Королева приказала слугам открыть все окна. По залам пронёсся ледяной зимний ветер, роем влетели игольчатые снежинки. Но ничто не могло охладить пылающее злобой сердце королевы Морганды.

Тогда королева вышла из замка. Она подошла к морю и поднялась на крутую обледенелую скалу. Внизу бушевали волны, со звоном бились льдины об острые уступы.

Вдруг высоко поднялась Зелёная Волна, украшенная пеной, словно жемчужным кружевом.

Из тёмных глубин появился сам Морской царь.

Ничего не скажешь, был он красив и могуч. Но грозно и мрачно сверкали его глаза из-под густых бровей. То и дело вспыхивал в них зловещий зелёный огонь. Голову Морского царя венчала алмазная корона, а в густой бороде играла стайка мелкой серебристой рыбёшки.

– Приветствую тебя, королева Морганда, – проговорил Морской царь, поглаживая свою любимицу, Зелёную Волну. Она так и ластилась к нему, обвивала его широкие плечи.

– Прими и ты мой привет, – равнодушно откликнулась Морганда. Ей было не до него. Совсем другим были заняты её мысли.

– Ты не была доброй мачехой принцессе Белоснежке, – покачал тяжёлой головой Морской царь.

– Не была… Не была… – лукаво подхватила Зелёная Волна.

– К чему ты мне это говоришь? – недовольно спросила Морганда.

– Царица Южных морей хотела стать моей женой, – словно бы между прочим проговорил Морской царь. – Королева русалок твердит, что тоскует, любит меня…

– Мне-то что до этого? – нетерпеливо воскликнула Морганда.

– Один раз, всего один раз я видел принцессу Белоснежку, когда она гуляла по берегу моря, – хрипло проговорил Морской царь. – Её нежность и красота очаровали меня. Она, только она достойна стать моей женой! Приведи Белоснежку на эту обледенелую скалу. Столкни её в море, и больше ты её никогда не увидишь!

– Не увидишь… – вкрадчиво повторила Зелёная Волна, ласкаясь к своему повелителю.

– Ты, верно, шутишь надо мной! – гневно воскликнула Морганда. – Как я заманю сюда Белоснежку?

– Ну-ка, Зелёная Волна, позови сюда моих дочерей, – приказал Морской царь.

Зелёная Волна послушно отхлынула с лёгким плеском, и тут же из моря поднялись две прекрасные царевны.

Были они дивно хороши, но не похожи на земных красавиц. Казалось, их прозрачные лица выточены из хрусталя, а глаза полны холодного лунного света. Длинные голубые косы, перевитые жемчугом, падали на плечи, а их головы украшали короны из влажных изумрудов.

В руках царевны держали большую перламутровую раковину.

– В этой раковине я храню бесценное сокровище – волшебные Водяные глаза! – с торжеством проговорил Морской царь. – Возьми их, королева Морганда, скажи колдовское заклинание, и твои глаза тут же станут светлыми и ясными. Каждый, кто поглядит в них, – поверит тебе!

Королева Морганда дрожащими от жадности руками схватила раковину, а Морской царь с шумом и плеском погрузился в волны.

– Постой, вернись! – вскрикнула Морганда. – Ты забыл мне сказать волшебное заклинание!

Снова забурлило море, со звоном ударили в скалу острые льдины.

– Слушай, королева Морганда, – проговорил Морской царь, поднимаясь из глубины. – Слушай и запомни! Ты должна сказать:

Были глаза чернее угля!

Станьте прозрачней хрусталя!

А если ты шепнёшь: «Плачьте, мои глазки», польются из глаз прозрачные слёзы – морская вода.

Опустился на дно Морской царь. С ним его прекрасные дочери. Только плеснули в волнах голубые косы, перевитые жемчугом.

А королева Морганда поспешила назад в свой замок.

– Нельзя терять ни минуты, – прошептала она, поднимаясь по мраморной лестнице. – Мои верные слуги, летучие мыши, разузнали, что принц Теодор отправился навестить своего больного отца. Но завтра – Рождество. И уж наверно, принц Теодор поспешит вернуться к своей любимой Белоснежке. Надо торопиться…

Белоснежка стояла у высокого окна. Она не сводила глаз с заснеженной дороги. Зима украсила деревья блестящими ледяными цепями и ожерельями.

