— Собирайся, Кэрол, мы можем ехать домой. Тебе помочь? — Матью не знал как подступиться к жене.

Она все так же молча, как под гипнозом, откинула одеяло, сбросила рубашку и начала одеваться. Матью машинально наблюдал за ней. В ней было что-то неестественное. Он не мог понять что, но была какая-то странность в движениях Кэрол. Внезапно Матью понял: Кэрол двигалась, как автомат, ее движения были настолько точными, без каких-либо лишних жестов, без малейшей остановки, что, казалось Матью, перед ним была механическая кукла, а не живой человек. Движение прекратилось, и Матью очнулся. Кэрол стояла неподвижно, опустив руки вдоль бедер, и ждала. Матью подхватил легкий саквояж и двинулся из комнаты. В коридоре он попытался взять жену под руку, но она никак не среагировала на его прикосновение. Все также молча они вошли в лифт, затем вышли из него внизу, пересекли холл и, провожаемые взглядом медсестры, покинули здание госпиталя.

Удивительно, отметил Матью, что им не встретился ни один человек, кроме медперсонала.

Очутившись в машине, Матью немного пришел в себя. Он включил зажигание, и несколько секунд спустя машина тронулась со стоянки. Кэрол неподвижно смотрела прямо перед собой. Матью затормозил, потянулся к ремню безопасности, который она забыла застегнуть, и защелкнул его. Кэрол не реагировала. Матью вздохнул и тронулся дальше.

Когда они вошли в дом, Кэрол направилась прямо в ванную. Мгновением позже она вышла оттуда, держа в руке пластиковый пузырек со снотворным. Перевернув его, Кэрол отвинтила пробку, и капсулы высыпались на стол. Матью похолодел, но не попытался сделать ни единого движения и не произнес ни слова. Кэрол подняла со стола три капсулы, зажала их в руке и ушла в кухню. Матью стал собирать рассыпанные капсулы. Когда он появился на пороге спальни, Кэрол, не двигаясь, лежала на спине. Глаза ее были открыты, но Матью не мог определить, спит она или нет. За весь вечер и всю ночь Кэрол так и не сменила позы. Проснувшись несколько раз, Матью находил ее все в том же положении с открытыми глазами.

С первыми лучами солнца сон окончательно ушел, и Матью заворочался. Голова его шла кругом. Практически первый раз в жизни он не знал, что делать. Обрушившаяся на него и Кэрол катастрофа оглушила его, мысли путались, никак не удавалось заставить себя трезво оценить положение. Постепенно Матью оставил все попытки сосредоточиться, он уперся взглядом в потолок и пролежал так оставшуюся часть утра.

Матью сидел в машине, беспорядочно петлявшей по городу, и держал в руках отчет Кэрол. Ему казалось, что он находится во сне, диком кошмарном сне, который все никак не кончался. Светофоры, гудки, повороты, блики солнца — все это было как бы за толстым звуконепроницаемым стеклом. Вдруг его пронзила очень простая и ясная мысль, как будто поднялся туман, за которым ничего не было видно. Это было как раз то, что все время подспудно присутствовало, и что он никак не мог ухватить. Экспресс-тест Говарда, вызвавший полное тестирование, был второй, и он был плохой. Но ведь был же еще один тест, не вызвавший никаких опасений — первый. Это был тест “шесть недель”, первый экспресс-тест, проводимый при обнаружении беременности и влекущий за собой ее немедленное прерывание при сомнительных результатах.

Кэрол проходила этот первичный экспресс-тест дважды с перерывом всего в две недели, причем о самой первой проверке она даже не подозревала. Матью действовал по тщательно разработанному плану. Когда Кэрол первый раз заикнулась о подозрении на беременность, Матью настоял на десятидневном путешествии. Для обоих не было проблемой взять отпуск, и они отправились во Флориду. На второй день по приезде Матью подсыпал легкую дозу наркотика вместе со рвотным препаратом в стакан сока. Кэрол почувствовала себя странно, и он мгновенно отвез ее в частную клинику “на предмет определения беременности”. Кэрол обследовали, выписали ничего не значащие таблетки, зафиксировали наличие беременности и, между прочим, сделали первичный экспресс тест.

