Выбравшись из очередного бурелома, Конан взглянул вперед и буквально обомлел. Прямо из чащи леса к небу поднималась высокая круглая башня, сужающаяся кверху. Она была светлая, намного светлее серых базальтовых скал и, по всей видимости, не имела к ним никакого отношения. Приглядевшись, Конан заметил под обвивающими ползучими растениями сплошную каменную стену. Ни окон, ни бойниц на башне видно не было.
— Кром! — вырвалось у Конана. Посмотрев на своих товарищей, он понял, что для них странная башня не явилась неожиданностью. Скорее, их интересовала его реакция.
— Дивись, речной человек! — Аклак покровительственно улыбнулся киммерийцу. — Перед тобой Великое Каменное Дерево, его сотворил дух белки Шуксы, чтобы прятать орехи, украденные у барсука Твика. А Твик сделал подкоп и забрал все орехи, но он сильно рассердился и запретил Шуксе спускаться на землю. С тех пор все белки живут только на деревьях. Однако Каменное Дерево он не сломал, а оставил как напоминание. Пошли, подойдем поближе, я покажу тебе кое-что.
Они начали продираться сквозь густую поросль. Какое-то слабое подобие тропинки указывало на то, что люди хоть и редко, но все же здесь бывали, если только это не звериная тропа. Вполне вероятно где-то тут находились еще и другие руины, но лес разросся так густо, что найти их было уже невозможно. Кроме того, Конану пришло в голову, что нельзя оценить также истинную высоту башни, ведь она стояла у самой скалы, и неизвестно, сколько обломков свалилось сверху и на какую глубину завалено ее основание. Если судить по тому, что никакого входа в башню не было видно, так оно, скорее всего, и случилось.
— Видишь стену? — спросил Аклак, подведя Конана к самой башне. — Любой охотник — любой смелый атупанский охотник — может взобраться по ней наверх.
Оглядев повнимательнее поверхность стены Конан лишь хмыкнул. Для него, прирожденного скалолаза, влезть даже на столь высокую башню не составит особого труда. Задачу облегчают стыки между камнями, из которых она сложена, выпуклая резьба, крепкие плети каких-то вьющихся растений, похожих на лианы. Пожалуй, это будет легче, чем взобраться на дерево такой же высоты.
Аклак заговорил вновь:
— Каждый атупанский юноша, а при желании и девушка, подвергаются этому испытанию. Только тогда они считаются настоящими охотниками — или гибнут, если оказываются недостаточно ловкими и сильными. Духи зверей всегда наблюдают за ними в сей великий час.
Конан выслушал своего сводного брата, посмотрел сначала на Глубала и Джада, потом перевел взгляд Сонгу. Та кивнула:
— Мы все туда взбирались, и я тоже. И моя мама, — добавила неизвестно зачем.
Аклак подвел итог разговора:
— Ты поднимешься на башню, спустишься внутрь до самого низа и принесешь нам оттуда что-нибудь в доказательство, что ты там был. Мы будем тебя здесь, а если ты упадешь, отнесем домой твой труп.
На этот раз Конан лишь посмотрел на Аклака и промолчал. Он положил на землю копье и топор, сбросил сандалии, подошел к каменной стене и с силой подергал свисающую плеть, чтобы определить ее прочность. Конан ни на секунду не сомневался в своей способности забраться на башню, зря, что ли, он столько лазил в детстве по скалам, однако киммериец прекрасно понимал, что тяжелое испытание на силу и ловкость атупаны держали еще в отроческом возрасте, когда были легки и проворны, как обезьяны. Его же собственный вес могучего воина может только помешать: не так уж прочны эти лозы, да и выветренный от времени и непогоды камень может запросто обломиться. Хотелось бы знать, понимают ли истинную опасность его новые друзья и Сонга. Выкинув из головы эти праздные, бесполезные мысли, Конан шагнул вперед и поставил ногу на выступ.