«Дорога через лес Грюневельт зимой трудна и опасна, – с тревогой подумала Белоснежка. – Конь так и вязнет в снегу. Но я знаю, мой любимый вернётся к Рождеству. Уж скорее бы прошёл этот день и эта ночь. Как медленно тянется время, будто длинная-длинная серая нить…»

Вдруг холодный вихрь пронёсся по залу. Белоснежка оглянулась.

Позади неё стояла королева Морганда.

На ней были простые тёмные одежды, только на голове золотой обруч с бесценным кроваво-алым рубином.

Сердце Белоснежки замерло. Зачем, зачем злая королева явилась в замок Тэнтинель? Не жди добра!

Но королева смиренно опустилась перед Белоснежкой на колени.

Белоснежка смотрела на неё в изумлении, узнавая королеву и не узнавая.

– Молю, прости меня, принцесса Белоснежка! – тихо и покаянно проговорила королева, не вставая с колен. – Много бед я принесла тебе и тем, кого ты любишь. Но поверь, я раскаиваюсь в содеянном зле. Совесть сжигает меня день и ночь. Я умру, если ты не простишь меня!

Белоснежка в растерянности молчала, не зная, что сказать.

– Не верь ей, Белоснежка! – пискнул мышонок Обжоркин, выбегая из норки. – Клянусь сладким пирогом, не верь!

– Плачьте, мои глазки, – еле слышно шепнула Морганда.

– Что ты шепчешь, о королева? – спросила Белоснежка.

– И вслух и про себя я прошу у тебя прощения! – ответила Морганда.

Из глаз королевы полились крупные слёзы. Одна слезинка упала прямо на нос мышонку Обжоркину.

– Ух, какая солёная! – Обжоркин лапкой стряхнул слезу.

– Почему ты плачешь, королева? – спросила Белоснежка.

– Потому что я боюсь, ты не простишь меня, – сокрушённо вздохнула Морганда.

– Все равно не верь этой злюке! – Мышонок Обжоркин прижался к ноге Белоснежки.

– Ты не прав, мой милый Обжоркин, – возразила Белоснежка. – Посмотри на глаза королевы. Раньше они были чернее угля, темнее беззвёздной ночи, а теперь они светлые и ясные.

– Так-то оно так, – пробормотал мышонок, – и всё-таки…

– Я прощаю тебя от всего сердца, – Белоснежка протянула руку и подняла королеву с колен. – Возвращайся в свой замок Мортигер и живи спокойно и счастливо!

– Нет, нет, Белоснежка, – поспешно возразила Морганда. – Я не могу больше жить в замке Мортигер. Нищая, печальная, я хочу уехать в далёкие края, где меня никто не знает. А замок Мортигер, все мои земли я хочу принести в дар тебе и принцу Теодору.

Но Белоснежка покачала головой.

– Нет, королева, мне не нужны твои богатства.

– В знак того, что ты меня простила, красавица Белоснежка, поедем со мной в замок Мортигер, – с мольбой проговорила Морганда. – Всего один только часок побудь в моём замке. Если ты не поедешь со мной, значит, где-то в глубине сердца ты всё же затаила обиду.

– Что ж, будь по-твоему, – нехотя согласилась Белоснежка.

– Да ты верно спятила! – Обжоркин в отчаянии протянул к Белоснежке дрожащие лапки. – Не вздумай ехать!

Белоснежка наклонилась к нему и ласково погладила мышонка по мягкой спинке.

– Раскаянье – святое чувство, – сказала она. – Я не могу обидеть королеву отказом. Эй, слуги, седлайте моего коня!

– Кони ждут нас, принцесса, – сказала Морганда. – Выгляни в окно!

И правда, там, где только что нетерпеливо бил копытом о землю чёрный конь Морганды, теперь рядом стоял ещё один конь, белый, без единого тёмного пятнышка. Он казался призрачным, еле видным на белом снегу.

– В лесу Грюневельт царит зимний холод. Накинь тёплый плащ, милое дитя, – заботливо сказала Морганда. – О, как бы я хотела назвать тебя моей любимой дочерью!

Королева Морганда и Белоснежка вышли из зала.

– Батюшка ещё не проснулся, – сказала Белоснежка, остановившись на минуту.

– Не будем тревожить старого короля Унгера, – торопливо подхватила Морганда.

Мышонок Обжоркин бросился вслед за ними, но лапки его разъехались на мокром от слёз мраморном полу.