Матью обо всем договорился заранее: клиника проводила анонимное экспресс тестирование и, в случае малейшего подозрения, могла также анонимно сделать аборт при полном впечатлении раннего выкидыша. Однако крайние меры не понадобились — никаких отклонений не было. Матью тщательно проверил результаты и не мог придраться почти ни к чему.

Остаток отпуска прошел великолепно. Матью осознал, что опасный призрак, стоявший за его спиной все эти годы, исчез, и по-настоящему расслабился. Кэрол не могла не заметить произошедшей перемены и восприняла все по-своему. “Папа Мат” — появилась у нее новая дразнилка. Неделя пролетела незаметно, и Матью почувствовал, что жизнь его переменилась, будто бы он переселился в другую оболочку. В положенный срок, еще через неделю после возвращения домой, Кэрол прошла тестирование вторично, на этот раз официально. Результаты были идентичными, и Матью окончательно успокоился.

Беременность Кэрол протекала на удивление легко. Папа Мат был на седьмом небе, — за все время их совместной жизни это был, пожалуй, самый беззаботный для него период. Но, черт возьми, откуда все взялось, думал теперь Матью, после таких, совершенно нормальных “шести недель”, резко отрицательный экспресс анализ плаценты и уже совсем из ряда вон выходящий полный тест.

— Где же прокол? — мучил Матью вопрос.

— Стоп, — сказал он себе, — попытаемся разобрать все возможные причины по порядку.

— Ошибка методики? — Маловероятно. — Матью знал все методики почти наизусть.

— Ошибка компьютера? — Исключено, идентичность результатов трех принципиально различных вычислительных систем гарантировала от сбоев. — К тому же, Матью был уверен в инспекторах, которые знали, как определить сбой компьютера и, более того, были обязаны производить такие проверки.

— Что же остается, путаница в пробах? — Возможно, но крайне сомнительно, — после одного нашумевшего случая с перепутанными пробами строгие правила требовали производить анализ непосредственно после взятия пробы, причем участвовали в этом два человека. Проба разделялась на две части, одна из которых сразу же после отбора вводилась в анализатор, а вторая замораживалась, чтобы обеспечить возможность повторного анализа. — Нет, тоже почти невозможно, да и директор наверняка поинтересовался тем, как производились все операции.

— Что же все-таки остается? — Матью продолжал перебирать варианты. — Внешние причины? Но какие? Контакт Кэрол с мутагенами исключался — ни на работе, ни дома, Матью проверил в свое время все материалы, этого произойти не могло.

— И все же? — Никаких таблеток, мазей, других лекарств Кэрол не принимала.

Кремы? — Только известных фирм, которые проходят все проверки и инспекции FDA.

Хотя, стоп!! — Матью напрягся, — был один подозрительный случай.

— Вы можете оказать мне услугу? — обратился он к шоферу, — я бы хотел подскочить в госпиталь на несколько минут.

Водитель кивнул и вернулся к привычному стилю езды. Матью вспомнил, что через несколько дней после возвращения из Флориды Кэрол отравилась, съела какую-то дрянь на улице. В приемном покое ей сделали промывание желудка, после чего положили на пару часов под капельницу.

— Что там? — спросил Матью и получил ответ, что ничего особенного — физраствор.

Интересное положение Кэрол было еще очень далеко от очевидного, и, сейчас Матью, восстанавливая картину, не припоминал, чтобы кто-нибудь спросил об этом. Во всех больницах давно уже существовали строгие правила на этот счет, но кто знает. По крайней мере, рассчитывал Матью, можно было быть уверенным в надежности записей медицинского файла.

— Вопрос, что чему предшествовало, — сейчас Матью не мог вспомнить ни даты повторного теста, ни времени эксцесса. — Значит, надо проверить следующее: первое, не было ли добавок в капельнице, и второе, что случилось раньше.

Они подъезжали к госпиталю. Матью встряхнулся, он стал поправлять одежду: пуговицы, галстук, молния… Машина остановилась перед входом. Матью оставил все вещи на месте и вошел в вестибюль. Только бы был на месте главврач, подумал он, без него будет трудно.