Матью шел от фрагмента к фрагменту, от картинки к картинке, отмечая для себя критические места. Так он провел около часа, потом стал листать быстрее. Пройдя примерно треть, Матью остановился. За все это время он не нашел ни одного существенного отклонения, практически ничего, что могло бы фатально повлиять на результат, и ту же оценку давал компьютер. Матью еще убыстрил темп и пробежал вторую треть менее чем за час — и тоже все было в норме.

Матью не понимал, что происходит. Он вернулся в начало отчета и еще раз проверил параметры пациента. Все совпадало: имя, родители, дата рождения, она же дата отчета, были правильные и соответствовали данным Говарда. Матью откинулся на спинку стула, закрыл глаза и попытался оценить ситуацию. Неделю назад, пойдя на поводу у директора, он подписал отчет не глядя. Ему не пришло в голову, что отчет может быть подделан, но есть же этот, абсолютно нормальный отчет.

— Стоп, — сказал себе Матью, — это не совсем стандартный отчет, отсутствует финальная оценка.

Матью очнулся и передвинулся в конец отчета. Так и есть, это исследовательский отчет с результатом в конце. Матью не поверил своим глазам — 98.8 процентов С и около 0.8 неопределенности. Он был совершенно сбит с толку. Официально предъявленный ему результат был NC, а отчет для внутреннего пользования — великолепный.

— Вот идиот, — отругал он себя в который раз, — не мог поинтересоваться и хотя бы за пять минут пройтись по красным местам.

Матью посмотрел на часы, было за полночь. Он вышел из комнаты в салон. Кэрол там не оказалось, она спала в комнате для гостей, поддерживаемой Сэмом в относительном порядке. Матью открыл следующую дверь, что заставило спящего Сэма мгновенно вскинуться и спросить:

— Ну что?

— Чертовщина какая-то, извини, не хотел тебя будить.

— Ничего, я привык спать урывками, еще на сутки хватит, — Сэм зевнул и, потягиваясь, встал. — Сейчас умоюсь, кофе, и буду как огурчик — зеленый и в пупырышек, — Сэм засмеялся.

Через пару минут Сэм притащил Матью на кухню, поставил вариться кофе и спросил:

— Так что у тебя?

— Отчет Говарда, только совершенно нормальный, не тот, который я видел у директора.

— Уверен?

— Абсолютно! Все совпадает, а отчет не тот. Где ты его выудил?

— Из BGTI, при какой-то бешеной перекачке информации. А что?

— Не знаю.

— Проверял?

— Проверял.

— Сколько раз?

— Два.

— Мало. Бери-ка чашки и пошли, — Сэм взял кофейник, и они снова отправились в “компьютерную”.

На экране плел узоры Screensaver. Сэм двинул ногой по ножке стола, и узоры исчезли.

— Показывай! Только с самого начала, — Сэм снова уступил Матью свой стул, а сам выволок откуда-то табурет.

— Смотри, все на месте — титул, фамилия, даты, анализатор, параметры компьютера — все совпадает точно.

— А это что? — Сэм ткнул пальцем в единственную не названную Матью строку, называющуюся “Параметры пробы”.

— Это параметры пробы, здесь зашифровано… Вот черт…

— Что?

— Это не проба BGTI и не параметры госпиталя, — Матью посмотрел на Сэма. — Ты прав, как я это не заметил, — какая-то совсем другая проба.

— Ты можешь расшифровать код? — спросил Сэм.

— Без индекса — нет, хотя, постой, вот эти буквы — штат, FL, значит Флорида, а эти шесть цифр — число, где-то восемь месяцев назад.

— Подумай, что было во Флориде в это время.

— Самое начало беременности, я тогда еще сделал Кэрол первые “шесть недель”, но как они докопались до этого?

Сэм посмотрел на Матью оценивающе, подумал немного и спросил:

— Как ты платил?

— Через PTPIC, конечно, как еще платят такие суммы.

— Так кто кого должен спрашивать? Ты меня или я тебя? Неужели ты мог подумать, что от них это ускользнет.

Матью молчал, ответить ему было нечего. Полный анализ самой первой пробы сделали в тот же день, что и тест при рождении. Это могло быть простым совпадением.