Лезть, как он и предполагал, оказалось не так уж сложно. О том, что башня обвалится, он не так уж беспокоился. Уж раз она сумела выстоять столько веков, пережила бури и штормы, сезонные колебания температур, то и его вес она как-нибудь выдержит. Резьба — хоть Конану и было трудно разглядеть что-либо отчетливо, прикасаясь к ней чуть ли не носом, — несомненно, сделана руками искусных мастеров. Сохранилась она великолепно, иногда Конан даже чувствовал остатки полированной поверхности. Но это не могло обмануть киммерийца: башня, безусловно, воздвигнута в невероятно древние времена, просто ее построили из прекрасного и чрезвычайно прочного камня. Карабкаясь все выше и выше, Конан поглядывал иногда вокруг. Его не переставал мучить вопрос: как же это изумительное сооружение вообще могло очутиться здесь, между базальтовой скалой и лесом? Даже если считать, что деревьям не надо слишком много времени, чтобы вырасти, то уж скала-то выглядела так, словно была здесь всегда, а башня казалась тут ну просто ни к селу ни к городу. Весь ее облик был фантастичен и не сочетался абсолютно ни с чем. Да и манера резьбы, сколько Конан ни напрягал память, даже смутно не напоминала ничего из виденного им в хайборийских странах.
Вне всякого сомнения, башня была возведена в честь какой-то победы. В самом низу на всех без исключения камнях изображались разнообразные батальные сцены с участием либо сухопутных войск, либо кораблей, пылали города, захватывались крепости при помощи таранов и осадных машин, тонули корабли… Конану все эти картины сражений казались странными и нелепыми, может быть, правильнее сказать, чуждыми — настолько был он сейчас от того мира, где происходили подобные вещи, настолько глубоко проникся он простой и естественной жизнью обитателя лесов, охотника и рыбака.
Конана очень интересовало, что его друзья-атупаны думают по поводу этих картинок из камня, если, конечно, их нетренированные, вернее, не привыкшие к такому глаза способны были в них разобраться. Где уж по младенчески невинным дикарям понять, что значат эти, с их точки зрения нелепые, уродливые сооружения, ведь они никогда не видели ничего похожего. Наверное, они кажутся им какими-то диковинными узорами и все, а всадники на конях — кем или чем могут казаться они? Может быть, неизвестными насекомыми? В любом случае, даже если они бы они и поняли, что в настенных изображениях люди убивают людей, какой бредовой несообразной глупостью сочли бы они саму эту идею.
Конан поднялся достаточно высоко, картинки исчезли, сменившись грубым геометрическим узором. Впрочем, действительно, какой от них прок, если их невозможно разглядеть с земли? Конан старался не смотреть больше вниз, чтобы не закружилась голова. Здесь, у самого верха, лиан стало значительно меньше, а их стебли сделались, а их стебли сделались тоньше. Теперь Конан если и рассматривал каменные узоры, то лишь с другой точки зрения: куда лучше поставить ногу и за что лучше ухватиться рукой. Хорошо еще, что не оправдались его худшие опасения насчет крепости камня, он продолжал оставаться прочным и надежным.
Вскоре Конан оказался над кронами деревьев, и на освещенной ярким солнцем стене стало попадаться все больше и больше цветущих растений. Потом Конан сообразил, что жужжание, которое он уже некоторое время слышит, издают множество пчел, перелетающих с одного цветка на другой. Конана даже в пот бросило, когда он представил себе, что с ним будет, если они всем скопом на него налетят но, к счастью, пчелы занимались своим делом и не обращали на великана-варвара никакого внимания. Как он будет спускаться вниз, Конан старался не задумываться.
Ну, а пока он был уже совсем близко от вершины башни, и вот уже ее зубчатый, полуобвалившийся край очутился прямо над его головой. Конан встал поустойчивее и, держась одной рукой за выступ поднял свободную руку и взялся за массивный с виду камень, пробуя его надежность. Совершенно неожиданно тот легко подался, выскользнул из своего гнезда и сорвался вниз. Конан едва успел отшатнуться, и камень пролетел мимо, лишь слегка ободрав бедро. С земли послышались веселые ободряющие крики — Сонга и остальные атупаны, по-видимому, радовались тому, что он уже почти у цели. По счастью, никто из них не пострадал от упавшего камня.
Еще осторожнее, чем раньше, Конан предпринял новую попытку подняться наверх, и ему это удалось. Как он и ожидал, стена здесь была совсем тонкая и потому непрочная. Конан посмотрел по сторонам — нигде никаких признаков других руин. Внутри башни ничего видно не было. Сидя верхом на ее краю, Конан не торопился спускаться. Кто знает, какие еще сюрпризы его там ожидают: напуганные мечущиеся птицы, летучие мыши, громадные пауки, а может, и духи строителей этой башни. Впрочем, торчать здесь без толку смысла тоже не было. Со слов Аклака Конан понял, что каким-то образом слезть вниз все-таки можно, поэтому он нащупал ногой выступ внутри башни и со вздохом перенес туда же вторую ногу.
