2,5 миллиарда.
Англичане стали тратить свои доллары очень осторожно. Как заметил однажды Пэрвис, «так, словно бы это был запас пищи на необитаемом острове и мы должны были бы его растянуть надолго». Но с падением Франции этой практике пришел конец: необходимые расходы для британцев сразу удвоились, надо было быстро размещать множество новых заказов.
К концу 1940 года английский долларовый запас составлял от силы 2 миллиарда, да и из них 1,5 следовало уплатить за товары, заказанные, но еще не полученные. Британцы едва ли могли добыть столько золота, продать за рубежом столько товаров или услуг (как, например, корабельные перевозки), чтобы продолжать покупать у нас оружие в нужном им количестве. Были уже проданы британские частные акции в американских компаниях, что дало 335 миллионов долларов. И все же у англичан едва хватало долларов, чтобы заплатить за уже заказанные у нас военные материалы.
К середине декабря заключение новых английских контрактов фактически прекратилось. Моргентау и сэр Фридерик Филлипс, высокий чиновник английского Министерства финансов, прибывший к нам сразу после передачи англичанам французских контрактов, встречались еженедельно, чтобы обсудить ситуацию с британскими заказами.
Чтобы решить эту долларовую проблему, мы могли предоставить Великобритании заем, как делали во время прошлой войны. На первый взгляд это было простое и удобное решение, но на самом деле оно было связано с новыми серьезными проблемами. Заем между союзниками во время большой войны за выживание — вещь не очень надежная. Англичане познали это на опыте более ста лет назад, когда они создавали союзы с другими странами, чтобы остановить Наполеона. Они давали деньги в долг союзникам, но потом выяснилось, что долги могут быть возвращены им только частично. Пришлось тогда даже отказаться от практики займов. Поскольку поражение Наполеона было крайне важно для безопасности самой Англии, британцы предоставляли большую помощь союзникам фактически в виде субсидий.
Мы, американцы, после прошедшей войны также открыли для себя, сколько трудностей приносят займы, когда из-за военных долгов создается драматическое взаимонепонимание между союзниками, тогда как они должны стоять плечом к плечу, чтобы установить мир в мире. Конечно, фиксированные долги снова привели бы к тем же трудностям.
Но были и другие причины не делать долгов. Суть дела состояла не в долларах, а в самолетах, пушках и кораблях. Оказывать на коммерческой основе помощь тем, кто сдерживал натиск стран оси, это значило бы помешать достижению нашей подлинной цели: направить на фронты достаточно оружия, чтобы остановить агрессию, прежде чем она достигнет Западного полушария.
Между тем положение с производством военных материалов постепенно ухудшалось. К 1 декабря 1940 года только 2100 из 23 000 самолетов, заказанных или планируемых для заказа, было получено англичанами. Станков не хватало, и создалась угроза нехватки сырья. Чтобы доставить заказчикам все самолеты и чтобы создать ВВС, которых требовала наша собственная безопасность, потребовалось бы предельное напряжение сил наших производителей. Только единая правительственная политика обеспечения всем необходимым оборонного производства могла помочь справиться с нашими огромными задачами. Значит, правительство США должно было заняться размещением всех военных заказов в нашей стране.
В конце концов, это была проблема оборонной стратегии. Никто не мог предвидеть, как придется перераспределять американское оружие в применяющихся обстоятельствах войны. Может быть, мы сочли бы необходимым отправлять за границу оружие, которое первоначально предназначалось для нашей армии. Это могло стать необходимым, чтобы предотвратить решающую победу агрессоров за рубежом и дать нам самим возможность лучше подготовиться к войне. С другой стороны, мы сами были под угрозой нападения, когда в декабре 1941 года стали выпускать самолеты, заказанные в декабре 1940-го.
Все лето и осень 1940 года правительство искало наилучшее решение этих проблем. Впервые я понял, каким может быть решение, в конце лета, во время заседания Консультативной комиссии по обороне с участием президента. Мы тогда говорили о недостатке кораблей, о том, что у англичан возрастают трудности с доставкой военных грузов из США. Они уже начали покупать у нас корабли, но мы знали, что у них не хватит долларов надолго. Наконец президент заметил, что вовсе нет необходимости ни англичанам покупать или строить у нас корабли на свои деньги, ни нам давать им деньги в долг с этой целью. По его мнению, они вполне могли бы брать у нас взаймы готовые корабли, пока не минет военная нужда.
В то время это была совершенно новая для нас идея, и она показалась нам исполненной смысла. Но тогда комиссия занималась в основном внутренними проблемами, и я почти не вспоминал об этой реплике президента до тех пор, пока понятие «ленд-лиз» не стало в Вашингтоне объектом всеобщего обсуждения. Тогда я понял, что те слова вовсе не были случайным замечанием президента по частному поводу, но были частью целого плана помощи демократическим странам, плана, который он обдумывал уже тогда.
Позднее я узнал, что идея эта зародилась впервые в Министерстве финансов, где постоянно анализировали проблему продолжения военных поставок в Англию ввиду истощения английского долларового запаса. Юристы министерства открыли, что, по старому статуту 1892 года, военный министр, «если того потребует благо общества», может давать в использование собственность армии, «не требуемую для общественных нужд», на срок не более 5 лет. В соответствии с этим статутом действительно время от времени давались взаймы тракторы, станки, краны, баржи и многое другое.
Этот статут и подсказал идею превращения принципа ссуды и аренды в систему помощи Великобритании. Но идея простой ссуды в этом случае была не вполне применима. Например, когда человек сдает в аренду дом, он делает это на определенный срок и за определенную цену. Но это как раз было невозможно в применении к нашим военным поставкам Англии и Китаю. Никто точно не знал, сколько будет продолжаться кризис и что именно мы хотим получить от них взамен. Аренда должна была продолжаться неопределенное время, на основе джентльменского соглашения, и все вопросы должны были быть решены окончательно в дальнейшем, в интересах всех сторон, после поражения держав оси.
В начале декабря президент совершил небольшой круиз на корабле «Тускалуза». Формально он хотел осмотреть некоторые базы в Карибском регионе, только что переданные нам Англией, но кроме этого у президента была еще одна цель: получить возможность основательно продумать варианты решения проблем, которые все настоятельнее требовали разрешения.
Между тем мне выпал случай ярко представить себе масштабы опасности, возникшей для США в результате развития событий в мире. Однажды утром, во время очередного заседания Консультативной комиссии по обороне, позвонил Стимсон и попросил меня вместе с Кнадсеном и Дональдом Нельсоном прийти к нему домой в час дня на обед. Помню, то был один из удивительно теплых дней в начале декабря. Едва нас проводили в кабинет мистера Стимсона, как почти сразу прибыли Халл и Нокс.