Каждая проба отправлялась на длительное хранение, практически никогда не уничтожалась и держалась именно для случаев перепроверки. Все логично, а дата могла совпасть случайно.

— Что будем делать? — спросил Сэм, — еще отчеты там есть, или это единственный?

— Похоже, что единственный, — неуверенно ответил Матью.

Они вместе пересмотрели все файлы, но других отчетов не нашли. Сэм, оставив табурет, отправился на кровать. Прикрыв глаза, он спросил:

— Ночами у вас кто-нибудь работает?

— Нет, как правило.

— А ты знаешь такого Гликмана, Клинтона, как его там?

— Клингстона, — рассмеялся Матью, — знаю, довольно симпатичный парень, одно плохо — перед директором на задних лапках, — Матью продолжал улыбаться.

— Этот симпатяга, — не смог скрыть иронии Сэм, — занимается делом Говарда, между прочим. Где-то я видел Мейл директора — поищи, если хочешь.

— Не может быть! — Матью недоверчиво уставился на Сэма.

— Не веришь, так сам убедись, а я подремлю пока, — Сэм повернулся на бок.

— Как же быть?

— В это время его нет в офисе?

— Наверняка нет.

— Это плохо, — зевая провыл Сэм, — пошли спать, думаю, несмотря на субботу, он будет завтра на месте, а там мы ему устроим.

Поль вышел из бара как раз вовремя, чтобы не торопясь успеть на встречу с сенатором. Две предыдущие встречи были успешными, думал он, даже очень, он в обоих случаях добился ровно того, чего хотел. Предстоящее рандеву было самым сложным и, пожалуй, самым важным. Договорившись с директором SVS, он обеспечивал тылы. Убедив корреспондентов сотрудничать, он разрешал проблему тактики схватки.

Теперь ему предстояло подготовить стратегический план наступления, а также провести подготовку главного удара.

Джимми Уайт был безусловно талантливым политиком, достаточно скромным, достаточно благоразумным, умел мгновенно ориентироваться и очень хорошо взвешивал риск. Поль не собирался просить у него многого, но в то же время, это немногое могло стоить Уайту его сенаторской карьеры. Полю нужен был сенаторский запрос о деятельности INSC.

Джимми встретил его в дверях, дружески улыбнулся стандартной улыбкой и проводил к себе в кабинет. Было заметно, что он изрядно устал: тщательно уложенные волосы слегка взъерошены, галстук болтался широкой петлей, ворот расстегнут, но глаза смотрели свежо.

— Что я могу вам предложить, Поль? — негромко спросил он, после того как гость устроился в кресле.

— Сок, — не колеблясь выбрал тот, — на сегодня хватит, и время уже не то.

— Чудесно, и мне хватит, — Джимми явно обрадовался предложению Поля.

— Так что вызвало ваш срочный визит ко мне? — спросил Джимми, когда они сделали по глотку.

— Сенатор…

— Джимми, — перебил его Уайт мягко, но настойчиво.

— Сенатор, — повторил Поль, делая на слове ударение, — мне нужна ваша помощь. Как сенатора и, конечно, как Джимми Уайта.

Сенатор умело подавил глубокий вздох. Поль заметил это, но отступать он не мог.

Как и при первой их встрече, Поль был предельно откровенен, разумеется в пределах необходимой конспирации. Он в третий раз за последний день повторял одну и ту же историю, но в другом, адаптированном на слушателя, варианте. Сейчас он делал упор на бюджетную игру. Он хорошо подготовил домашнее задание, он видел, что его рассказ заинтересовал Джимми, несмотря на небрежную позу и полуприкрытые глаза. Поль хорошо изучил язык тела и ловил малейшие движения сенатора. Рассказ занял почти час, и за все это время его собеседник не проронил ни слова, ни разу не перебил и не влез с вопросами.

Сок в стаканах кончился. Когда Поль, наконец, замолчал, Уайт встал и снова наполнил стаканы.

— Что вы хотели у меня попросить? — спросил он.

У Поля создалось впечатление, что Джимми догадался о цели его прихода. Он отпил сразу полстакана и коротко произнес:

— Запрос, Джимми, ваш запрос о незаконной деятельности INSC. Неправомочное использование информации и целенаправленное незаконное давление в прессе и на телевидении.